было в газете, которую читал едущий ему навстречу человек, только так не бывает, объявления никогда не печатают на обложке газеты большими белыми буквами по вытертому красному фону, это же разориться можно так, впрочем, государственное предприятие, могут себе позволить, наверное, неуверенно думал он, оглядываясь через плечо назад и вверх, но того человека с газетой уже не было видно в толпе.
Это какая-то дикая совершенно маркетинговая компания, думал он, покачиваясь вместе с остальным вагоном и в упор рассматривая текст того же самого объявления, небрежно написанный чёрным маркером прямо на аккуратном чистеньком розовом рюкзачке девушки, стоявшей прямо перед ним. Никакой логики и смысла в расположении и способе подачи этих объявлений он не видел, но и особо удивлён не был – не понаслышке знал, что маркетологи всегда ищут новые способы донести информацию до целевой аудитории, возможно, таким образом решили протестировать новый подход. Он поднял было руку, чтобы дотронуться до плеча девушки и расспросить её об объявлении подробнее, если она, конечно, вообще была в курсе, возможно, надпись на её рюкзаке сделал кто-то другой, тот, кто стоял за её спиной в этом же вагоне до того, как он в него вошёл; он быстрым взглядом окинул вагон, но никто не смотрел в его сторону и никто не обращал внимания на неуместную надпись на рюкзаке девушки. Наконец, решившись, он повернулся обратно к ней, но успел только заметить её спину и рюкзак, мелькнувший среди других пассажиров на платформе, когда поезд опять начал набирать ход, теперь перед ним стоял кто-то в невнятной серой рубашке, и никаких надписей на нём не было, он на всякий случай проверил.
Ещё это могут быть галлюцинации от жары, думал он, лёжа дома на диване с мокрым холодным компрессом на пол-лица, было бы неудивительно, сосуды, сидячая работа, вот это вот всё, надо собрать волю в кулак и встать хотя бы открыть новый заказ, прикинуть, сколько ещё можно не дёргаться, или вот в булочную выйти, вчера же так и не сходил, даже кофе почти закончился; мысли проворачивались с трудом, как застрявший в мясорубке хрящ, когда мама лепила пельмени, а он помогал, в потолок светило солнце, голове было прохладно и наконец-то хорошо; сам не заметил, как заснул.
Проснулся в полной темноте, стянул высохшую тряпку с лица и долго моргал, пытаясь понять, где он и что происходит, под окнами проехала машина, на несколько секунд осветила фарами часть стены и потолок, он сориентировался и медленно встал с дивана, подошёл к окну. Похоже на то, что обещанный дождь прошёл, пока он спал, но желанного облегчения не принёс. Он высунулся из окна по пояс в тропическую влажную ночь и ощутил на лице небольшой ветерок, лучше, чем ничего, подумал он, надо выйти, пройтись, иначе всю ночь так и буду ворочаться с боку на бок и ни работать, ни спать не смогу.
Нашарил на столе почти разрядившийся телефон, посмотрел время, оказалось позже, чем он думал, почти час ночи, всё уже закрыто, значит, идти в круглосуточный через дворы и дальний парк, нормальная получится прогулка, как раз или устану, или окончательно проснусь и можно будет поработать.
Снаружи ему действительно стало легче и даже появилась какая-то странная бодрость, будто бы отделённая от тела и плывущая в воздухе немного впереди и выше него, идти было легко, ноги сами сворачивали с дорожки на дорожку, это я не просто так без дела шляюсь, зачем-то подумал он, это я иду к супермаркету таким причудливым извилистым маршрутом, которым никогда прежде не ходил.
Бледный синеватый свет он заметил издалека. Свет сочился сквозь невысокие деревья и густые кусты почти точь-в-точь как в «секретных материалах», и он немедленно обрадовался предстоящей возможности вывести на чистую воду предполагаемых инопланетян, правда, когда подошёл ближе и понял, где находится, оказалось, что светится всего-навсего стеклянный фасад здания почты, а не истина, которую, кажется, так и не сумели отыскать бравые агенты фбр.
Внутри почты было пусто и темно, свет исходил только от экранов в глубине торгового зала – днём они работали экранами электронной очереди, поэтому были большими и яркими, чтобы видно было всем, а на ночь их, оказывается, не выключали, возможно, почтовым работникам было лень каждый раз тянуться под потолок, или же выключение экранов было вовсе не предусмотрено в системе электронной очереди, а пустые невыносимо синие экраны в ней считались за спящий режим.
Он прошёлся вдоль всего фасада сперва в одну, потом в другую сторону, внутри было по-прежнему тихо, пусто и бездвижно, синий свет экранов раздражал глаза и он решил обойти здание почты по кругу, хотя, насколько он знал, никаких дверей там сзади не было, только окошки для погрузки и разгрузки почты, но это же логично, думал он, сворачивая за угол, если требуется ночной почтальон, то, вероятно, работают они из этого же здания, или нет? В погрузочном окошке посылочного отделения горел яркий электрический свет, обыкновенный жёлтый, он осторожно заглянул внутрь, там пахло пылью и пластиком и не было ни души.
Он завершил свой обход и снова вернулся к фасаду, к той двери, за которой светились синие экраны, и совершенно не удивился тому, что его там уже ждал сотрудник в фирменном синем почтовом жилете, приготовился объяснить, что он тут делает в такой час, доброй ночи, вы по объявлению, сказал сотрудник утвердительным тоном, проходите, мы вас ждём.
Сотрудник открыл дверь и протянул ему бейджик на синем шнурке, он автоматически схватил его и переступил порог. Внутри горел свет, ходили туда-сюда люди в форменной одежде, перетаскивали какие-то ящики, коробки и пакеты, через весь торговый зал извивающейся змеёй бежала лента транспортера, на столах, которые днём использовали посетители для заполнения конвертов и бланков, лежали аккуратные стопки писем и бумаг, на синих экранах вспыхивали и исчезали какие-то непонятные цифро-буквенные обозначения, мы работаем прямо здесь, пояснил встретивший его сотрудник, так гораздо удобнее, это стало возможным после того, как автоматизировали процесс возвратов и нам больше не нужно принимать клиентов внутри, из задней комнаты уж очень неудобно выходить, вы проходите, не робейте, вот туда дальше по коридору, Анна вас уже ждёт, вон она, рукой машет, она вам всё объяснит, а как же собеседование, спросил он, но встретивший его сотрудник уже куда-то убежал, до Анны он ещё не дошёл, так что вопрос его повис в воздухе, растворился в гуле голосов переговаривающихся между собой сотрудников и ему не оставалось ничего другого, кроме как подойти к улыбающейся Анне.
Анна плавно взмахнула пухлой рукой, приглашая его следовать за
