Она дикими глазами смотрела на Рустия, в ужасе сжавшегося на диване. Резко отбросив его руку, Мирцея несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
– Значит, это ты… – Мальчик молчал. – Я тебя спрашиваю! Ты?!
Рустий кивнул, ещё ниже свесив голову. Женщина потёрла виски, морщась от внезапно вспыхнувшей в голове боли.
– Через два дня мы с тобой уезжаем в Гахар. Изволь пойти и собраться!
Мальчик неуклюже сполз с дивана и пулей вылетел из комнаты.
Патарий
– Повелитель Нумерии Патарий Первый!
Патарий неторопливо вошёл в распахнутую дверь Малого Зала и окинул взглядом собравшихся там. Вокруг огромного стола стояли, приветствуя Повелителя, все члены Большого Совета, командующие армейскими подразделениями и его братья – Норсий и Динарий.
Пройдя во главу стола и усевшись на позолоченное кресло с высокой спинкой, молодой человек ещё раз оглядел озабоченные лица мужчин и небрежно махнул рукой:
– Можете садиться.
Как только все заняли свои места, поднялся Главный сигурн и, получив от Повелителя молчаливое разрешение, взял слово:
– До известной вам даты осталось всего одиннадцать дней, и Повелитель желает знать, что вами сделано. Начнём с финансов.
Самус Марталь, слегка похудевший и осунувшийся за последние дни из-за невыносимых душевных страданий по поводу рекой утекающих из казны литов, сегодня выглядел лучше. Он бодрым голосом доложил, что почти все ланграксы уже сдали в казну оговоренную приказом сумму, и теперь он может уверенно сказать, что денег на выплату жалованья солдатам и наёмникам хватит.
Брови Патария удивлённо поползли вверх:
– Что значит «почти все»? Кто-то посмел ослушаться моего приказа!
Марталь бросил косой взгляд вдоль стола и повернулся к Патарию:
– Ланграксы Унарии и Дастрии сдали в казну по тридцать тысяч литов вместо оговоренных пятидесяти, а лангракс Болотных Пустошей – тот даже свои двадцать пять не сдал, привёз только пятнадцать.
После его слов над столом повисла зловещая тишина. Патарий ухмыльнулся:
– Оберин Горк! – В середине стола поднялся высокий сутулый мужчина и почтительно поклонился Повелителю. – Большой Совет желает знать, откуда у вас такое неуважение к приказам Повелителя.
Опершись руками о стол, Горк громко заговорил:
– Господин Повелитель Нумерии! За всё время моего правления я никогда не осмеливался ослушаться приказов из Остенвила! И всегда мой небогатый лан платил налоги полной мерой! Но эта зима по своей жестокости превзошла все известные мне зимы, и скромные запасы, сделанные моим народом, подошли к концу ещё задолго до весны.
Я, как хороший господин и отец своему народу, выделил немало литов из своей казны, чтобы поддержать бедствующих жителей Болотных Пустошей. И теперь моя казна совершенно пуста! Разве мы могли себе представить, что весна принесёт в Нумерию войну, а это повлечёт огромные дополнительные расходы. И я прошу милосердного Повелителя уменьшить мою долю выплат – поверьте, мы выскребли всё, до последнего лита!
Патарий задумчиво смотрел на лангракса, барабаня по столу пальцами. Тот терпеливо ждал, уставившись на Повелителя.
– Лангракс Болотных Пустошей! Я отказываю в твоей просьбе! Ты должен отдать в казну всё, что положено. И мне безразлично, где ты добудешь эти деньги. Занимай в долг у соседа или потряси своих жабьих торговцев, но через три дня золото должно быть в казне!
Оберин Горк сел с каменным лицом. Патарий поискал глазами следующую жертву:
– Мортон Тупс! Только предупреждаю сразу – я не собираюсь тут выслушивать твой жалкий лепет, что все литы из казны лана ушли на кормёжку кабанов и медведей в лесах Унарии этой голодной зимой!
За столом кое-где раздались придушенные смешки. Толстый Тупс, стирая с лица обильный пот, шумно отдувался и старательно таращил свои маленькие круглые глазки.
– Что вы, господин Повелитель! Какие кабаны и медведи! Вы ведь знаете, какое огромное несчастье постигло наш лан прошлой осенью! Гудвуд сгорел почти дотла, и все отложенные в казне на чёрный день литы ушли на его восстановление! Если бы не этот страшный пожар, разве ж я осмелился бы не выполнить ваш высочайший приказ!
– Потряси-ка своим жирком, Тупс! Я точно знаю, что у тебя имеется заначка не на один чёрный день! Потом с того же Гудвуда и возьмёшь… насколько мне известно, там теперь твой зятёк вейстором. Или тебе твое кресло стало жать?
– Я всё понял, Повелитель, всё понял… – Тупс энергично закивал головой, покрываясь красными пятнами. Он упал на свой стул и снова схватился за платок.
– У нас остался Герген Вотран. Прошу! Крайне любопытно услышать, какие такие проблемы вдруг возникли в любимой всеми Богами Дастрии!
Вотран, высокий черноволосый мужчина лет сорока, мрачно смотрел из-под насупленных бровей.
– Вам разве не доложили ваши министры, Повелитель, что моя Дастрия оказалась не настолько любима Богами! Иначе они никогда не наслали бы на неё это жуткое проклятие – кровавую лихорадку!
За столом зашумели. Ланграксы переглядывались друг с другом, обсуждая вполголоса слова Вотрана. В далёких южных землях эта болезнь была хорошо известна, но уже давно никто не слыхал о ней в пределах Нумерии.
– И как она может помешать тебе выплатить в казну свою долю? – Патарий был неприятно удивлён столь бурной реакцией Совета на заявление лангракса. – В нашей стране нетнет да и заведётся какая-нибудь зараза, жители болеют, но при этом все налоги платятся исправно!
– Эта болезнь слишком опасна, чтобы я просто сидел и ждал, когда она сама собой прекратится! Люди вымирают семьями и целыми деревнями, и я уже потратил целое состояние на то, чтобы обеспечить несчастным хоть какое-то лечение. – Герген Вотран окинул взглядом всех сидевших за столом. – Я прошу Большой Совет оказать Дастрии помощь… – Его слова потонули в шуме, но лангракса это не смутило, и он громко закончил: – Ведь если зараза расползётся по Нумерии, то предстоящая война покажется вам просто детской забавой!
Патарий поднял руку, призывая всех замолчать.
– Мне известно, конечно, про «кровавую лихорадку». Но при всей серьёзности угрозы, я не могу сейчас закрыть глаза на действия Солонии и заняться какой-то паршивой болячкой! Для этого в Нумерии имеется достаточно лекарей! Пусть эти дармоеды делают своё дело! Единственное, на что я ещё могу согласиться, – распределить твой долг казне между остальными ланами. Галиган, подготовь приказ!
Дальше совещание потекло по заранее намеченному плану. Турс Либург отчитался о готовности армии и приведении в порядок немногих имеющихся на восточной границе укреплений. Адмирал Лекс отрапортовал, что на стороне Нумерии, кроме имевшихся на флоте десяти штатных кораблей, готовы выступить ещё почти два десятка вольных капитанов со своими командами. За чисто символическую плату, естественно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
