чтобы облегчить жизнь поселениям, то я против". Даян отметил, что сирийцы никогда не смирятся с потерей своей территории, и результатом этого станет бесконечный конфликт. Вместо того чтобы пытаться перенести международную границу, он предложил перенести десять поселений на расстояние пятнадцати километров от границы. Аллон и Эшколь были возмущены этим предложением. Аллон, член кибуца Гиноссар на севере страны, заявил, что вся Галилейская горка не равна пятнадцати километрам и что они не могут отказаться от части страны. Эшколь, выступая как бывший фермер, сказал, что идея выкорчевывания поселений и переноса их в другое место совершенно исключена. Комитет решил отложить принятие решения о действиях на сирийском фронте на два-три дня и попросить начальника штаба подготовить планы на случай непредвиденных обстоятельств. Никто, кроме Даяна, не смог бы в одиночку заблокировать предложение, которое пользовалось такой мощной политической и военной поддержкой.
Следующий шаг Даяна привел его коллег в изумление. Рано утром 9 июня, через несколько часов после того, как Сирия потребовала прекращения огня, Даян напрямую, минуя начальника штаба, позвонил генералу Элазару и приказал ему начать войну с Сирией. Отдавать оперативные приказы должен был начальник штаба, но в данном случае у Рабина "не было желания спорить, когда сирийцы собирались получить по заслугам за злонамеренную агрессивность и высокомерие". Эшколь воспринял эту новость не столь безмятежно. Он заподозрил, что Даян пытается присвоить всю славу себе, и даже подумывал отменить свой заказ. "Какой мерзкий человек", - пробормотал он в присутствии своего помощника.
Побудило Даяна так внезапно изменить свое решение сообщение от Гамаля Абдель Насера сирийскому президенту Нур аль-Дину аль-Атаси, перехваченное израильской разведкой в ночь с 8 на 9 июня. В послании говорилось следующее,
Я считаю, что Израиль собирается сосредоточить все свои силы против Сирии, чтобы уничтожить сирийскую армию, и забота об общем деле обязывает меня посоветовать Вам согласиться на прекращение военных действий и немедленно сообщить об этом У Тану [Генеральному секретарю ООН], чтобы сохранить великую армию Сирии.
Мы проиграли эту битву.
Пусть Бог помогает нам и в дальнейшем.
Ваш брат, Гамаль Абдель Насер.
Даян утверждал, что это сообщение полностью изменило ситуацию и заставило его отдать приказ о штурме Голанских высот и захвате еще большей территории, чем предлагалось накануне. Его приказ звучал так: "Делайте все, что можно сделать". На полях текста послания Насера Даян нацарапал,
Эшколь,
1. На мой взгляд, этот кабель обязывает нас захватить максимальное количество военных линий.
2. Вчера я не думал, что Египет и Сирия (политическое руководство) потерпят такой крах и откажутся от продолжения кампании. Но раз уж ситуация сложилась, ее надо использовать в полной мере.
Великий день.
Моше Даян.
Передумав, Даян с характерной для него энергией продолжил войну на сирийском фронте. Но он сильно недооценил силу и решимость противника. Он сказал Элазару, что сирийские части разваливаются и что их солдаты начали бежать еще до нападения ЦАХАЛа. На самом деле сирийские части сражались упорно и изо всех сил, но к вечеру 10 июня, когда вступило в силу соглашение о прекращении огня, которое Израиль упорно игнорировал, Голанские высоты оказались в руках Израиля.
Хотя Даян получил большую часть славы за победу над Сирией, сам он впоследствии считал решение о начале войны против Сирии ошибкой. В беседах с журналистом Рами Талем в 1976 году Даян признался, что на четвертый день июньской войны он не выполнил свой долг министра обороны, согласившись на войну с Сирией. По его словам, на самом деле не было никаких веских причин для войны с Сирией. Жители кибуцев, которые добивались от правительства захвата Голанских высот, делали это не столько ради безопасности, сколько ради сельскохозяйственных угодий. Даян признал, что эти мирные жители сильно пострадали от рук сирийских солдат. "Но я могу сказать вам с абсолютной уверенностью: делегация, которая приехала убеждать Эшколя взять высоты, думала не об этих вещах. Они думали о земле на высотах". Эта уверенность была необоснованной. Протокол заседания министерского комитета по обороне показывает, что лидеры кибуцев говорили только о кошмарной ситуации с безопасностью и ни словом не обмолвились о земле.
Утверждение о том, что Израиль вступил в войну против Сирии из-за того, что жители кибуцев жаждали сирийской земли, вызвало сильное возмущение в Израиле. Еще больший гнев вызвали утверждения Даяна из могилы о том, что сирийцы не угрожают безопасности Израиля. Ведь среди израильтян стало общепринятым, что Голанские высоты были захвачены в 1967 году для того, чтобы сирийцы не могли обстреливать расположенные внизу поселения. Когда Рами Таль попытался привести этот аргумент, Даян прервал его: "Послушайте, можно говорить в терминах "сирийцы - сволочи, их надо добить, и сейчас самое время" и т.п., но это не политика. Вы наносите удар по каждому врагу не потому, что он сволочь, а потому, что он вам угрожает. А сирийцы на четвертый день войны не представляли для нас угрозы".
Различные версии Даяна о причинах войны против Сирии настолько тревожно непоследовательны, что нужно быть психологом, чтобы понять его поведение. Но из всех его противоречивых рассказов четко вырисовывается одно: у правительства Эшколя не было политического плана ведения войны. Оно было внутренне разделено, бесконечно обсуждало варианты, импровизировало и использовало возможности по мере их появления. Оно надеялось на войну на одном фронте, было втянуто в войну на втором фронте и закончило тем, что начало войну на третьем фронте. Единственное, чего у нее не было, - это генерального плана территориального расширения. Ее территориальные цели определялись не заранее, а в зависимости от развития событий на поле боя. Аппетит приходит во время еды. Процесс принятия решений правительством Эшколя во время войны был сложным, запутанным и запутанным. Он не имел ни малейшего сходства с тем, что политологи любят называть "моделью рационального актора".
В Шестидневной войне потери понесли как победители, так и побежденные. С израильской стороны погибли 983 солдата, 4517 были ранены. Израиль потерял 40 самолетов и 394 танка. Однако не менее половины этих танков впоследствии были отремонтированы и вернулись в строй. Кроме того, израильтяне захватили около 150 танков советского производства и поставили их на послевоенное хранение. Египет, Иордания и Сирия потеряли 4 296 солдат убитыми и 6 121 ранеными. Между собой они потеряли 444 самолета и 965 танков.
Израиль понес и одну крупную потерю на дипломатическом фронте - разрыв отношений с Советским Союзом. Совет Безопасности впервые призвал к прекращению огня 6 июня, а к 9 июня Иордания, Египет и Сирия согласились прекратить военные
