— Давай разберемся. Ты разрушил созданную мной безупречную схему контрабанды. Это стоило мне «Шпигата» — я уже наполовину выкупила корабль, а через год без всяких проблем завладела бы им и полностью. Потом ты заставил меня служить на том же проклятом корабле, да еще вместе с Гарри. Это из-за тебя Чивс снял с моего счета все до последнего цента, все, что я скопила, всего лишь из-
за того, что ты, болван, забыл отдать мне мою же монету. Хватит — или еще что-нибудь вспомнить?
— Извини, я так замотался, что совсем забыл про монетку.
Она опустила ствол пистолета на спинку кровати.
— Это несправедливо! Просто несправедливо.
— Аннали, поосторожней с этой игрушкой, а то может и выстрелить.
Макхью, затаив дыхание, снова прицелилась.
— Именно это я и собираюсь сделать. Прощай! Терпение мое лопнуло. К этому моменту я готов был отца родного убить ради шоколадного печенья, поэтому, схватив левой рукой поднос с овощами, я запустил его в пистолет, а потом, вытащив из-под головы подушку, несколько раз хорошенько хлопнул ею Макхью по голове.
Она непроизвольно нажала на спуск, и пуля, отскакивая рикошетом от стен, запрыгала по комнате. Аннали осела на пол как мешок с картошкой. Освободившись от этой дурацкой капельницы, первым делом я разыскал пистолет. Как и следовало ожидать, он оказался дешевкой местного изготовления, так что я его слегка согнул, чтобы она снова не вздумала в кого-нибудь выстрелить. Затем спустился вниз и перевернул вверх дном всю кухню, пока не нашел шоколадное печенье.
А потом снова потерял сознание, что начало входить у меня в привычку.
Когда я очнулся, у моей постели стояла сестра Кларкин.
— Ну что, у нас был небольшой обморок?
— По-видимому, да. Где Аннали?
— Доктор вызвал полицию, и ее забрали. Она сейчас наверняка уже в тюрьме. Она что, хотела вас застрелить из автоматического пистолета? Вот дура — и это все оттого, что она ест мясо!
Сунув руку под блузку, она вытащила огромный пистолет, заряжающийся с дула.
— Вот что ей надо было раздобыть, если она и в самом деле хотела твоей смерти.
— Я так и знал, что в конце концов свихнусь. — Я провел по ней взглядом сверху вниз и обратно. — Мне мерещится, что вы в меня целитесь из пистолета.
— И заряжен он серебряной пулей, сатанинское ты отродье. Я переплавила на нее свои серьги. Я видела результаты твоих анализов. Ты думал, что мы не заметим, да? Мы — профессионалы! — Она сняла пистолет с предохранителя и взвела курок.
Я все еще не мог понять, в чем дело.
— Сестра Кларкин, у меня была тяжелая неделя, и я теперь туго соображаю. Чего вы не должны были заметить?
— Того, что ты — вампир, — ласково проговорила сестра Кларкин, разворачиваясь ко мне боком и занимая удобную для выстрела позицию. — Пистолет с ударным капсюлем — вещь неплохая, но я всегда питала слабость к кремневому оружию. От него так и веет историей, правда?
— Хм, да, конечно. Погодите минутку. Вы это серьезно насчет вампира? Хм-м. Так вот почему я потерял сознание на пляже!
— Именно так, — ровным голосом подтвердила она. — Даже в газетах было напечатано, что ты виновен.
— О Боже, так оно и есть! Мы убрали имена из той копии, что подсунули Лидии, и она все поняла по-своему. — Я обхватил голову руками. — Какая путаница получилась.
Тут я вспомнил, что Кларкин наставила на меня пистолет.
— Подождите минутку, что вы имели в виду? В чем я виновен?
— В том, что ты — проклятый демон в человеческом обличье; мертвец, пьющий людскую кровь! Вот в чем. — Она презрительно махнула рукой. — Так во всех книгах пишут.
— Не нравится мне этот разговор, — признался я. — Не можете же вы на самом деле так поступить.
Сестра Кларкин смотрела на меня горящим взором.
— Это воля Божья, перст Люцифера.
Я услышал стук в дверь и голос Пайпер:
— Кен, ты в приличном виде? К тебе можно войти?
— Да уж, будь так добра!
В проем одновременно втиснулись Пайпер и Катарина, сжимая в руках пропуска для посетителей. Еще Пайпер держала под мышкой спортивную сумку.
Сестра Кларкин повернулась к ним:
— Я как раз собиралась застрелить этого вампира серебряной пулей.
Катарина скривила рот.
Я показал на пистолет и одними губами молча проговорил: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь».
— Извините, сестра, — тихо и очень серьезно произнесла Катарина. — Но это внутренние дела космофлота.
— Вам, как и всем остальным, придется подождать своей очереди выстрелить в него, — добавила Пайпер.
— Проклятье! — выругалась сестра Кларкин. Запихнув пистолет обратно за пазуху, она пулей выскочила из палаты.
— Вы, случайно, не знаете — меня не накачали наркотиками? — поинтересовался я.
Катарина присела на краешек кровати.
— Еще бы, — просто сказала она. — Как ты себя чувствуешь, Кен?
— Будто я мертв.
— Ты и был почти мертв. — Катарина подняла голову. — Интересно, не забыла ли сестра поставить пистолет на предохранитель?
— Надеюсь, пояс у нее туго затянут, — хмыкнула Пайпер. — Иначе пистолет там долго не продержится — не на чем.
Из коридора за дверью раздался щелчок и легкий вскрик.
— По-моему, осечка. Поэтому кремневое оружие больше не используют, — объяснила Пайпер.
— Давай переменим тему. Что со мной случилось? — осведомился я.
— Когда после медосмотра ты не вернулся обратно, я попыталась дозвониться до Клайда и, не застав тебя, немного забеспокоилась. Банки рассказала, что отвезла тебя на пляж, и я послала ее проверить, что там и как. Она отодрала тебя от песка с острым приступом кожного отравления.
— Мне кажется, я пробыл там совсем недолго.
— Недолго, — подтвердила она. — Но дело в том, что у тебя теперь повышенная чувствительность к лактозе, и твой организм отреагировал на молоко в коктейле, которым тебя вырвало до того, как приехала Банки. Солнце усилило воздействие, ты впал в кому, и мы не были уверены, удастся ли тебя вообще вытащить.
— Вот оно как…
— Когда она тебя нашла, ты выглядел мертвее трупа, — заявила Пайпер.
— А когда поступили результаты анализов, наши подозрения подтвердились. Мы с Бим решили, что обязаны сообщить тебе эту новость. — Катарина на минуту поджала губы. — Из-за сестры Кларкин сюрприза, по-видимому, не получилось. Но все равно, добро пожаловать в наши ряды.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— Хорошо. Так, значит, я — вампир. Да, все сходится. Зубной врач говорил, что у меня прекрасные зубы.
— Ты сожалеешь? — спросила Катарина.
— Что ж, кто-то, помнится, сказал: «Я не жалею ни о чем, что не увеличивает объем талии». Так что же мы будем делать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
