* * *
– А ты везунчик! Сколько за тобой наблюдаю, так и не перестаю удивляться. Только однажды Фортуна может отвернуться. Поэтому постарайся уж не совершать фатальных ошибок и выполнять взятые обязательства. Одобрение Леонида Ильича – это не только огромный аванс, но и колоссальная ответственность. К твоему фильму будет приковано столько пристальных взглядов, что подумать страшно. И каждый твой шаг будет рассматриваться под микроскопом. Будет ещё больше жалоб и всяческих кляуз, хотя их уже предостаточно. Но и это можно пережить.
Фурцева вызвала меня на следующий день после мероприятия в Кремле. Она выжидала или занималась моим воспитанием. Сейчас мне всё равно, чем министр мотивировалась. Что происходит у них на Олимпе, простому человеку знать не положено. Вот сижу, слушаю её очень полезные пояснения о сложившейся ситуации. Я сам пока ещё плаваю в местных раскладах. По словам министра, одобрение Брежнева только полдела. Трудности начнутся уже в самом процессе производства картины.
– Ты хоть примерно представляешь, что начнётся, когда ты станешь утверждать состав актёров? Не знаю, как некоторые мэтры переживут новость о том, что де Лаурентис будет работать именно с тобой. Ведь он едет в Москву обсуждать вполне конкретный фильм. Попытки перетянуть одеяло на себя, безусловно, будут. Думаю, с этим они смирятся. Только как быть с разного рода ходоками, которые начнут просить утвердить их на роль? Ведь кое‑кто привлечёт своих покровителей. Но ты же поступишь по‑своему? Уже слухи пошли про Терентьеву. Не мог поговорить с ней в другом месте? Хорошо, что у неё муж из влиятельной в УССР семьи. Просто так девчонку не сожрут. Далее постарайся быть аккуратнее. Пока не подписан договор с итальянцами и сценарий только в стадии написания, лучше прикинься ветошью. Хотя, кого я прошу? – усмехнулась моя покровительница.
– Сценарий практически готов. Более того, у нас уже есть небольшая короткометражка с комбинированными съёмками. Актёров утверждать буду лично и никакого вмешательства не потерплю. Вы правильно заметили, что ответственность нести мне, а не гипотетическим ходокам. Но пробы будут проведены честно, и никто заранее не гарантирует роли конкретным актёрам. Кроме французов, конечно.
– Даже Серовой? – с явной ехидцей в голосе спросила Фурцева, – Не будь её, тебя бы близко к Кремлю не подпустили.
– Я ей всегда буду благодарен за поддержку, как и вам. Для Валентины Васильевны подходят две или три небольшие роли. Какая именно – будем решать с Зельцером после проб. Мне с ней работать комфортно, и коллективу тоже нравится. Главное – её хочет увидеть в фильме Леонид Ильич, насколько я понял. Но даже в этом случае, Серовой придётся потрудиться, чтобы доказать своё право на конкретную роль.
– Этого я и боюсь. Чую, что ты окончательно рассоришься со всей киношной братией, – вздохнула Екатерина Алексеевна, – Нельзя быть столь категоричным. Ты хоть на людях подобное не неси. Согласуй потом всё с Бритиковым и пусть будут реальные пробы. А то получается, что кое‑то обвиняет других в кумовстве и семейном подряде. Но сам идёт по той же дороге.
– У нас сложился коллектив единомышленников. Но это касается только сценаристов, режиссёрской и операторской работы. Кроме Серовой, никому роль в фильме не гарантирована. И мы с ней не родня, чтобы меня упрекали в кумовстве.
– Ладно. Я тебя предупредила и надеюсь на соответствующую реакцию. Есть ещё одно дело. Через неделю будет комиссия, которая примет решение по тебе и Чухраю. Думаю, что собственные студии вам одобрят. Только подготовься получше. Товарищи могут спросить про разные аспекты, в том числе экономические. Ваш Каплан – грамотный организатор, попроси его о помощи. Что ты там ещё задумал про награды? Думаешь, государственных и республиканских премий недостаточно? Не слишком ли жирно для деятелей искусств? За Ленинскую премию выдают десять тысяч рублей. Рабочий высшего разряда за такую сумму должен работать полтора года. С квартирами и дачами страна тоже не жадничает, награждая самых достойных, – Фурцева перескочила с нравоучений на моё предложение с церемонией для кинематографистов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Деньги, квартиры и машины – это хорошо. Так и должно быть, потому что деятель искусств – не простой рабочий. Никто же не мешает инженеру, или токарю, начать писать стихи или музыку. Что касается призов, то это в первую очередь память. Материальные ценности в могилу не утащишь. А вот слава и воспоминания в людских сердцах останутся навсегда. Думаю, что мало кто откажется получить титул лучшего режиссёра или актёра года. То же самое касается писателей и музыкантов.
– А судьи кто? Представляешь, какая подковёрная борьба начнётся, особенно среди киношников? – разумно заметила Фурцева.
– Лучшим критерием оценки являются зрительская симпатия и кассовые сборы. Но есть ещё интеллектуальное и документальное кино. Здесь потребуется оценка профессионалов. Советский кинематограф не ограничивается одним «Мосфильмом» и «Ленфильмом». Есть несколько интересных киностудий в других республиках. Почему не сформировать небольшую группу заслуженных людей, которые будут голосовать за выбранные фильмы в разных номинациях? Заодно запретить им отдавать голоса за своих. Можно разбивать эту компанию журналистами и телевизионщиками. И критерий отбора должен быть достаточно жёсткий. В первую очередь – это всесоюзный и международный успех.
Министр уточнила некоторые детали и обещала подумать. Расписал ей проект специальной церемонии, как я его вижу. Начать с небольшого количества наград, а далее можно расширять список номинаций. Литературные премии тоже не помешают. С музыкой ещё легче. Здесь надо отталкиваться именно от популярности. Странно, что в стране не проводится хит‑парад. Надо предложить эту идею Капитоновой. Она дамочка прогрессивная, и должна оценить перспективы подобной задумки. А то «Советская культура» излишне пресноватое издание.
А вот идею с «Аллеей звёзд», Фурцева зарубила на корню, ещё и немного на меня покричала. Мол, не сошёл ли с ума, у нас здесь не Голливуд. И вообще, проваливай с глаз долой, слишком тебя много в последнее время.
* * *
Комиссия по творческим объединениям, собралась в Минкульте. Чего‑то многовато разного рода подобных заседателей в стране. Когда они работать успевают? Люди примерно одни и те же. Сегодня было больше представителей кинематографа, но и без идеологов не обошлось.
Предварительное совещание уже прошло, и нас с заслуженным коллегой вызвали на слушания. Думаю, что если неделю назад Чухрай тянул меня паровозом вслед за собой, то сейчас картина противоположная. Долго это не продлится, но надо постараться выжать максимум из благословения вождя. Демонстрировать самоуверенность не собираюсь, но внутри чувствую себя абсолютно спокойным. Не дадут основать собственную студию – переживу. Просто квест немного усложнится, и мы пойдём в обход.
В президиуме сидели Фурцева, Романов и глава «Мосфильма» Сурин. Про последнего знаю мало. Только всплыли воспоминания из прошлой жизни, что товарищ в кино не разбирался и пытался запрещать многие картины, которые позже стали культовыми. По сравнению с ним Романов получается эдаким душкой и либералом. Глава «Госкино», по крайней мере, был личностью, как бы я к нему ни относился. А всякого рода товарищи, которые продвинулись по комсомольской и идеологической линии, вызывали у меня исключительно негатив. Тебя поставили на ответственную должность не только запрещать, тем более, если работа связана с искусством. Надо хотя бы научиться разбираться в предмете, за который ты отвечаешь.
Сначала к небольшой трибуне вышел Чухрай. Григорий Наумович кратко изложил идею своего ЭТО. Рассказал про определённые трудности в утверждении сценариев и прочие бюрократические проволочки. Особо упомянул указ 1965 года о хозрасчёте, добавив пару дежурных цитат про марксизм‑ленинизм. Присутствующие совершенно спокойно отреагировали на откровенную критику. Наверное, ещё не настали времена, когда народ старался отмалчиваться, и дискуссии шли по всей стране. Да и кто будет наезжать на многократного призёра чуть ли не десятка фестивалей, ещё и обладателя Оскара с премией BAFTA в придачу? Хотя последние две награды в нынешнем Союзе не особо котируются. Вот бы посмотреть на шум в СМИ моего времени, если бы подобного успеха добился российский фильм. Но не в этом суть. Главное – Чухрай для них свой, и он понятен. Ему и вопросов особо не задавали, ограничившись несколькими дежурными фразами. Думаю, решение по ЭТО было уже принято, и комиссия – просто формальность.
