Что-то неразборчиво прокричав, Хан побежал куда-то дальше, за ним рванул Димитрий, но у меня даже не нашлось сил повернуть голову и посмотреть им вслед. Да что такое с ушами? Гул сплошной, ничего не слышу. И колено болит, сил нет. Блин, совсем развалиной стал.
Я несколько раз похлопал себя ладонями по ушам и перевёл взгляд на огнёметчика. Парень лежал лицом вниз, и теперь стали прекрасно видны слипшиеся от крови волосы на затылке и опалённые отверстия в белой болонье куртки. Ага, это ему свои зарядили, Вере он только простреленным бедром обязан. Зря бежал, не язык, а чёрт-те что.
Пока сидел рядом с трупом, от догоравшего здания склада подошли парни из группы Григория. Слава богу, все живы и здоровы. Только Первый хромает. Надо бы нам отсюда уматывать, а то на пожар обязательно кто-нибудь припрётся.
– Ну что? – присев рядом с трупом на корточки с уже знакомой металлической пластинкой в руке, спросил Гриша у вышедших из административного корпуса Хана и Димитрия.
– Пусто.
– Уходим. – Гриша посмотрел на вспыхнувший на металлической пластинке красный огонёк, встал и пошёл к мосту. – Труп здесь оставляйте.
– Хреново, Лёд, бегаешь, – остановился напротив меня Хан.
– Чего? – не расслышал я.
– Бегаешь, говорю, хреново. Ничего, я твоим физвоспитанием ещё займусь. Будешь у меня кроссы наматывать.
– Отскребись, – продолжая смотреть на труп, совершенно спокойно ответил я.
– Что ты сказал? Ну-ка, повтори! – напрягся Хан.
– Отскребись! – на этот раз по слогам отчётливо выговорил слово я, чтобы он уж точно правильно меня понял и не пришлось повторять снова.
– Ах ты, щегол! Да я тебя! – Хан замахнулся, но его остановил окрик Гриши. Выругавшись, он развернулся и зашагал к Конопатому.
Я убрал палец со спускового крючка, поднялся на ноги, повесил винтовку на плечо и нетвёрдой походкой пошёл догонять остальных. Слух полностью так и не восстановился, и поэтому разговор Гриши и Хана доносился до меня лишь частично.
– ...не трогай...
– И не таких обламывал...
– ...зарежет...
Ну почему сразу – зарежет? Я и пристрелить могу.
Немного приотстав от всех на мосту, я остановился посмотреть, как капавшие из носа капельки крови сворачиваются в грязной воде и бурыми хлопьями уносятся течением.
Когда наконец перешёл через речушку, на той стороне моста меня уже поджидал Ялтин, который почти насильно заставил выпить отвратительное на вкус зелье. Думаю, едва усевшись в подогнанную к складу «Ниву», я отрубился именно из-за него. И уверен, что только благодаря ему, когда очнулся на базе, голова уже нисколько не болела. Да и со слухом полный порядок.
Поднявшись со стула, я несколько раз моргнул, потёр виски и подошёл к стоявшим перед картой Форта Илье и Сергею Михайловичу. Кроме них, в комнате больше никого не было.
– Думаете, повышенный фон там от мозговёртов, а не от «Плевка дракона»? – сгибая в руках указку, спросил Илья у колдуна.
– Уверен, – заявил тот и повернулся, услышав мои шаги. – Как самочувствие?
– Нормально. Долго в отрубе был?
– Часа два. – Колдун посмотрел на часы и заторопился: – Всё, мне бежать пора. До завтра.
– Я б вас подбросил, – предложил Илья.
– Да мне здесь пешком быстрее, – отказался колдун.
– Тогда до завтра, – бросив указку на стол, попрощался Линёв.
– А что у нас завтра? – поинтересовался я планами Ильи.
– А завтра у нас выезд в Рудный. – Линёв достал из кармана сложенный вдвое конверт и протянул мне.
– Зашибись. – Я поёжился от воспоминания о ледяных големах. – Это что?
– Документы о твоём переводе из Патруля в Дружину. Не забудь завтра с собой взять, а то на пропускном пункте проблемы будут.
– Хорошо. – Я убрал конверт в карман куртки.
– Про Ворона узнал что?
– Узнал. В декабре прошлого года он работал на Мухомора и, когда того застрелили, заныкал крупную партию «сапфирового инея». – Упомянув про наркотики, я сделал паузу, но Илья промолчал. – «Инеем» он в Лудине после ранения от рейнджеров откупился, и теперь его разыскивает Штоц...
– Штоц?
– Да. Ворон пытается выйти на производителей мозговёртов, зачем, пока не знаю. – Я замолчал, выдав заранее заготовленную полуправду. По идее, всё это Илья и сам должен знать. Так что я и Ворона не сдал, и у Штоца, глядишь, проблем прибавится.
– Самого его не нашёл?
– Нет, – даже не моргнув, соврал я.
– Хорошо. Завтра у юго-восточных ворот в десять. И не опаздывай, – Илья отвернулся от меня к карте Форта.
Я вернулся к стулу и проверил винтовку. Порядок. Надо только перезарядить.
А операция, значит, в Рудном. Очень интересно. Выходит, я не ошибся, предположив, что нужен Илье в качестве проводника? Одно странно: до Рудного рукой подать, и дорога хорошая. Могли бы и своими силами обойтись. Или что-то ещё намечается? В любом случае надо делать ноги до того момента, как в моих услугах пропадет необходимость. А вот ещё вопрос весьма серьёзный: когда срываться – до операции или после? Ладно, по обстоятельствам определюсь.
Всё, надо пойти шмотки из арсенала забрать и валить отсюда. Мне ещё с ночлегом что-то решать придётся. И патронов неплохо подрезать бы, раз Григорий разрешил.
Я толкнул оказавшуюся открытой дверь арсенала, зашёл внутрь и спросил у заканчивавшей упаковывать внушительных размеров рюкзак Вероники:
– Не знаешь, где здесь патроны двенадцатого калибра?
– Держи. – Девушка кинула мне связку ключей. – Вон тот ящик в углу. Только Илья оттуда почти всё выгреб.
Поймав связку, я подобрал ключ и отпер ящик. И что у нас здесь имеется? М-да, негусто. Почесав затылок, переложил к себе в сумку последние пять зажигательных патронов и два патрона с посеребрённой дробью. Вот, собственно, и всё. Больше ничего интересного нет.
Не утерпев, я тут же распечатал полученный от Ильи конверт и начал просматривать вложенные в него бумаги. Разрешение на вынос оружия из Форта, приказ о моём временном откомандировании из Патруля в Дружину...
Что?! Ах ты, так тебя разэдак! Илья – подонок!
Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться и медленно вложил документы обратно в конверт. Да, сделал он меня, технично сделал. Подъёмные, блин. Пятьсот рублей, ага, как же! В приказе от двадцать девятого декабря чёрным по белому написано: «с сохранением жалованья»! Да мне последние месяцы рублей по пятьдесят-шестьдесят закрывали! Плюс пайковые. То на то и выходит. Получается, этот нехороший человек мне моё же жалованье под видом подъёмных и впарил.
Кое-как успокоившись, я решил, что всё не так цинично, как мне показалось. Деньги-то мне выплатили. И какая разница, под каким соусом? Я ведь их получил. И уже, между прочим, потратил. А приказ, как ни крути, явно задним числом подписан. Чья заслуга? Ильи. Так что всё в порядке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
