старенького дизайна, но вполне ухоженные. Одна — навроде УАЗ-469, но с коротким кузовом с брезентовым тентом. Другая — грубовато рубленый седан, по типу вазовской девятки. Ну и последняя стояла чуть на особицу, блестела чёрным лаком, сияла лягушачьими глазами-фарами и вообще казалась машиной не для простых смертных.
— «Енисей», — сказал Михайлович и ласково огладил мощный капот, — ещё из первых серий.
— Машина господина регента? — уважительно уточнил Егор.
Механик покачал головой. Ответил не сразу.
— Нет, главы клана, Олега Зайгаровича. Он любитель быстрой езды. Ну, когда жив был. А Ярослав Зайгарович, он… не любитель прогулок. Так! Ладно! Иди-ка сюда.
Михайлович взял Егора за руку и поволок за собой, не дав тому рассмотреть пару каких-то крупных странных машин, по самые колёса укутанных брезентом и втиснутых в дальний угол. Там же, один к одному, были составлены и с десяток однотипных мотоциклов.
Подведя Егора к контейнеру, сказал:
— Загляни-ка.
Тот и заглянул.
— Что видишь?
— Ну, камни какие-то, кирпичи, блоки бетонные, мусор всякий.
— Вот и отлично.
Механик отошёл в строну и приволок к контейнеру строительную тачку. Принёс и стремянку.
— Лезь!
Егор и залез, что делать-то.
— Теперь давай кирпичный бой, примерно на треть тачки, ещё немного бетонных блоков, и остаток — малахитом добьём.
— А малахит, это что? — оглядывая камни под ногами, уточнил Егор. — Эти, тёмные?
— Да, отбраковка. Не всегда у гномов малахит нормально выходит, но признать ошибку — да ни за что! Глаза пучат, бороды вперёд, ор стоит на весь мир! Приходится брать что есть и на месте обтёсывать.
— А найти другого поставщика?
— Да у гномов дешевле, они ж от природы с камнем умеют работать. И даже экспортный малахит хорош, — ответил механик и спохватился: — Так! Ты мне зубы не заговаривай. Уже темнеет, а надо хоть что-то успеть. Кидай давай.
Пришлось Егору кидать. Хватал по паре битых кирпичей, бросал их Михайловичу. Тот ловко забирал из воздуха и укладывал в тачку. Затем пошли бетонные блоки, фигурные такие, будто остатки плитки. Ну и малахитом тоже загрузили поверху.
— Всё, вылезай и волоки за мной.
Егор посмотрел на телегу, мысленно поперхнулся, но поволок.
Оказалось, не так уж и тяжко, змеиная энергия ещё бродила в теле.
Михайлович придержал дверь, Егор с трудом перетащил телегу через низенький порожек, и поволок по дороге в ту сторону, где они с рыжей дурачились.
В тачке груза центнера полтора, поди, — прикинул Егор. Хорошо хоть телега с двумя колёсами, набок не заваливается. Такую и не удержал бы.
Механик шагал рядом и щурился на закатное солнце. В руках нёс штыковую лопату и какой-то инструмент, похожий на боевой клевец на длинной ручке.
— Часа с полтора осталось. Надо поторопиться.
Егор и поднажал. Пыхтя, толкал тяжёлую тачку. Разогнался так, что едва сумел остановиться перед грубым шрамом, пересекающим асфальтированную дорогу и уходящим в озеро широкой канавой.
— Ого! Это я?! — потрясённо спросил Егор и отпустил тачку. Та едва в канаву-то не улетела. Благо, механик удержал.
— Если не ты, то кто?
Егор и промолчал, с изумлением рассматривая творение ломика своего.
Шрам на земле начинался с узкой и неглубокой вспаханной полосы на пригорке. К асфальту полоса подходила канавкой в полметра шириной и глубиной.
Дорогу пересекала уже приличная такая траншея, перешагнуть не выйдет, прыгать надо. Казалось, асфальтовое покрытие какое-то время сопротивлялось ломику, а потом взорвалось, вскрыв все старые напластования до песка и щебня.
Песчаный спуск к озеру раздраконило ещё шире и глубже, хотя у самого уреза воды сила удара подвыдохлась, и на первый взгляд глубина канавы там небольшая, с ладонь.
Егора передёрнуло. Он вспомнил как сползал лицом вниз по этой каше из песка и грязи, пускал пузыри и едва не захлебнулся. А если бы не повезло, и будь устье канавы глубже, то озёрная вода за секунды бы заполнила канаву. Рыжая могла и не успеть вытащить Егора.
— Экий непорядок, — вздохнул механик, — Не въехать, ни выехать.
Алеющий щеками Егор кивнул.
Насвинячил изрядно. И даже то, что в магии совсем не разбирается, его не оправдывает. Судьба той окаменевшей зверюги должна была навести на мысль, что надо бы осторожнее. А он вот решил перед девицей выпендриться. Да ещё перед кем! Перед двадцатипятилетней старушкой, которая никак Егору не подходит!
Короче, приговор: виновен во всём, должен исправить.
Михайлович хмыкнул и блеснул закатом:
— Фронт работ ясен? До ночи натаскай сюда материала, чтобы канаву в асфальте заполнить. Таскать будешь сам. Контейнер тебе показал, свет там пока горит, не забудь выключить. Понял?
— Да!
— А теперь смотри. Я всё ж не по дорожному делу, да и правильно мы всё одно не сделаем. Но у нас тут не союзная трасса, главное заплатку положить. Завтра кровь из носу завершить надо. На днях гости приезжают.
— Кто?
Михайлович скупо усмехнулся:
— Твоя задача таскать и таскать, и в яму укладывать.
— Понимаю, — протянул Егор.
— Ладно, смотри.
Механик вывалил на обочину содержимое тачки. Спустился на пляж, набрал лопату песка, высыпал её на дно канавы. Ещё пару раз сходил за песком. После чего с помощью клевца поколол кирпичи на мелкие куски. Уложил мелкие обломки кирпича на песчаную подушку, сверху выложил бетонные блоки, забил промежутки между ними кучками кирпича побольше, снова засыпал песком. Каждый слой трамбовал, выбрав камень покрупнее.
Получилась узкая полоска дорожного пирога.
Край обочины полностью забил бетонными блоками и слегка привалил глиной.
— Уловил? — Михайлович отряхнул руки. — Песок бери аккуратно, ям не рой. Кирпичи бей тяпкой по-разному, но аккуратно, чтобы вышли мелкие и средние обломки, в пыль не круши. На нижний слой клади мелочь, в средний покрупнее.
— А малахит?
— Малахит поверху, слой в две ладони примерно. Вопросы?
Егор поднял клевец, примерился. Неудобный инструмент, слишком длинная ручка. И видно что не родная, стальная часть инструмента в царапинах и вмятинах, а дерево — совсем свежее, потемнеть не успело.
— Это точно тяпка? На клевец похожа.
— А это он и есть, — хмыкнул Михайлович и равнодушно блеснул очками. — С боя взял. Хотел нашему Гыгысу отдать, пусть бы перековал куда. Но садовник прямо влюбился, сделал новую ручку и упросил давать ему в огороде ковыряться. Очень, говорит, удобно кое-какие злые корешки рубить. Сопротивляются, мол. Значит, садовый это инструмент, тяпка.
—
