на неё тут же со всех сторон налетели участливые руки, высвободили её из платья с торжествующими восклицаниями, ну что, девушка, хорошее же платье, очень вам идёт, берём, а? берём?
Зинаида молчала, ей было неловко за порванное платье, острого желания немедленно расстаться с последними деньгами в обмен на ненужную испорченную вещь она не испытывала, но почему-то возразить ничего не могла, пухлый пакет с платьем всучили ей в руки, пришлось доставать кошелёк и выгребать оттуда всё, что было, ой, воскликнула пожилая дама, всплеснув руками (кажется, она была одной из продавщиц), ой, девушка, так вы же остались без копейки, как же вы теперь, а, ничего, сказала Ксения, ничего страшного, я как-нибудь, да как же, продолжала возражать дама, куда же вы теперь, одна в незнакомом городе, да ещё и в чужой стране, у меня карта есть, вспомнила Оксана, где моя карта, куда вы тут её положили, давайте её сюда, ничего, повторяла пожилая дама, ничего-ничего, и Олеся заметила, что на даме надето точно такое же платье, как всучили ей, но у дамы был и бюст, и фигура, платье сидело на ней хорошо и уютно, как на любимой бабушке, она очень похожа на мою бабушку, подумала Маргарита, бабушку, бабушку, пойдёмте же, пойдёмте скорее, участливо говорила дама, увлекая Регину за собой вниз по широкой улице, пойдёмте, я отведу вас в шелтер, в шелтере безопасно, можно переночевать и покушать, и никто с вас ничего не спросит, вот увидите сами, вы, наверное, и языка-то не знаете, раз вам в голову ни одно икскьюзми не пришло, когда мы с вами заговорили, Нина шла за дамой, словно во сне, одной рукой прижимала к груди пакет с платьем, другой пыталась обшарить собственные многочисленные карманы – карта, карта, у неё же точно была карта.
Улица незаметно сужалась, так, что в конце им пришлось почти протискиваться между домов, и в дверь, ведущую в длинное серое здание без окон они проходили по очереди, внутри оказалось неожиданно светло и прохладно, коридоры чем-то напоминали больничные – узкие, наполовину выкрашенные невнятной краской, с пластиковыми корытцами сидений вдоль стен, многие были пустыми, на некоторых сидели люди и по очереди заходили в высокие створчатые двери, Анастасия пыталась заглянуть внутрь, пока они шли мимо, но каждый раз кто-то загораживал ей обзор, и ничего видно не было, привет, сказал ей кто-то, и она остановилась, посмотрела вниз, на пластиковом сиденье, поджав ноги под себя, сидела женщина, про которую её бабушка – бабушка, бабушка! – сказала бы «юродивая», Наталья же была современным образованным человеком и знала, что юродивых не бывает, а просто у этой женщины психическая болезнь, или даже, возможно, несколько, так часто бывает, привет, сказала юродивая, привет, ты с нами, а как тебя зовут, Инесса, сказала Раиса и зачем-то повторила, меня зовут Таисия, меня зовут, конечно, тебя зовут, утешительно сказала ей бабушка, это твоя очередь подошла, видишь, там храпят, громким шёпотом сказала юродивая, я знаю, я слышала, там храпят, не представляю, как ты сможешь там заснуть. За дверью была комната с кроватями, длинные ряды кроватей, уходящие в темноту, как в детском саду, нет, сказала Ульяна, отступая от двери вглубь коридора, нет-нет, я не смогу так спать, извините, икскьюзми, у меня же квартира, отдельная, я договорилась снимать, икскьюзми, у меня важная встреча, спасибо, спасибо, мне пора, развернулась и пошла по коридору быстрым шагом, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег.
Вышла из другой какой-то двери на незнакомую улицу, но табличка с названием – вот она, на углу, и осталось всего лишь перейти дорогу и немного пройти влево по той самой улице, к которой она шла, и нужный дом с её будущим апартментом оказался именно там, где ему и положено было быть, добралась, сумела даже и без карты, главное, чтобы менеджер ещё не ушёл, не устал меня ждать, пока я тут со всеми разбиралась, оу, сказала менеджер, впуская Эвелину в квартиру, больше похожую на кухонный шкаф-пенал, чем на квартиру, смотрите, как тут просторно, и пожарная лестница прямо за вашим окном, это очень удобно, я понимаю так, что вам теперь нечем платить, но это не страшно, у нас есть работа танцующей официантки, и нам всегда нужны таланты, мы в постоянном поиске, о, да, откуда вы знаете про деньги, упавшим голосом спросила Юлия, что здесь вообще происходит, нет-нет, вы не подумайте ничего такого, сказала менеджер, делая в воздухе успокаивающие жесты руками, это не то, что вы наверняка подумали, у нас тематический ресторан для детей и родителей, весь обслуживающий персонал в костюмах и играет роли сказочных персонажей мультфильмов, они всегда веселятся и танцуют, такая у них счастливая, беззаботная жизнь, но это же ещё хуже, срывающимся голосом сказала Ярина, нет, нет, уж лучше бы другая категория танцующей официантки, та, про которую вы зачем-то не хотите говорить, морочите мне голову, где моя карта, я пришла не туда, я точно знаю, выпустите меня отсюда, ну что вы истерите, гражданочка, сказал строгий мужской голос у неё за спиной, не надо истерить, нам знаете сколько таких приходится каждый момент, и мы же ничего, не орём, привыкли, и вы привыкнете, к чему, тупо и тихо переспросила она, совершенно уже без сил, к чему я привыкну, ну так вы же умерли, охотно подсказала менеджер, вам что, никто ничего не объяснил, как умерла, сказала она, куда умерла, что за бред, ну, сказал рассудительный голос за её спиной, вы же имени-то своего не помните, хотя уже весь алфавит перебрали, весь да не весь, завела юродивая откуда-то слева, весь да не весь, это не важно, сказал рассудительный, вы не волнуйтесь, мы всё понимаем, смерть дело такое, какая смерть, одними губами проговорила она, набрала в лёгкие побольше воздуха и заорала: какая смерть! Я не собиралась умирать! Не думала даже!! Конечно же, я помню своё имя, меня зовут! (а вот и не весь, а вот и не весь, а вот и не весь, бесконечной заевшей пластинкой повторяла юродивая) Меня зовут! Пётр Борисович!! Мне сорок три года, и это не моя смерть!
* * *
Громкий настойчивый стук в дверь разбудил её задолго до рассвета. Три часа утра, машинально подумала она, вставая с кровати и нашаривая ногами тёплые домашние туфли, три с четвертью. В дверь продолжали стучать.
– Дона Мария! Донамария, донамария, откройте, умоляю, откройте скорее!
– Что случилось, – строгим голосом сказала дона Мария, приоткрывая дверь на цепочке.
– Беда, дона Мария! Беда с моим
