Дальше совещание потекло по заранее намеченному плану. Турс Либург отчитался о готовности армии и приведении в порядок немногих имеющихся на восточной границе укреплений. Адмирал Лекс отрапортовал, что на стороне Нумерии, кроме имевшихся на флоте десяти штатных кораблей, готовы выступить ещё почти два десятка вольных капитанов со своими командами. За чисто символическую плату, естественно…
Дольше всех пыхтел и мямлил Кестин Пундор, выступавший в непривычной для себя роли главного строителя великой остенвильской стены. Он хватался то за один, то за другой исписанный его каракулями листок, но в итоге, красный и потный, совсем замолк, испуганно глядя на Повелителя.
В конце концов, ему на помощь пришёл министр тайного приказа. Арвидол в нескольких словах поведал окружающим, что толстяк Пундор оказался весьма эффективным управляющим и при его неусыпном руководстве рабочие на стенах трудятся круглые сутки, едва успевая использовать непрерывно подвозимые из каменоломен камни и плиты.
Стену обновляли сразу с трёх сторон, больше внимания уделяя всё-таки западной и северной сторонам. Кузнецы срочно укрепляли железными листами створки всех ворот, землекопы старательно углубляли ров, который потом будет до краёв заполнен морской водой.
– А как вы защитите город со стороны моря? – Патарий переводил взгляд с одного на другого.
– Наш флот не пропустит противника к городу, Повелитель. Но если вдруг случится что-то непредвиденное… – Тостин обвёл присутствующих взглядом, – между сторожевыми башнями в устье реки мы натянем огромную цепь, закреплённую на плавучих платформах. Она остановит вражеские корабли, которые мы с берега забросаем бочонками с горящей смолой.
Патарий согласно кивнул. Выждав ещё минуту, он встал и заговорил не терпящим возражения тоном:
– Я принял решение… – он искоса взглянул на сидевшего от него по левую руку Турса Либурга, – лично возглавить моё войско! Вы все… – он неторопливо оглядел уставившихся на него мужчин, – будете в моём Военном Совете! Пожалуй, кроме Пундора, Марталя и Главного судьи – не вижу никакого толка от их присутствия на поле боя. И в предстоящем походе я желаю видеть возле себя моих ланграксов или их прямых наследников! Каждый из вас в это смутное время должен доказать преданность своему Повелителю не только своими кошельками, но и собственными жизнями! А уж моим любимым родственникам – дяде Грасарию и моим братьям, Норсию и Динарию, – я отведу в этом Совете самые почётные места! – Насмешливо глядя на хмурые и озадаченные лица присутствующих, Патарий стукнул ладонью по столу и объявил: – Мы выступаем через пять дней!
Тван
Тван лежал в засаде на опушке небольшой рощицы и, стараясь не сбиться, считал проходивших по дороге лучников. Когда пальцы на двух руках заканчивались, он срывал одну травинку, укладывал перед собой и снова начинал загибать пальцы.
Когда последний велант скрылся за поворотом, он пересчитал сорванные травинки. Их было десять и ещё пять. Тван вздохнул. В математике он никогда не был силён, научившись считать только до десяти. Правда, большего от конюха вейстора Прилесья никто и не требовал.
Он понаблюдал ещё пару часов, но больше ничего интересного не происходило. В животе громко урчало, и Тван справедливо решил, что пора бы и подкрепится. Внимательно оглядев дорогу в обе стороны, он отполз в глубь рощицы и, пригнувшись, быстро побежал к небольшому овражку.
Там его уже ждали. Ронгут сразу поднялся и полез наверх – была его очередь наблюдать у развилки. Пожевав вяленого мяса и запив его холодной водой из ручья, Тван рассказал, что по дороге в сторону Солонии протопали веланты. И сунул в руки Сугра перемотанный травинкой пучок. Тот, уже привыкший к таким подсчётам местного математического гения, пересчитал их и, закатив глаза, начал усердно шевелить губами.
Парень поискал глазами Дарта. Тот сидел в сторонке с Игнаком, и они о чём-то тихонько беседовали. Точнее, долговязый подросток с торчащими ушами, курносым носом и небольшими голубыми глазами что-то увлечённо рассказывал, а Дарт, открыв рот, слушал.
Милостивая судьба в лице Игнака свалилась на их головы именно в ту минуту, когда попавший в переделку отряд крайне нуждался в чьей-нибудь помощи. Они почти свернули мозги, пытаясь найти выход из безвыходного положения, но ничего умного не придумывалось. Быстро стемнело, что только добавило мрачности их унылому настроению. И этот самый момент полного отчаяния в проёме открывшейся двери вдруг возник долговязый силуэт, окружённый светящимся ореолом… или это им это только показалось? Силуэт ступил внутрь, а сопровождавший его клантор задержался снаружи, чтобы перекинуться острым словечком с проходившей мимо разбитной девахой.
Поставив на пустую бочку кувшин молока и положив круглый каравай, вестник судьбы, оказавшийся худым парнишкой, шепнул примостившемуся рядом Сугру:
– Вам надо бежать. Я слышал, как военный сказал моему хозяину, что вы точно шпионы и завтра на рассвете вас казнят. – И быстро добавил, стрельнув глазами в сидящих чуть поодаль мужчин: – Я знаю, что нужно делать. Ждите через полчаса у задней стены.
Развернувшись, парнишка быстро вышел… ещё до того, как клантор дослушал колкий ответ раскрасневшейся девицы. После его ухода товарищи по несчастью бурно заспорили. Сугр считал, что мальчишка – явный провокатор, которого подослали, чтобы вынудить их наделать глупостей и удариться в бега. А сбежавших конечно же поймать, и уж тогда с чистой совестью точно повесить!
Ронгут, напротив, полагал, что мальчишка действительно что-то услышал и решил им помочь, хотя в бескорыстность такой помощи и ему верилось слабо. Тван, сам не понимая почему, мальчишке поверил сразу – что-то в его поведении было такое, что настораживало и успокаивало одновременно. Неожиданно всех примирил Дарт. Почесав нос, он изрёк:
– Пацан скоро явится. Мы его расспросим обо всём, тогда и решим.
Предложение было столь очевидным, что спорить стало не о чем. Поужинав принесённым хлебом с молоком, они уселись ждать. Время тянулось безобразно медленно, и, когда в стенку сарая тихонько стукнули, арестованным казалось, что прошло уж никак не меньше трёх часов.
Все метнулись к задней стене, и переговоры начались. Парнишка, которого звали Игнаком, рассказал, что собственными ушами подслушал разговор хозяина с командиром разведчиков и что на рассвете им совершенно точно придётся расстаться с жизнью.
Компания приуныла, но то, что они услышали дальше, снова вдохнуло в них маленькую пока, но надежду. Оказывается, что всего каких-то два месяца назад сам Игнак находился в их нынешней шкуре – был пойман и сидел, ожидая суда, в этом самом сарае. И чтобы не терять время зря, ковырял подкоп под эту самую стену.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
