Роб. Он провел очередную бессонную ночь у телевизора и теперь выглядел еще более растрепанным и осунувшимся.
Со дня гибели Айлин Роб перестал бриться, отчего лицо его густо покрыла седая щетина, над потускневшими глазами нависли тяжелые веки, кожа приобрела землисто-серый оттенок, а крупный нос как будто сделался еще внушительнее и странным образом подогнулся книзу. Я почти привык к его новому облику, но сегодня он был странно оживлен. Вопросительно взглянув ему в глаза, я предложил кофе.
Неопределенно мотнув головой, он отказался, но затем помявшись в дверях, спросил:
— Ты считаешь, в лагере мы будем в безопасности?
Я снова бросил на него взгляд, но на этот раз уже с удивлением. За минувшие дни он редко задавал вопросы, а кроме того, я бы не подумал, что в данную минуту его заботит безопасность. Вдобавок, с момента нашего спора он заговорил со мной впервые.
— Разве теперь можно на это рассчитывать? — криво усмехнулся я. — Всего лишь вопрос времени, когда они доберутся и сюда. Если никто не найдет способа их обезвредить или уничтожить, думаю, через месяц-другой нам снова придется бежать.
— Тогда какой в этом смысл?
Он разочарованно вздохнул и устремил взгляд за окно.
— Чтобы выжить, Роб. Я не теряю надежды, что рано или поздно их всех сотрут в порошок.
Отставив пустую кружку, я поднялся из-за стола. Снаружи наконец занялся рассвет и я намеревался прогуляться к машине, а после будить Терри с Лорой.
— А почему ты спрашиваешь? — проходя мимо него, поинтересовался я.
— Я ночью новости смотрел. Кое-что произошло.
Роб все так же безучастно глядел в окно, а в моем мозгу вдруг отчетливо щелкнула мысль, что сейчас он скажет нечто очень скверное. Я буквально почувствовал, как кишки внутри у меня сжались от дурного предчувствия, а по затылку пробежал холодный озноб.
— Не тяни, Роб. Что стряслось?
— Один из лагерей на севере.
— Ну? — поторопил я, так как он замолчал.
— На него напали. Тех тварей была целая толпа. Была паника и давка. Много погибло и много заразилось.
С каждой его отрывистой, будто нехотя проговариваемой фразой я ощущал, как все больше погружаюсь в оцепенение. Мысли лихорадочно крутились в голове и, наталкиваясь одна на другую, звонко бились о стенки черепной полости. По глазам Роба я видел, что он еще не обо всем мне сказал, но уже догадался в чем дело.
— Марта?
Я сам не понял, как выдохнул ее имя и почему оно было первым, что пришло мне на ум.
— Точно не знаю, — вяло протянул он, — но позавчера вечером она была там. Я как раз смотрел выпуск новостей с ней. Она рассказывала про…
Я уже не слушал. Не говоря больше ни слова, тяжело развернулся и вышел за порог дома. Очутившись на улице, в состоянии полной прострации добрался до машины, завел мотор и выехал на дорогу.
Сжимая в руке телефон, я гнал по безлюдным улицам, колесил вдоль осиротевших домов, сворачивал в кривые переулки, петлял вокруг городского парка, заезжал на парковки магазинов… В поисках сигнала связи, я изъездил этот чертов городишко вдоль и поперек. Мне хотелось узнать все самому.
Несмотря на то, что порой меня раздирало от желания увидеть ее лицо и услышать ее голос, за прошедшие два с половиной месяца лишь однажды я смотрел ее репортаж. Это было в тот день, когда я влез на холм у дома Дэвисов. Тот самый холм, где теперь похоронена Айлин.
Тогда я хотел убедиться, что с ней все в порядке, в остальное же время успешно боролся с желанием набрать в строке поиска ее имя. Особенно сильно это желание накатывало по ночам, когда я просыпался от своих кошмарных снов, но даже в те моменты мне удавалось его перебороть. Наверное, я чувствовал, что если позволю себе это сделать, меня окончательно снесет волной неутолимой, загнанной вглубь подсознания тоски.
Разглядев, что на экране высветился значок соединения с сетью, я резко затормозил, вцепился непослушными пальцами в телефон и начал искать. Открывая страницу за страницей, жадно вглядываясь в расплывающиеся буквы, набирая в поисковике запросы с ее именем, я смотрел каждое всплывающее видео, а меня тем временем все сильнее охватывало чувство нервного напряжения. Сигнал был слишком слаб и требовалось нечеловеческое терпение, чтобы дождаться, когда откроется каждая следующая вкладка. Ежесекундно мне хотелось ударить телефоном об руль, как будто это могло увеличить скорость загрузки и лишь усилием воли я удерживался от того, чтобы не вышвырнуть его в окно.
Спустя полчаса я сидел и будучи не в силах пошевелиться, тупо пялился в пустоту. Где-то в районе солнечного сплетения нарастал болезненный ком, в голове стояла звенящая пустота. Со вчерашнего вечера Марты нигде не было. Последний репортаж она действительно вела из лагеря, на который ночью обрушилась толпа инфицированных, но даже если предположить, что она покинула его до того, как все произошло, ни от нее самой, ни от ее коллег вестей я не обнаружил.
По съемкам, выложенным в сеть теми, кому удалось выбраться, там произошла настоящая мясорубка. Твари пришли с разных сторон. Их было не меньше двух тысяч и, несмотря на выстрелы и высокие заграждения, все они шли напролом. Ублюдки бросались на живых, заражая всякого, кто встречался у них на пути. Военные до последнего вели по ним огонь на поражение, но поняв, что не справляются — уехали, прикрывая лишь тех, кому посчастливилось спастись.
На руку им сыграла и мгновенно охватившая толпу паника — обезумевшие от ужаса люди беспорядочно бежали в разные стороны, сбивались с ног, падали, давили друг друга. В попытке найти спасение многие из них не разбирались, кто стоит у них на пути и сносили любого, будь то такой же человек или зараженный. В том лагере находилось около пяти тысяч поселенцев, среди которых было множество женщин и детей. Самые слабые погибли в первую очередь, скольким удалось выжить оставалось неизвестным до сих пор.
Еще очень долго я сидел, уронив голову на руль. Я не думал ни о чем конкретном и в то же время в мозгу копошились сотни различных мыслей. Среди них были мысли о погибших людях и этой внезапной, четко скоординированной атаке инфицированных, однако основная их доля приходилась, конечно, на Марту.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем сквозь шум в ушах до меня донесся звук звонящего телефона, но только спустя минуту я нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на экран. Звонок исходил от Терри.
— Детка, я скоро приеду, — севшим голосом пробормотал
