– Так, значит, нерожденный опасен и для нас?
– Возможно.
– И все-таки я готов попытаться.
– Это огромный риск. Изначальное поле смертельно опасно.
– Поле? Сначала ты говорил о его крохах.
– Как и частицы Первополя, крохи Изначального поля – компоненты, наделенные всеми свойствами целого. Если нерожденный нанесет удар таким оружием по центру сопряжения твоих структур…
– Я стану Высшим в энной степени? Разлечусь мириадами структурных компонентов?
– К сожалению, нет. Ты просто погибнешь.
– Как это? – Удивление Высшего было искренним. На его личной памяти Перворожденные не гибли еще никогда. Даже Ушедший просто отправился в вечный поиск новых измерений.
– Так же, как любое существо.
– Разве это возможно? Мы каждую секунду произвольно меняем свое сопряжение, перемещаясь по уровням. И зачастую разрываем его во множестве мест. Кто из нас погиб?
– Никто из нас не принимал в центр сопряжения вещество Изначального поля. Для Перворожденных это яд. Его структура противоположна нашей.
– Антиструктура? Я считал ее существование выдумкой.
– Да, создать ее искусственно невозможно. Но у нерожденного есть ее естественные образчики. Берегись, Высший. Если случится непоправимое, мы, конечно, восстановим тебя – после того, как управимся с рождением Последнего, – но это будет уже иной Высший. Твоя личностная матрица вряд ли сохранится. Шутить с Изначальным полем очень опасно.
– Я остановлю нерожденного! – упрямо заявил Высший. – Каким бы мощным ни было изначальное оружие, направляют его руки обычного трехмерного существа. А убить человека так легко…
* * *
«Теперь ты понимаешь, насколько важна твоя миссия?» – пришел мысленный вопрос. Преображенский уже догадался, кто говорил с ним в последнем странном сне. Это был тот самый слуга Высшего, избежавший отправки на уровень Наказания. Тот самый слуга, встретивший путника на заснеженном склоне. Тот самый слуга, который решил уничтожить своих хозяев при помощи того, кто идет. То есть при помощи Сергея. Мысленно беседовать с ним наяву было непривычно, но Сергей и раньше понимал, что условности не так уж важны. Сон или явь – мысленное общение с существом из многомерного пространства Первополя было одинаково реальным.
«Понимаю», – Сергей кивнул, не отрывая взгляда от убегающего под вагонетку монорельса. Он смотрел на выгнутую стеклянную поверхность блистера, но словно на искаженном экране видел хороводы водородных вихрей, энергетических потоков, ярких вспышек, струящихся пылевых течений и чего-то не поддающегося описанию. Все это составляло тела Перворожденных и само Первополе: пангалактический банк информации, а заодно и управляющую систему. Управляющую Галактикой так, как этого хотелось Перворожденным…
«Они Перворожденные, и поле свое они величают Первополем, так откуда же тогда взялись еще и какие-то Изначальные?» – задумчиво поинтересовался Сергей.
«Они действительно Перворожденные, – ответил мысленный собеседник. – Только родились они совсем в другом мире. Глубинные внегалактические измерения Вселенной – это сложнейший лабиринт. Они пришли к нам по его извилистым переходам, но вернуться обратно уже не смогли».
«Они достаточно могущественны, чтобы управлять Первополем, они смогли заменить им то, что было здесь раньше. Почему же они просто не пробьют себе новый путь домой?»
«Для этого им не хватает трех составляющих: во-первых, информации о состоянии каждой частицы Вселенной в каждый момент времени. Только она может обратить необратимое. Лишь осмыслив и просчитав такой момент, можно вернуться к истокам времен. Это огромный объем работы, и, чтобы его осилить, даже такой универсальной вычислительной машине, как Первополе, требуется развить небывалую мощность. Следовательно, Перворожденным необходимо выполнить условие номер два: обеспечить Первополе энергией и достаточным количеством информации. Но это условие можно выполнить, только расширив Первополе до максимума. И здесь возникает третья задача: удержать его в рамках системы, не дать ему от переизбытка разнородной информации погрузиться в хаос…»
«И для этого нужно создать еще одного Перворожденного? Они служат чем-то вроде графитовых стержней в простейшем ядерном реакторе? Регулируют мощность притока информации и энергии?»
«Если упрощать…»
«Так, быть может, лучше всего дать им возможность замкнуть Великий Круг и вернуться восвояси?»
«Они не вернутся. Великий Круг и возвращение в родные измерения – всего лишь мечта. Их мир больше не существует. Он взорвался, дав начало нашей Галактике. Перворожденные – это реликтовые существа из сингулярного мира. Они жили в тяжелом черном мире ядра Галактики – там, где до сих пор сосредоточено девять десятых ее массы. Но процесс расширения и, как следствие, истечения вещества в пространство уже не остановить. Против такого течения не пробиться никому. Даже таким опытным «пловцам», как Перворожденные. Взрыв выбросил их в безбрежный океан Вселенной навсегда. Им некуда возвращаться, да и незачем…»
«А Изначальные? Они жили здесь до… взрыва?»
«Да, они были именно изначальными. Они жили здесь до того, как предыдущая Галактика завершила свое великое центростремительное движение и, повинуясь отрицательному колебанию «радиуса мира», превратилась в ядро гипермассы. Они жили здесь во времена вселенской противофазы. В те времена, когда красное смещение было примером сжатия, а не расширения Вселенной…»
«Времена противофазы… Наверное, это было ужасно давно?»
«Да. Давненько. Десятки миллиардов земных лет назад».
«И что, это нормальная практика? Фаза-противофаза Вселенной, колебания «радиуса мира», галактики то разбегаются, то собираются в кучу, а вещество в них движется то центробежно, то центростремительно… И так каждые сколько-то там миллиардов лет? И в апогее каждого колебания – взрыв, а потом – с нуля?»
«Не обязательно с нуля… Но в большинстве случаев – да».
«А наше оружие? А я? Они называют меня нерожденным, существом вне Первополя. Как могли сохраниться остатки Изначального поля, если Галактика сжалась в точку, а затем снова взорвалась? Разве могло что-либо уцелеть в такой катастрофе?»
«Нет. Уцелеть не могло. Но ты невнимательно слушал и смотрел. Перворожденные сами ответили на этот вопрос. Ты не часть изначального мира. Ты удачная копия одной из его частиц. Один шанс из бесконечности».
«Копия… Как чиниды – копии соплеменников Ван Ли?»
«Ван Ли?»
«Ты будешь утверждать, что это не он приходил в Пещеры Спящих Предков и просил Перворожденных погрузить его в вечный сон? И не с Ван Ли ты говорил, когда они его отвергли?»
«Я думал, что ты не анализируешь эти сны-откровения…»
«Ты ошибался. – Сергей мысленно усмехнулся. – Я не всегда следовал их прямым указаниям или намекам, но запоминал и переосмысливал все подробности. О том, что Катастрофа и сны как-то связаны, я догадался еще до первого полета к Рубежу… или как его называют в «высших сферах» – Каналу?»
«Да, это энергоинформационный Канал… Что еще ты хотел бы узнать?»
«А оружие… Если я – только удачным образом подвернувшаяся копия существа изначального мира, то откуда взялось оружие? Тоже случайные копии? Но ведь в человеке происходят бесконечные рекомбинации генов, и рождение «нерожденного» возможно хотя бы теоретически, а вот изготовить оружие с заданными параметрами… да еще с такими, о которых никто не может помнить даже случайно… Как такое возможно?»
«А где ты нашел это оружие?»
«Как это – где?! Сначала был Ван Ли, затем… секретный подвал Гордеева».
«Вот тебе и ответ».
«Не понимаю».
«Ты уже приехал. Космодром… Лети, куда планировал. Там все поймешь…»
* * *
Корабль лег в дрейф точно в плоскости Рубежа. Это было опасно, ведь новая сеть стала уже довольно плотной. Ближайшие золотистые «нити» толщиной в несколько километров сверкали совсем рядом. Кибер крейсера честно предупредил, что маневр опасен, но умолк, получив команду вывести корабль точно в плоскость сети и зафиксировать его там на максимально возможное время. Как показалось Сергею, умолк он несколько озадаченно. Тем не менее команду киберпилот выполнил.
– Столько золота на черном фоне – безвкусица, – проворчал Горох, отворачиваясь от обзорного экрана. – Расшитый бархатный плащ. Как раз в стиле Конты, не к ночи будет помянут.
– Рано ты его отпеваешь, – заметил Воротов.
– Разве мы его не… того?
– Сергей Павлович вот сомневается.
– Ваша светлость, так я что же, напрасно провалялся четверо суток на помойке?!
– Не ты один, – отмахнулся Преображенский. – А вот и Канал…
– Канал? – Горохов и Воротов одновременно обернулись к экрану.
Золото Рубежа не померкло, не поблекло, а просто исчезло, словно его выключили, как лампу накаливания. Теперь корабль окружала полная, беспросветная темнота абсолютно черного пространства.
