— Погоди! — Катя пыталась увязать полученные сведения в своей голове. — Но ночью с тобой спит секретарша или новобрачная?
— Кхм! — я откашлялся. — Ночью у меня секретарша, в смысле — дежурная… Но я могу провести остаток ночи с новобрачной. То есть, с тобой.
— Бедняжка! — жалостливо сказала Катя. Вдруг её тон резко изменился. — А силёнок хватит? Передовик-многостаночник… Гигант большого секса… Секс-символ, мать твою!
Она вскочила и стала одеваться.
— Катюша, солнышко! Погоди!
— Да пошёл ты! — в её голосе зазвенели слёзы.
Она выскочила от меня, едва одевшись. Я остался один, и вы даже представить не можете, как мне было тоскливо. Я ворочался с боку на бок чуть ли не час. Меня душило какое-то отчаяние. Конечно, ей девочки не рассказали всего. Или рассказали, но она поняла не так?
Я мучился от бессонницы. Меня то колотила какая-то ярость, то хотелось удавиться. Наконец, не выдержал и позвонил Натаче.
— Алло! — ответил знакомый шёпот.
— Ты чего шепчешь? — удивился я, тоже переходя на шёпот.
— У меня спит Катя. Пришла в слезах, я её полчаса успокаивала.
— Так ты что, с ней спишь? Она лесбиянка?
— Дурак ты, Али! — вздохнула Натача. — У неё куча проблем, а ты даже не поинтересовался, как её дела.
— Каких проблем? — я с ужасом подумал, что за стеной своих переживаний был невнимательным к Кате.
— Больших проблем! — голос Натачи стал чуть громче. Похоже, что она отошла от Кати подальше. — Я тебе сейчас расскажу. Открой!
Я открыл дверь. Натача выключила телефон, вошла и уселась на край моей кровати.
— Ты помог Кате только в том, что касается бизнеса. Но ты не учёл, что у Кати не оказалось ни копейки, её не очень большие счета прибрал к рукам Колтыга, она не заплатила за квартиру и коммунальные услуги, не заплатила очередные налоги, и на неё наезжает какая-то контора. Единственное, что меня успокаивает, — что эта контора, кажется, пытается действовать вне закона.
— А почему тебя это успокаивает? — удивился я.
— Угадай с одного раза! — фыркнула Натача, жонглируя телефоном, как Изабель ножом. — Завтра на них потренируемся.
Она встала и направилась к выходу.
— Ты уходишь? — с тоской простонал я.
— А что подумает Катя, если проснётся и не найдёт меня на месте?
— Она найдёт тебя у меня…
— Вот именно! Так что… — Натача чмокнула меня в лоб и прикрыла ладонью глаза, как покойнику. — Спи спокойно, дорогой товарищ!
Она ушла, а я хохотал до коликов в животе, до судорог и икоты. С ней не соскучишься. Хотя, когда это мне было скучно? Мои женщины не дают мне скучать.
Я успокоился и довольно быстро уснул.
Перед завтраком, пока все усаживались за стол, Саль-яла делала мне доклад.
— На вахте Назира. Её сменщица — Хафиза. Габриэла — с младшими детьми. Джень дежурит по кухне. С полудня твоя дежурная секретарша — Корасон. Хелена просит поручить ей при взлёте атмосферный участок, а Натача возьмёт орбитальное маневрирование. Работа с серверами завершена. Вайнона всю документацию перевела на себя. Счета свои мы законсервировали. С Джеком Смитом вопросы решены. Долгов нет, кредиты закрыты…
Жёны и дети подходили ко мне, целовали и занимали места за столом.
Подошли Вайнона и Фазиль.
— Вы летите с нами? — пошутил я.
— Вайнона просто экономит на готовке, — тоже пошутил Фазиль и добавил тихо: — А я ей потакаю. Ты же знаешь американскую кухню?
— Мы полетим с вами через полгода, на Лютецию, — добавила Вайнона. — Я к тому времени проведу реорганизацию своей фирмы, подберу управляющего…
Подошли Натача и Катя. Катя чмокнула меня в щеку с виноватым видом и уселась рядом.
Саль-яла продолжила после перерыва:
— Натача предложила разобраться с Катиными проблемами. Ты с ней, Корасон и Изабель сопровождаете Катю к ней домой. Она созвонилась с жилищным управлением, чтобы законсервировать на время квартиру. Там нужно немного посветиться. Потом надо посетить её дом в Грюнвее, она должна сделать там распоряжения. По данным Вайноны, там на вас должны наехать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Может сразу Корабль подогнать? — хмыкнул я.
— Не надо! Вайнона свой отряд потренировать хочет.
— Вы что, собираетесь всех перестрелять? — вмешалась Катя.
— Это будет зависеть от поведения этих ребят, — Саль-яла выключила экран своей книги. — Они работают вне закона, а значит…
— Среди них есть мои знакомые, — вздохнула Катя. — Как я их родителям в глаза буду смотреть?
— А как они смотрят тебе в глаза? — отрезала Саль-яла. — Их совесть не мучает? Как они могли таких уродов воспитать?
— Всё не так просто. И кто без греха?
— Ладно! — согласился я. — Пациент будет жить!
Корасон, садясь в машину, поправляла коробок-питатель с патронами, а Натача заботливо уложила ей складку брони на воротнике.
— Не забудь капюшон набросить. И ремешок накинь на лоб, потом только личину опускай!
— Да что я, маленькая? — Корасон с удивлением посмотрела на Натачу.
Изабель в новой куртке, звенящей своим содержимым при каждом шаге, остановилась возле меня.
— Ну, ты представляешь? — она упёрлась кулаками в бока, как это обычно делает Натача. — Катя вздумала взять с собой детей!
— Что? — у меня от удивления отвисла челюсть.
В это время в отсеке появилась Катя, ведущая за руки Мишу и Женю. Она игнорировала наши красноречивые взгляды.
— Катюша! — обратился к ней я. — Зачем ты детишек берёшь? Это же опасно!
— Глупости! — категорично заявила она. — Жорик их не тронет. Он не полный отморозок. А мои малыши давно не видели дома. Они его даже не могут вспомнить. Это их дом! К тому же, Натача же летит с нами?
Я глянул на Натачу, а она — на меня. На ней был брючный костюм из мягкой тёмно-серой ткани. Под ним — лёгкая "вязкая" броня. Конечно, она готовилась к серьёзному бою, а тут… Натача прикусила нижнюю губу. Поправила кобуру подмышкой, встряхнула волосами и молча уселась на место водителя.
Я пропустил в салон Катю с детьми и затем сел сам. Набрал номер Вайноны. Конечно, заведовал новым подразделением Фазиль, но я как-то привык по любому поводу обращаться к жёнам, а не к сыну. Вайнона, всё-таки, моя жена, хоть и бывшая.
— Вайнона? А-а-а… вы уже нас ведёте? Ну, хорошо!
Мы как раз выскользнули из шлюза, и я увидел неподалёку боевой флайер красно-зелёной расцветки, утверждённый цвет фрага моего правительства. Странно? Да… Но пора привыкать — на Лютеции я буду контролировать всё.
Мы заехали к Кате на квартиру, где она пробыла всего четверть часа, а затем направились к Грюнвею. Катин дом, унаследованный от родителей, занимал приличный участок, хотя здесь у всех были участки примерно такого же размера. Строение было в приличном состоянии, хотя и требовало не менее приличного ремонта. Банкир, давший кредит под эту недвижимость, сильно рисковал. Правда, Катя говорила, что он с ней хорошо знаком, а она не стала бы его подводить.
Наш флайер опустился прямо перед домом, спецназ Фазиля — чуть в стороне. Катя с Натачей взяли Мишу и Женю за руки и повели в дом. Я с Корасон и Изабель остались на страже снаружи. Я боялся за детей, но присутствие Натачи вселяло уверенность, что "всё под контролем". Кроме того, едва Натача вышла из машины, она включила трансляцию на мои очки изображения от своей камеры. Было ощущение, будто я не сижу в салоне, а иду по дорожке к дому, вхожу в дом. В левой руке рука Миши… Катя закрывает входную дверь, Женечка бежит в большой зал и… натыкается на какого-то крупного мужчину в чёрной рубахе и чёрных брюках. Коротко стриженная голова. "Ёжик" по-русски…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я аж подпрыгнул на месте.
— Изабель! Корасон!
Корасон передвинулась к выходу из флайера. Я поднял руку.
— Постой! Не время… — моё внимание было полностью поглощено происходящим внутри.
Катя развернулась в сторону мужчины.
— Жорик? Ты что делаешь у меня в доме? — она не проявляла никаких признаков волнения.
