Деревья сменились участком невысокой травы. Сквозь слой почвы пробивались обломки скал, по которым карабкался все тот же неутомимый вереск. Далее снова начинался лес – на сей раз взгляду Каспара предстали лишь высокие ясени. У подножия их росли чахлые желтые цветы и негустая трава.
Над головой витали разводы бурого дыма – они неспешно дрейфовали по воздуху, пока не оседали на горных склонах.
Молодые люди выехали на открытое пространство. Каспар воспользовался последней паузой, чтобы переодеть подменыша. Крошке по крайней мере не становилось хуже. Юноше даже показалось, что дышит она чуть спокойнее и ровнее. Коза с блаженным видом щипала траву, среди которой виднелось множество колокольчиков. Правда, часть из них также съежилась и увяла. Видневшийся впереди ясеневый лес наводил на мысль, что ущелье великанов уже близко.
Повернувшись к Пеннарду, юноша поразился тому, что хотя тот и заметно нервничал, постоянно поправляя доспех и оглядываясь во все стороны, однако и не думал поворачивать вспять. На лице неграферрца появилось новое, решительное выражение, подбородок упрямо выпятился вперед.
– Теперь я и сам найду дорогу, – заверил его Каспар. – К чему нам обоим рисковать жизнью? Спасибо, ты мне очень помог. Удачи! Пусть тебе повезет с твоей псиной!
Пеннард замялся в нерешительности.
– Послушай, я не трус.
– Ты же сам говорил, что я дурак.
– Ну, да, дурак – но храбрый дурак. И я покажу тебе, что тоже не из пугливых… Мой отец отважно поскакал в этот лес – я вырос, стал мужчиной и не посрамлю его память. – Он похлопал себя по броне и улыбнулся Каспару своей широкой улыбкой. – Я, знаешь ли, делаю лучшие доспехи во всей стране. Наилучшие.
– Ничуть не сомневаюсь, – согласился торра-альтанец, направляя косматого скакунка по ковру колокольчиков.
Забавно – он почти слышал тоненький заливистый перезвон. По коже вдруг пробежали мурашки: юноша ощутил, что за ним следят, несомненно, следят. Кругом не было заметно ничего необычного – лишь как-то причудливо изгибались деревья, да птицы примолкли, точно чего-то выжидая.
Он откинул плащ, выставляя на обозрение ребенка в перевязи, и закричал во всю мочь:
– Я пришел с миром! Я принес вашего ребенка.
Ясеневый лес вдруг снова наполнился птичьими голосами. Пронзительные крики потревоженных куропаток смешивались с треском сорок. Казалось даже, будто они перекликаются друг с другом – что было совсем уж неестественно. Сжав зубы, юноша ехал вперед. Листва шелестела, шепча о вторжении чужаков, под зелеными сводами колыхались непонятные тени, сливающиеся с тенями самих деревьев.
– Ваш ребенок здоров! – снова прокричал торра-альтанец.
Из деревьев вылетело вдруг пять стрел без наконечников. Дрожа, они впились в землю под копытами пони. Подменыш пронзительно заплакал.
15
– О, Халь! Я так боюсь, что не оправдываю вашего доверия, – убито пробормотал Пип, склоняясь над подергивающимся телом молодого дворянина.
Он украдкой покосился на Брид, гадая: не перестать ли ее слушаться? Младшая жрица казалась обескураженной и подавленной, раздраженно дергала себя за волосы, пытаясь придумать чары, способные освободить друзей из колдовского сна. Сколько еще придется сидеть тут и ждать, пока она признает свое бессилие?
Не попытаться ли овладеть ситуацией, взять дело в свои руки? Может, не обращая внимания на Брид, отыскать пропавших лошадей и повести Халя и остальных прямиком домой? Хотя полуобглоданные тела Чернокнижника и Тайны лежат на поляне, это еще не значит, что остальные лошади тоже погибли. Решившись, Пип предложил Брид этот выход из затруднительного положения.
– Если мы попробуем перевозить их, они могут окончательно сойти с ума, – возразила девушка. – А мне нужен Халь! Без него ей не выжить!
Кому «ей»? Пип ничего не понимал, а Брид просто-напросто отмахивалась от его вопросов, стоя над Халем и хладнокровно наблюдая, как изнуренное лицо молодого воина кривится от боли и страха. Внутри Пипа что-то щелкнуло. Он сидит тут уже почти час, а Брид так ничего и не добилась! Ухватив девушку за воротник, паренек хотел встряхнуть ее, заставить выслушать – но был изумлен силой, с которой она отшвырнула его в сторону.
– Отстань, безмозглый мальчишка, – прошипела она.
Пип поглядел на Халя, поглядел на Брид – и понурился. Он не в силах ничем помочь Халю, человеку, которым восхищается больше всех в мире – если, конечно, не считать самого барона Бранвульфа.
– Да кто ты такая? Лесная девка, вот и все! – с издевкой выкрикнул он.
– Ха! – расхохоталась она в ответ. – Ты ничего не знаешь обо мне! Ничего!
Брид резко повернулась к нему спиной, теребя в руках шнурок от мешочка с рунами. Встряхнув костяные пластинки на ладони, она как-то странно, даже неуверенно поглядела на них.
– Хм-м… – Жрица провела по ним пальцем, точно они были ей незнакомы. – Но многого еще недостает.
Внезапно решившись, она закатала рукав, извлекла из-за пояса серп и провела тонкий надрез пониже локтя, подняв руку, чтобы кровь стекала в ямку. Обмакнув в кровь палец, она прочертила на лбах всех четырех спящих руну Великой Матери и, довольная проделанным, уселась на корточки и принялась декламировать заклинания.
– Я Одна, но во мне Трое. Я собрала их в себе. Мать, Великая Мать, воплотись во мне! Мне нужна твоя помощь!
Ренауд подбежал к Пипу и прижался к нему, обхватив обеими руками.
– Земля дрожит! Я же чувствую!
Пип решил, что у принца просто расшалились нервы, но деревья вокруг и впрямь закачались, склоняясь, словно отдавая почести Брид. На миг девушку охватило голубое сияние, сияние силы – охватило и тут же угасло.
Жрица с досадой отшвырнула серп.
– Великая Мать! Она же еще в Иномирье, она еще не ушла в Аннуин. Дух ее еще с нами. Нас все еще Трое. Дай мне свою силу. Я должна привести Халя в чувство. Лишь он способен вернуть ее к нам. Она нам так нужна!
Всхлипывая, девушка бессильно осела на колени и, опираясь на руки, склонилась к самой земле, выкрикивая в нее мольбы.
Потом замолчала и несколько мучительно долгих секунд прислушивалась. Откинула с лица длинные локоны – прелестные локоны Брид, что за последние дни свалялись в неопрятные колтуны, в которых застряли веточки, листья и всякий лесной сор. Сжала в руках по горсти земли и вскочила на ноги, сыпля землю между скрюченных пальцев. Воздела руки к небу, сжимая что-то невидимое, как будто ловила мысли из воздуха и притягивала к себе.
– Но у меня есть то, что нужно! Конечно! Последняя жертва!
Она погладила свое гибкое тонкое тело, скользя пальцами по груди, по тонкой талии. Глаза ее лукаво сверкнули.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
