— Марат…
— Зараза малая! — прозвучало глухо. — Что же ты творишь-то? Что ты со мной творишь?
В следующую секунду мужчина жадно припал ртом к ее беззащитному горлу. Присосался к нежной коже, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний на ее теле. И стиснул в своих объятиях так сильно, что в глазах у нее потемнело от недостатка кислорода. Не сдержавшись, Юля прижалась ягодицами к его ширинке и обомлела от того, как сильно Марат возбужден. Едва слышный порочный стон слетел с ее губ. Низ живота прострелило сладкой истомой, а между ног… там, в самой глубине… внутренние стенки невольно сжались от предвкушения. Кровь. Воспламенилась. В венах.
— Встречаю… тебя… из команди…ровки! — промямлила она кое-как, блаженно прикрыв веки, когда Каримов принялся со свирепостью хозяина сминать ее потяжелевшую грудь своими сильными ручищами прямо поверх одежды. Юля до боли прикусила собственные губы, дабы не завопить вслух от остроты ощущений. От опьяняющего чувства его тотальной, абсолютной власти над ней, над ее телом, над ее мыслями и даже желаниями.
— Без трусов?
— Угу!
— Бл*дь, девочка! — раздался его гортанный хрип прямо у ее уха. — Ты же меня убиваешь!
— Почему? Не понравился сюрприз?
— Сейчас узнаешь!
— М-м-м?
— Дверь. Открывай.
— Ох…
— Живее!
— Сейчас…
— Юля!
— Я стараюсь! — жалобный писк. — Секунду!
— Да твою ж мать! — ругнулся он сквозь стиснутые зубы, когда она вновь не смогла попасть ключом в слишком узкую замочную скважину. 1 Дай сюда!
Буквально вырвав ключ из ее дрожащих пальцев, он с первого раза расправился с замком. Распахнув дверь, торопливо запихнул Юлю внутрь.
Еще секунда, и Каримов предусмотрительно запер свой кабинет изнутри.
Лишь после этого развернулся к ней лицом и уставился на нее таким шальным, поплывшим от возбуждения взглядом, что девушке стало дурно.
Жарко. И до одури волнительно. Внезапно Попова осознала с предельной четкостью, что натворила. Она пробудила в нем голодного дикого зверя.
Марат надрывно дышал, поглядывая на нее с легким прищуром.
Будто размышлял, чего хочет больше: сожрать ее или тупо трахнуть.
Юля нервно сглотнула. Из ослабевших пальцев выскользнула книга.
«Мне конец! — пульсировало в сознании огромными алыми буквами. — Конец! Я сгораю с ним! Дотла! И схожу с ума! Мамочки, как же сильно я его…»
Все мысли одним махом вышибло из головы, когда Марат рывком притянул ее к себе и яростно набросился на ее приоткрытые губы. Их поцелуй был поистине диким. Неистовым. Чертовски требовательным. И обжигающим.
— Наконец-то я дома! — прохрипел Каримов, позволяя ей сделать глоток спасительного кислорода. — Наконец-то!
— С возвращением!
В глубине его глаз разрасталось адское пламя.
— Ты затеяла опасную игру!
Его тихий вкрадчивый шепот продирал до мурашек.
Судорожно втянув воздух полной грудью, Юля прошептала:
— Знаю…
— Порочную!
— Знаю…
— И у нас на нее… до безобразия мало времени, пташечка!
— И это я тоже знаю! Так что… предлагаю ускориться!
Аккуратно вывернувшись из его объятий, Попова отступила на пару шагов. Затем дотянулась до молнии на своей спине и решительно дернула ту вниз, до поясницы. Спустя пару ударов своего взбесившегося пульса девушка медленно выскользнула из платья. Плотная черная ткань мгновенно осела на полу у ее ног. А Юля… Юля предстала перед своим любимым профессором в бюстгальтере, чулках и черных осенних сапожках на высоком каблуке.
И, собственно говоря, без трусов. От смущения вспыхнули щеки, и запылала кожа. Жутко. Неуемно. И так нещадно, что захотелось с разбега нырнуть в сугроб. Однако, преодолевая собственные страхи и неловкость, она просто ждала. Ждала его реакции на подобную выходку. Ждала его дальнейших действий. Но их не было. При виде ее «наряда» Марат словно… оторопел.
Он замер, исследуя ее почти нагое тело практически безумным взором.
Смотрел так, как будто вообще видит ее впервые. И кажется, даже не дышал. Однако, спустя пару секунд воздух все же покинул его легкие.
Со свистом. Громко. А после Юля услышала яростное:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иди ко мне, моя охеренная девочка!
* * *
«Господи…»
Она и до этого-то пребывала немного не в себе от его близости, но теперь… после таких слов окончательно ополоумела. Судорожно всхлипнув, кинулась к нему на шею и обняла так крепко, как только смогла. Почти в ту же секунду Марат властно и настойчиво пленил ее губы. Они продолжили с того, на чем остановились. Он жадно шарил руками по ее телу, до боли сминая нежную плоть. И наверняка оставляя отметины на коже.
А Юля тихо постанывала, пытаясь избавить профессора от ремня, расстегнуть ему ширинку и выпустить на свободу его торчащий колом член. Наконец все получилось, она с трепетом сжала в ладони эту толстую, твердую, мясистую и безбожно горячую штуковину.
Но Каримов тут же убрал с себя ее руку:
— Нет времени, малышка! — пояснил, кусая за подбородок. — Давай-ка без прелюдий — дома все наверстаем! Сейчас… у нас… немного иная цель!
Не дав опомниться, мужчина подтолкнул ее к своему рабочему столу.
А после нагнул Юлю прямо над ним, вынуждая прижаться грудью к столешнице, широко расставить ноги и немного оттопырить попку.
Сгорая от страсти, от какого-то примитивного голода, она подчинилась.
И отчаянно взвизгнула, когда Марат, немного склонившись, вцепился зубами в ее ягодицу. Затем смачно зацеловал укушенное место. Поднялся.
Провел рукой по ее промежности, проверяя, насколько она готова к его грубому вторжению. Утробный мужской рык разрезал тишину пространства.
Попова была слишком готова. И это, похоже, привело профессора в восторг.
— Красавица! — сокрушенный стон. — Теперь вижу — и правда скучала по мне!
— Конечно, ску…
Он без предупреждения провел своей головкой вдоль ее складок, вынуждая замолчать. Заткнуться на полуслове и начать вибрировать от напряжения всем телом в ожидании его проникновения. Так и вышло. Юля часто-часто задышала и притихла, оглушенная страшным ревом собственного пульса.
Каримов медлил. Его горячее дыхание обожгло ее спину. А порывистый поцелуй между лопаток заставил вцепиться мертвой хваткой в край стола.
— Постарайся не кричать! — шепнул он ей на ухо и начал погружаться в нее. Медленно. Аккуратно. Растягивая ее внутренние стенки.
Заставляя трепетать, ощущая каждую крупную венку на его достоинстве. Еще секунда, и он вогнал в нее свой член до упора.
Юлю кинуло в жар. Кожа покрылась мелкой испариной.
— О-о-о… Боже! — выдохнула она, отчаянно кусая губы.
— Т-с-с, пташечка!
Она старалась вести себя как можно тише, но это было адски сложно. Особенно когда Марат отпустил контроль и начал остервенело вколачиваться в нее, погружаясь на всю длину. Впившись в ее бедра своими стальными пальцами, он долбил ее плоть подобно отбойному молотку. Жестко. Быстро. Самозабвенно. Не щадя. Демонстрируя свою жажду по ней. Стремясь насытиться ее телом. И их обоюдным безумием.
Кабинет наполнился пошлыми хлюпающими звуками, едва слышными невнятными стонами и потяжелевшим надрывным дыханием.
Юля ощущала себя оголенным электрическим проводом. Каждый раз, когда Каримов оказывался глубоко в ней, ее точно двести двадцать шарашило.
Сознание отключалось. Мир вокруг исчезал. Растворялся. Мерк.
А внутри, в ее разгоряченном дрожащем теле множилось напряжение.
Скручивалось в тугую спираль внизу живота. Доводило до исступления.
— Ты снилась мне каждую ночь! — рычал он, наматывая на кулак ее волосы.
— Марат…
От нового мощного толчка край стола больно впился в ее бедра спереди.
Но Юля даже не обратила на эту мелочь должного внимания. Она лишь послушнее подставлялась под таран своего мужчины, растворяясь в потоке их грешной страсти и от кайфа теряя связь с чертовой реальностью.
— Я просыпался от того, что пытался… обнять воздух! Обнять тебя!
