Колтон сжимает пальцы, сминая плоть на моих бедрах, и удерживает меня на краю комода, врезаясь в меня бедрами. Снова и снова. В погоне за удовольствием.
— Боже, Райли! — он неумолимо движется, не отпуская мои бедра. Накрывает ртом мои губы и снова поглощает их, его язык имитирует действия, происходящие внизу. И между поцелуями Колтон притягивает меня к себе, обхватывая за задницу, чтобы не размыкать нашу связь, поднимает и, развернувшись, падает вместе со мной на кровать позади нас.
Его рот заявляет на меня права, Колтон снова находит свой ритм. Чувствую, как нарастает давление — чувствую, что противоречивое блаженство уже в пределах досягаемости — и хватаю Колтона за шею, прижимаясь к нему ртом, упиваясь им.
— С тобой. Так. Невероятно, — бормочет он у моих губ.
Я не могу говорить. Не доверяю себе. Не знаю, кто я сейчас. Поэтому вместо этого я просто выгибаю спину, чтобы изменить угол наклона бедер, позволяя ему ударяться по напряженным нервам глубоко внутри меня, снова и снова.
Колтон уже так хорошо знает мое тело — знает, что мне нужно, чтобы довести до кульминации — что понимает намек на неуловимую смену позы. Он встает на колени, хватает меня за ноги, поднимает их вверх и прижимает ступни к своей груди. Такая поза позволяет ему проникнуть еще глубже, и я не могу сдержать стон полного восторга, когда он входит до самого предела, прежде чем медленно выйти и вернуться обратно.
Смотрю на него, пот блестит на его лице и плечах, мои ноги с ярко накрашенными розовыми ногтями, выделяются на фоне его загорелого тела, и встречаю его взгляд. Удерживаю его так долго, как только могу, пока этот взгляд не становится для меня невыносимым; впервые с тех пор, как мы встретились, в нем нет никакой защиты от эмоций, мерцающих в его глазах. Это для меня слишком, чтобы понять — слишком, чтобы думать об этом, когда все, что мне хочется сделать — это потеряться в этом моменте и заблокировать всё остальное. Потерять ход мыслей.
Откидываю голову назад, глаза закрыты, а руки сжимают простыни подо мной, поскольку ощущения вот — вот угрожают меня настигнуть. Должно быть, по учащенному дыханию и напрягшимся бедрам, Колтон почувствовал мое скорое приближение.
— Держись, Рай — выдыхает он. — Держись, детка. — Он погружается в меня, набирая темп, пока я уже не могу больше сдерживаться.
— О Боже! — кричу я, когда мое тело разлетается на миллион кусочков удовольствия, лишенного каких-либо мыслей. Освобождение, нахлынувшее на меня, поглощает каждый мой вдох, мысль и реакцию. Непрерывная пульсация моего оргазма доводит Колтона до кульминации. Он громко выкрикивает мое имя и запрокидывает голову назад, приветствуя свое освобождение и резко дергаясь внутри меня. Когда он приходит в себя, я все еще пытаюсь начать дышать и мыслить, с закрытыми глазами и запрокинутой головой. Чувствую, как он убирает мои ноги со своей груди, и, не разрывая нашей связи, опускается на меня, распределяя свой вес на локти, упирающиеся по обе стороны от меня. Он подносит ладони к моему лицу и обхватывает его, нежно проводя большими пальцами по коже моих щек.
Чувствую, как его дыхание овевает мои губы — знаю, что он смотрит на меня — но я не могу заставить себя открыть глаза. Мне нужно овладеть своими эмоциями, прежде чем я их открою, потому что, как бы замечательно то, что сейчас произошло, ни было, это ничего не исправит. Не отменит того факта, что он сбежал, когда я сказала, что люблю его. Не сотрет того, что он спал с Тони, чтобы похоронить саму идею о том, что кто-то действительно может хотеть с ним чего-то большего, чем просто договоренность. Всё это увязает в том, что у нас может быть невероятный, ошеломляющий секс.
И онемение — прямо сейчас — это то, что я чувствую.
Чувствую тяжесть взгляда Колтона, но не могу заставить себя открыть глаза, потому что знаю, из них потекут слезы. Он тихо вздыхает, и я знаю, что он пытается понять меня и то, что происходит у меня в голове. Он склоняет голову и упирается лбом в мой лоб, его большие пальцы все еще ласкают линию моего подбородка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Боже, Райли, я скучал по тебе, — тихо бормочет он у моих губ.
Труднее услышать эти слова из его уст, чем признать, что мы только что занимались сексом. Ранимость того, как он произносит это своим хриплым голосом, разрывает мне сердце и вытягивает душу. Думаю, вероятно, мысль о том, что хоть он и занимался сексом с многочисленными женщинами, но, скорее всего, никогда раньше не говорил никому этих слов — добивает меня.
— Поговори со мной, Рай — выдыхает он. — Прошу, детка, поговори со мной, — умоляет он.
И вот слеза выскальзывает из уголка глаза и скатывается по щеке. Держу глаза закрытыми и лишь слегка качаю головой, эмоции яростно борются внутри меня. Нашего контакта достаточно для него, чтобы все исправить. Не для меня. Как я могу ему доверять? Как я могу доверять себе? Эта девушка, которая спит с кем-то после того, как ей изменили — это не я. Как я могу жить и любить его, зная, что мне придется постоянно ходить по тонкому льду, опасаясь, что если я скажу то, что его напугает, то я отправлю его в объятия кого-то другого?
Для него это примирение. Для меня — последнее воспоминание. Мое последнее «прощай».
До жути себя ненавижу. Ненавижу, что использовала его в попытке унять боль, которая, знаю, будет владеть моим сердцем и душой в ближайшие недели и месяцы. Ненавижу за то, что он нуждается во мне, а я больше не могу заставить себя нуждаться в нем. Я не могу потерять свое вновь обретенное «я», которое по иронии судьбы помог найти мне он. Наблюдая за тем, что он со мной делает. За человеком, которым я становлюсь. Рядом с ним я гребаная невротичка. И да — Боже, да, я люблю его — но любовь однозначно ничего не стоит, если она безответная и ее возвращают тебе обратно.
Он отстраняется и целует меня в кончик носа, мой подбородок дрожит, я сдерживаю в себе свои мысли.
— Скажи мне, что происходит в твоей голове, Рай? — призывает он, когда оставляет нежные поцелуи на дорожке от моей единственной слезы, а затем на обоих закрытых веках, прежде чем вернуться к губам. Такая нежность от мужчины, который клянется, что не чувствует, заставляет меня бороться с тем, чтобы не разрыдаться. И хотя он не отстранился от меня, я чувствую, что он теряет нашу связь, потому что, когда его губы вновь касаются моих, он надавливает языком, чтобы раскрыть их. Он медленно ласкает мой рот, его язык сплетается с моим в трепетном танце, выражая свое желание ко мне с изысканным, нежным отчаянием.
Отвечаю ему и на его безмолвную просьбу, нуждаясь в этом контакте, чтобы сдержать все свои чувства к нему, хотя знаю — этого уже недостаточно. Безответной любви не бывает. В конце концов, Колтон заканчивает поцелуй и вздыхает, отступая, а мои глаза по-прежнему закрыты.
— Дай мне секунду, — говорит он. Вздрагиваю, когда он выскальзывает из меня, один теперь становится двумя, и я чувствую, как прогибается кровать, когда он поднимается с нее. Слышу в ванной звук льющейся воды. Слышу его шаги, пересекающие спальню, и поражаюсь, когда он теплым полотенцем очень нежно омывает меня, прежде чем вернуться в ванную. — Детка, мне отчаянно нужен душ. Дай мне минуту, а потом нам нужно будет поговорить, хорошо? Мы должны поговорить. — Он снова целует меня в лоб, и я опять чувствую, как он поднимается с кровати. Слышу, как включается душ, и как закрывается кабинка.
Лежу молча, в голове гудит столько мыслей, что становится больно. Люблю ли я этого мужчину — такого великолепного, но такого поврежденного? Без сомнения… но когда-то я думала, что любовь победит всё, теперь я больше в этом не уверена. По-своему могу быть для него небезразлична, но достаточно ли этого для меня? Постоянно спрашивать себя, не случится ли чего-то ужасного — это то, что я хочу в своих отношениях?
Я провела последние два года в оцепенении, без эмоций — боясь, каково это будет снова почувствовать — и теперь, когда я нашла Колтона, и он заставил меня чувствовать, не думаю, что смогу вернуться к тому, какой была раньше. Только существовать, а не жить. Могу ли я действительно быть с Колтоном и сдерживать все, что разрывает меня изнутри, и что, в конце концов, выйдет наружу? Не думаю, что хочу возвращаться к этой жизни в пустоте. Не думаю, что смогу это сделать. Я просто не уверена, сможет ли он когда-нибудь принять мою любовь. Закрываю глаза и пытаюсь сказать себе, что мы можем все это преодолеть. Что я могу быть достаточно сильной, достаточно терпеливой и прощающей, чтобы переждать, пока он справится со своими демонами и примет любовь, которую я предложила. Но что, если он никогда этого не сделает?
