Отметим, наконец, что даже во время химической аналгезии пациент сохраняет, по-видимому, способность запоминать некоторое количество событий, которые может затем восстановить под гипнозом. Исследователь из США Дэвид Чик показал на 37 пациентах, перенесших хирургическое вмешательство под общим медикаментозным наркозом, что больной может слышать и запоминать слова, произнесенные врачами во время операции, и впоследствии точно воспроизвести их под гипнозом даже спустя несколько лет. Таким образом, гипноз предстает как непатологически измененное состояние сознания, в котором у гипнотизируемого можно вызывать изменение волевого акта, памяти и чувственного восприятия, в данном случае при переработке болевой информации (Cheek, 1959, 1964 а, 1964 6, 1966).
Обобщая изложенное, мы вправе заключить: первое — случаи с отсутствием сознания не относятся к искусственно вызванному сомнамбулизму. В гипносомнамбулизме не сознание теряется, а отсутствует осознание. Иначе говоря, сомнамбула свое поведение не контролирует не вследствие неспособности, а в силу отсутствия осознанной установки на самоконтроль. От загипнотизированных часто можно услышать, что они все понимали, но не хотели контролировать свои действия.
Второе: вытесненное или неосознаваемое побуждение не только остается действующим, но на более глубоком уровне сознания субъект знает о его существовании. Это стало очевидно после того, как побуждаемый оператором вспомнить забытое разгипнотизированный легко припоминал происходившее с ним в сомнамбулизме. Об этом уже знал генерал Наузе, которому удавалось воскрешать полное или частичное воспоминание почему-либо утраченных событий. При этом он обратил внимание, что все помнится в мельчайших деталях, даже если события происходили 10 лет тому назад.
В гипносомнамбулизме появляется возможность вспомнить содержание всего ранее происходившего на других сеансах сомнамбулизма. «Сомнамбула Р., — говорит Жане, — которую я усыпил два раза с промежутком в один год, во второй раз подробно вспомнила обо всем, что она делала первый раз, и восстановила такие детали, которые я сам совершенно забыл. Все те, кому приходилось много раз усыплять одно и то же лицо, могли наблюдать это обыкновенное и в то же время странное явление» (Жане, 1913, с. 72).
Профессор К. Ш. Вольфарт приводит пример, когда одна дама в сомнамбулизме вспомнила о том, что с нею было 13 лет назад в аналогичном состоянии. Примечательно, что за все это время эта информация ни разу не всплывала в ее памяти, то есть не переступала порог ее сознания (Wolfart, 1815). Получается, что мы знаем о процессах, происходящих внутри нас, но не отдаем себе в этом отчета. Может быть, мы оттого забываем, что в глубине души знать об этом не хотим?
Гипносомнамбулизм — не единственное состояние, в котором восстановление утраченных воспоминаний возможно. В работах английского собирателя историй о паранормальных явлениях Ф. Майерса можно найти много примеров, слишком длинных, чтобы их здесь приводить, в которых сновидение явилось воспоминанием другого, забытого наяву сновидения (Myers, 1887, р. 230).
Итак, мы пришли к тому, что сомнамбулическая амнезия ненадежна. Д-р Бьюстейн говорит, что факт создания и уничтожения амнезии доказывает, что можно управлять памятью, воспоминаниями — короче говоря, состоянием сознания. Внимательный читатель может спросить: «Если у сомнамбулы сознание присутствует, то почему не сохраняется представление о том, что происходило?» Нам не известны условия происхождения сознания, не будем ломать голову над причинами потери памяти после сомнамбулизма. На этот вопрос, как и на вопрос, почему проснувшийся человек не помнит своих ночных сновидений, если только он проснулся не в фазе парадоксального сна, наука ответа пока не нашла.
Гипносомнамбулизм устраняет амнезию
Может быть, мозг пользуется амнезией, чтобы пациент забыл мучительные воспоминания? На этот вопрос ответа пока нет, зато известно, как вернуть человеку память. А. Буррю, директор клиники Морской медицинской школы в Рошфоре, и П. Бюро, адъюнкт-профессор этой же школы, сообщают, что 26-летняя Викторина М. потеряла память на весь период жизни, предшествующий ее болезни. Это произошло вдруг, в момент сильного припадка. Однако как только ее загипнотизировали, она снова оказалась в состоянии обозревать свою прежнюю жизнь во всем объеме. Одновременно с этим менялось ее физическое состояние: если в бодрствующем состоянии она страдала потерей чувствительности, то в гипносомнамбулизме чувствительность восстанавливалась. Однажды, когда из-за сильного душевного потрясения нарушилось ее психическое равновесие и часть ее личности погрузилась на глубину, недоступную сознанию, тогда сомнамбулическое состояние помогло открыть потерянную глубину.
Борис Сидис (1867–1923), американский психолог из Гарвардской лаборатории психологии, рассказывает любопытную историю. Обстоятельства, с которых начинается эта история, более чем банальны. Некий юноша, уроженец Плэнтсвилля, ни с того ни с сего вываливается на повороте из кареты и сразу же теряет сознание. Открыв вскоре глаза, он делает слабую попытку приподняться, но тщетно. Дальнейшее еще чуднее. Перед его родственниками предстает растение, ни больше и ни меньше. Он никого не узнает, не знает собственного имени, не может говорить. Вроде бы упал не с большой высоты, а отшиб не только память, но и все другое, вплоть до рефлексов. Он лежит, ходит под себя, на лице блуждает бессмысленная улыбка. Учить начинают его сначала, как младенца, и он делает заметные успехи. Прошло чуть больше месяца. К нему постепенно стали возвращаться ощущение пространства и координация движения.
Он научился передвигаться и есть без посторонней помощи. Примечательно, что он узнает своих домочадцев и друзей не потому, что вспомнил их внешность, а вследствие того, что только что с ними познакомился. У него нет потери памяти на текущие события (антероградной амнезии), зато полнейшая потеря памяти на события, предшествовавшие травме (ретроградная амнезия). Тем не менее чувствует он себя превосходно. Его сообразительность, рассудительность, острое различение тонкостей и любознательность удивляют окружающих. Он терпелив, в нем не замечается склонности к раздражительности; единственное, что вызывает у него неудовольствие, — это негармоничное сочетание цветов или звуков, скабрезные выражения, неприятный запах. Он вполне культурен, хорошо воспитан и вообще тонко чувствующий человек.
Но что это? Родные уверяют, что это другой человек, только внешне похожий на их сына. У этого иной характер, другие манеры и вкусы, непохожая речь, наконец, иной строй мысли.
От их сына осталось только имя, против которого этот человек ничего не имеет. Доктор Сидис убежден, что память у его пациента исчезла не бесследно: весь прошлый опыт притаился в кладовых подсознания. У него нарушен лишь процесс воспроизведения. Своей догадке Сидис хочет найти подтверждение в снах пациента, ибо если будут сниться эпизоды прошлой жизни, значит, опыт не утрачен. Сидис просит его запомнить и рассказать свои сны. Вскоре выяснилось, что он видит «два сорта снов»: первые — неясные и почти незапоминающиеся и вторые — яркие и увлекательные. Содержание первых полностью относится к его теперешней жизни, вторых — к прошлой. Но все, что ему снится во вторых снах, он не признает своим: это грезы, странные видения. Он изумлен, когда его отец дополняет его рассказы. «Как ты догадался, что было написано на вывеске? — восклицает он. — Я же видел ее во сне!»
Борис Сидис гипнотизирует его и предлагает рассказать все, что приходит ему в голову: в уме больного, подобно вспышке света, вспыхивают имена, лица, фразы, целые отрывки из книг, события, картины мест, где он бывал. Потом все исчезает. Под влиянием гипноза у юноши раздваивается личность. Старые воспоминания кристаллизуются в связный опыт и достигают уровня сознания. Он рассуждает обо всем, что знал прежде, и пишет отличным почерком сочинения по философии, которой он учился до падения. Он сознает, что нездоров, и проходит лечение. Короткая гипнотизация — и он уже иной человек, ничего не знающий о своем прошлом. Он умен, сообразителен, тоже пишет сочинения и тоже по философии, которую начал изучать; почерк у него детский: ведь он научился писать всего два месяца назад. Но постепенно обе личности сливаются в одну, пациент возвращается к своим обычным занятиям: он здоров и обо всех своих превращениях знает только из рассказов домашних (Сидис, 1902, с. 308).
Крупный французский исследователь гипноза Л. Шерток говорит, что во многих случаях гипносомнамбулизм является эффективным и единственным средством лечения амнезий. В подтверждение своих слов он приводит пример, который мы немного сократили. «Мне представили больную. Она утверждала, что незамужняя и что ей 22 года, в то время как в действительности ей было 34 года и она имела мужа и сына. Последние 12 лет жизни выпали из ее памяти. Я решил задать ей вопрос в гипнозе о ее возрасте. Без малейших колебаний она ответила, что ей 34 года и что у нее есть сын. Затем я внушил ей, что после пробуждения она снова вспомнит последние двенадцать лет своей жизни. Так и случилось…» (Шерток, 1982, с. 29). Теперь несколько повернем вопрос в другую сторону. Может создаться иллюзия, что если в гипносомнамбулическом состоянии растормаживаются и активизируются даже те следовые процессы, которые, казалось бы, безвозвратно вытеснены из памяти, то надо ожидать, что активизация в гипнозе действенных энграмм, связанных с событиями и образами большой значимости, будет проявляться значительно сильнее, чем это имеет место в бодрствующем состоянии.
