– Подымайтесь на войну за свободу!.. Поднимите меч, карающий против изменников!.. Да будут отвергнуты отныне все отступники!.. Да будет гибель уделом изменника – князь он или простолюдин, слуга или господин! Все подымайтесь!..
– Мы поднялись, и мы готовы, святой отец! – отозвался Саак.
– Да будет благословен меч ваш! – возгласил католикос.
Бежавшие от сборщиков монахи с плачем пробились к католикосу и склонились перед ним, лобызая край его одежды. Католикос горестно взглянул и осенил их крестным знамением.
– Идите в мир, с мирянами спасайтесь… И да ниспошлет господь спасение стране Армянской!..
Перекрестившись, католикос поспешно покинул селение и свернул в сторону Аракса. Монахи следовали за ним.
– Вот и кончилась передышка наша! – с горечью и беспокойством воскликнул Погос.
– Правильно! – признал Саак.
По Арташатской дороге, впереди воинского отряда, ехали персидские вельможи – Деншапух, Вехмихр и могпэт Ормизд со свитой, – стремившиеся придать своему появлению, елико возможно, торжественный вид. Деншапух, ревниво следивший за тем, чтсб его скакун всегда шел впереди скакуна Вехмихра, был в шлеме, имевшем форму тигровой головы. Поверх парчового кафтана был надет массивный, литого золота пояс. Вехмихр старался превзойти его в пышности, нарядившись в сафьяновые, цвета граната, сапоги до колен. На могпэте Ормизде был белый кафтан и высокая остроконечная шапка. Воины из их отряда также принарядились и имели вызывающий вид.
Подъехав к селению, Деншапух остановил коня. Остановился вслед за ним и весь отряд.
– Зачем вы собрались? – спросил Деншапух. Искоса разглядывая его, жители безмолвствовали.
– А это что за монахи? – сердито справился Деншапух. – Откуда они?
– Из Огакана мы, государь!.. – ответил за всех старый монах; взгляд его был устремлен в лицо Деншапуха.
– Есть у вас жалобы?
– Есть, государь! – заявил старик, выходя вперед. – Сборщики житья не дают: все у нас отняли и монастырь запечатали!
– А вы молитвой живите! – издевательски рассмеялся Деншапух.
– Молитвой и будем живы! – ответил старый монах, не выдавая своего возмущения.
Могпэт Ормизд подозвал монаха к себе.
– Вам разве не предписали оставить христианство и принять маздаизм?
– Предписывали, государь могпэт. Но разве позволяет закон предписывать душе человека?
– Не позволяет? Вот и приходите судиться к нам, раз не позволяет, – отрезал могпэт.
Монахи замялись, но воины плетьми загнали их в середину отряда.
Нахмуривиись, Деншапух повернулся к крестьянам:
– Есть жалобы на сборщиков? – все с такой же издевательской усмешкой спросил он.
– Нет! – неожиданно резко ответил за всех Саак, впиваясь Деншапуху в глаза злобным взглядом. Деншапух пристально оглядел его:
– Злой у тебя взгляд!.. Что ты задумал?
– Ничего! – отрезал Саак, все так же не сводя с Деншапуха глаз.
– Ну-ка, пойдем с нами! Посмотрим, что ты в себе таишь! – с угрозой произнес Деншапух.
– Что таю?.. – пробормотал Саак. – То, что всегда останется при мне!..
– Гоните сюда эту собаку! – крикнул Деншапух своим воинам.
Персы набросились на Саака и, скрутив ему руки, втолкнули в ряды монахов.
Аракэл рванулся к персам, но Сенекерим железными пальцами сжал ему локоть:
– Не навлекай беды на все село! Говорят тебе, еще не время!..
Аракэл с болью признался самому себе, что сотник прав: село не приняло бы участия в нападении на отряд, вспышка оказалась бы преждевременной. Следовало, стало быть, подумать об освобождении Саака либо на дороге, либо из темницы.
– Ну, в путь! – приказал Деншапух, еще раз окинул крестьян злобным взглядом, хлестнул своего жеребца и повернул к Эчмиадзину.
Подгоняя их плетьми, всадники увели с собой монахов и Саака.
Следуя почти по пятам за католикосом и Атомом, Деншапух стремился узнать, куда и зачем они идут.
– Вот видите! – простонал Аракэл. – Змея обвилась вокруг нас!.. Войсками наводнили они крепости наши, избивают, терзают народ!.. «Потерпите, потерпите!..» Вот вам ваше «потерпите»!..
Окружающие отвели взгляды.
– Будь она проклята, такая жизнь! – воскликнул один из воинов, гневно отшвырнув ногой камень. – Хватит ждать! А, ребята?..
– Ну, что я тебе говорил, Акобос? – прикрикнул на него Сенекерим.
– Невмоготу мне! Я ухожу! – решительно проговорил Погос.
– Не делай этого, Погос! Дождись князя Атома или же Спарапета! – попытался уговорить его Сенекерим. – Погоди, пока они придут…
– Чего ждать-то?! Невмоготу мне!..
– Погоди, настанет день!.. – Сенекерим вздохнул и громче повторил:- Настанет день!
– Но когда же, когда? – с болью откликнулись воины. – Они окружили Сенекерима, злые и на него и на Атома.
– Сидим тут, бездельничаем!.. – Акобос махнул рукой и зашагал прочь.
– Пойдем, от них тут проку не будет! – проговорил и Погос, дергая за рукав Аракэла.
Во дворе у Погоса собрались товарищи Аракэла и все, кто был недоволен проволочками.
– Гм… «Вооружитесь! Будьте наготове, но не нападайте!» – насмешливо повторил слова Атома Погос. – Изменники идут на нас вместе с врагом, Вехмихр наводнил крепости персидскими отрядами, Деншапух выколачивает из нас налоги вместе с жизнью, а он все твердит: «Не нападайте!» Мы и сами знаем, что нам делать!
– У князей сил не гак много, да и у духовенства не хватит, – спокойно и уверенно заговорил Аракэл. – Если по силам кому-нибудь выстоять против врага, то только нам!
– Правильно!.. – раздались голоса со всех сторон.
– Без нахараров мы действовать не можем, – продолжал Аракэл. – Повести нас должен в бой нахарар, без нахараров нам не обойтись. Да и народ войску верит. Но целика полагаться на нахарарв нам тоже нельзя. Как-никак князья! Не тот у них размах. А вдруг станут на полдороге или в свою сторону свернут?.. Наше бремя мы сами должны нести, братья! Пойдем же из села в село, обойдем всю страну, поднимем простой народ и выйдем навстречу персидскому войску.
– Вот это так, вот это правильно! – раздалось со всех сторон.
Воины и крестьяне Дзмероца решили объединиться с людьми Аракэла и незаметно уйти из села. Погос с несколькими односельчанами принесли в дар коней и оружие для всех. В ту же ночь они покинули село и, издали следуя за отрядом Деншапуха, не упускали его из виду.
Атом нашел католикоса в соседнем селении сидящим на площади под шелковицей. Как ни просили его крестьяне войти в один из домов, католикос не пожелал. Атом переговорил с ним, советуя избегать прямого столкновения с персами, но разжигать огонь ненависти к ним и жажду мести в защиту христианской веры.
– Они еще пока не осмелятся открыто наложить руку на церковь! – объяснил он.
Захватив с собой Егишэ, Атом расстался с католикосом, перешел через Аракс и направился в свою вотчину – Гнуник, лежавшую между Коговитом и Бзнунийским морем. По дороге он продолжал убеждать народ не вступать в столкнсвение с персами, но быть в полной готовности, когда настанет благоприятный момент. Выезжая из селений, он замечал, что за ним издали следуют конные крестьяне, иногда даже и конные монахи. Тщетно он и его телохранители уговаривали крестьян не покидать своих селений – вскоре за ним следовало довольно много всадников, и число их с течением времени все больше и больше увеличивалось.
На следующий день после отъезда Атома в Дзмероц прибыл гонец от Вардана, посланный им из Аварайра с наказом Атому напасть на вступившее в Армению персидское войско и уничтожить его. Не застав Атома, гонец выехал искать его.
События развивались со стремительной быстротой. Вместе с нахарарами в Армению прибыл новый могпэт. Крепости постепенно занимались персидскими гарнизонами. В Арташате и в районах глухо бурлило возмущение народа.
Деншапуха терзало беспокойство. Его направили в Армению для того, чтоб он беспощадными поборами сломил сопротивление армян и принудил их принять учение Зрадашта, а он только вызвал в народе раздражение и осложнил все дело. Вот явится новый могпэт, добьется у армян отречения от веры, и Деншапух станет не только лишним, но даже будет очернен в глазах царя царей… Да минет его гнев Азкерта! Деншапух видел такие расправы, о которых он вспоминал с ужасом. Нужно было какой угодно ценой спасти свою шкуру от царя царей и его палача!
И вот, объезжая селения и монастыри Айрарата, Деншапух силой угонял крестьян и монахов, выступавших с жалобами на сборщиков податей. Его целью было согнать людей с родных мест, измучить их, довести до отчаяния и тем принудить к вероотступничеству. В пути он приказывал избивать пленников, принуждал их поспевать бегом за конными стражами.
Наконец, он свернул в сторону города Зарехаван в области Багреванд, где были сосредоточены персидские силы, решив основать там лагерь для жалобщиков и добиться насильственного отречения их от веры.
