– Я никогда не хотела выйти замуж за моряка, – сказала она. – Я считала, что находилась бы в полной безопасности, живя с таким сухопутным человеком, как вы. Но вот вы здесь, и все фокусы моря уже внедрились в вас, и вы ведете судно на восток, в порт, как настоящий моряк. Я так думаю, что скоро увижу вас с секстантом в руках, по солнцу или звездам вычисляющего положение судна.
Глава XLVI
Прошло еще четыре дня. Ветер уже прекратился, и мы находимся на расстоянии не более трехсот пятидесяти миль от Вальпараисо. И «Эльсинора», благодаря мне и моей непреклонности, легко и плавно несется по морю, подгоняемая легким бризом.
Во время наивысшего напряжения ветра мы проходили по восемь и только иногда по девять узлов. Но меня очень беспокоило то, что мятежники так покорно соглашаются выполнять мою программу. Им были достаточно известны элементарные географические понятия, и они, несомненно, знали, что я делаю. В их власти оставался полный контроль над парусами, и, тем не менее, они не препятствовали мне направлять судно к берегам Южной Америки.
Больше того! Когда на утро третьего дня ветер стих, они полезли наверх, поставили брамсели, бом-брамсели и подтянули их к ветру. Это было слишком для моего саксонского разума, и я повернул судно через оверштаг и оставил руль.
Мы с Маргарет сошлись во мнении, что их план заключается в том, чтобы подойти к земле как можно ближе и бежать с судна на шлюпках.
– Но ведь мы не хотим, чтобы они бежали! – заявила она со сверкающими глазами. Нам нужно в Сиэтл. Они обязаны вернуться к своей работе. И они сделают это в самом скором времени, потому что начинают голодать!
– Как жаль, что с нами нет настоящего моряка! – возразил я.
Она сразила меня своей презрительной усмешкой.
– Вы, литератор и специалист по книжной части! Да ведь вся «морская кровь» в вашем теле говорит за то, что вы в один миг, еще до того, как я перестану издеваться над вами, способны усвоить всю теорию навигации. Больше того, не забудьте, что я в состоянии исполнять матросские обязанности. Да знаете ли вы, что любой тупоголовый мужик, пройдя шестимесячный курс в морской школе, уже знает свое дело. А для вас это – дело на шесть часов, не больше, если не меньше! Если же после часового чтения и часовой практики с секстантом вы все же не сумеете вычислить широту и определить положение судна, то предоставьте это мне.
– А вы справитесь с этим?
Она покачала головой.
– Я думаю, что, как ни мало я знаю, я знаю достаточно для того, чтобы вести наблюдение за меридианом. Полагаю, что научусь этому за пару часов.
Совершенно невероятно, но после того как порывистый ветер перешел в мягкий бриз, он снова задул с неимоверной силой. При том состоянии, в котором сейчас находилось судно, это положение вызвало тревогу во всей команде на баке.
– Поднимите реи! – закричал я Берту Райну, который удалился ото всех для совещания с Чарльзом Дэвисом и кокни.
– А вы продолжайте плыть по ветру, и тогда не придется ставить паруса! – ответил мне висельник.
– Ах, вот что: вам хочется поскорее на сушу попасть, а? – засмеялся я. – Проголодались, что ли? Прекрасно! Так я вам доложу, что вы на землю не попадете или же попадете эдак лет через тысячу, а к тому времени все марсы свалятся вам на головы!
Я забыл сказать, что все это происходило вчера днем.
– А что вы намерены делать, если мы поставим паруса? – спросил Чарльз Дэвис.
– Да поплывем от берега, – ответил я, – и я приведу всю вашу свору в открытое море, где голод вынудит вас приступить к исполнению своих обязанностей.
– Мы уберем паруса и дадим вам лечь в дрейф, – предложил Берт Райн.
Я покачал головой и поднял ружье.
– Для этого вам придется подняться наверх, а в первого из вас, кто попробует это сделать, я всажу вот это!
– В таком случае пусть к черту провалится судно, а нам наплевать, – решительно заявил висельник.
И как раз в этот момент сорвалась передняя брам-рея. К счастью, это случилось тогда, когда нос судна нырнул между двумя огромными валами. И после того, как состоялось это медленное, страшное, приведшее в смятение падение, огромный брус лежал поперек обломков обоих фальш-бортов и той части мостика, которая находилась между фок-мачтой и передней частью бака.
Берт Райн слышал треск, но не мог видеть всех повреждений. Он вызывающе глянул на меня наверх и презрительно усмехнулся:
– Что ж, вам угодно, чтобы еще что-нибудь свалилось сверху?
То, что произошло вслед за этим, было как нельзя более кстати. Левый брас, а вслед затем и правый брас сорвало порывом ветра. Свалился большой, самый нижний рей, и когда эта огромная штука резко закачалась во все стороны, Берт Райн и его приспешники, взглянув наверх, в страхе поприседали. Почти тотчас же была снесена собачка румпеля с бей-фута, на котором она ходила. Немедленно же топенанты и шкоты нижней марсели разделились, стеньга оторвалась и обрушилась на палубу, на люк номер третий, во время своего падения разрушив ту часть мостика, которая проходит под ним.
Все это было совершенно неожиданно для Берта Райна, как, впрочем, и для меня, но Чарльз Дэвис и мальтийский кокни прекрасно учли создавшееся положение.
– А ну-ка, отойдите в сторону! – сардонически воскликнул я. И все трое быстро отошли и отступили назад, испуганно выискивая следующую тяжелую рею, готовую свалиться на их головы.
Нижний марсель, с парусиной, совершенно изодранной свалившимся брам-реем, вырывался из болт-тросов и клочьями уносился на подветренную сторону, и с таким треском, что не возникало никаких сомнений в том, что его рея с минуты на минуту будет снесена.
Берт Райн, предводитель мятежников, хоть и не моряк, но, как человек, проведший несколько месяцев на море, к тому же, достаточно разумный и вполне сознательный, сразу оценил всю степень опасности, повернулся в мою сторону и посмотрел на меня.
– Я думаю, – сказал он, – что нам придется поставить реи! – капитулировал он.
– Лучше бы снять скайсели и бом-брамсели, – сказала мне на ухо Маргарет.
– Чем попусту время тратить, сняли бы вы сначала скайсели и бом-брамсели! – крикнул я вниз. – Да поживее!
Оба, Чарльз Дэвис и мальтийский кокни, с облегчением вздохнули, услышав мои слова, и после утвердительного кивка своего вожака бросились исполнять приказание.
Ни разу еще во все время нашего плавания команда не принималась за работу с таким оживлением, как сейчас. А для нашего спасения только это и требовалось. Складными ножами они отрезали остатки нижнего бизань-марселя.
Первое нарушение нашего договора случилось на нижнем грот-марселе. Они сделали было попытку убрать его. Унесенный бетин-рей и сорванный нижний бизань-марсель позволили мне свободно обозревать работы и так же свободно прицеливаться в мятежников. Как только маленькие пульки моей винтовки стали бить сквозь парусину и стукаться о сталь реи, матросы прекратили передачу вниз ревантов. Я знаком объяснил Берту Райну мои намерения. Тот, признав мою правоту, передал приказание снова поставить парус и укрепить рею.
