Было около полуночи, когда к их столику подошел нервничавший официант.
— Мы закрываем в двенадцать часов, — пробормотал он, — и если не возражаете, то я хотел бы принести вам счет и…
— Я сам решу, когда мне уходить, — рявкнул Михаэль. Он был уже изрядно пьян и теперь искал отдушину, чтобы излить свой гнев. Франка понимала, что муж сцепится с официантом, если тот допустит хотя бы малейшую оплошность. Франка торопливо взяла в руки сумочку.
— Принесите мне счет, — сказала она, — я сама его оплачу.
— Ты позволяешь этому типу к чему-то тебя принуждать? — едва ворочая языком, спросил Михаэль. — Моя жена позволяет выкинуть себя из ресторана, как последнего бродягу? Ты…
— Мы сидим здесь уже очень долго, — перебила его Франка. — Этим людям тоже хочется отдохнуть. Мы должны были уже давно…
— Мы ничего не должны были делать давно! Я снова вижу типичную Франку! Приходит какой-то тип, что-то говорит, и Франка тут же поджимает хвост. Ты не смеешь пикнуть, когда кто-то открывает рот. Таких покорных, как ты, свет еще не видывал. Ты…
— Михаэль! — тихо, но с силой произнесла Франка. Он сильно разошелся, и официант стал поглядывать в их сторону с нескрываемым раздражением.
— Я устала, — сказала Франка, — и хочу домой.
— Ты хочешь домой? Ты хочешь закончить разговор? И ты думаешь, что сможешь так легко отделаться? Заявляешь, что тебе нужен развод, а потом говоришь, что ты устала и хочешь в кроватку?
— Нам нечего больше обсуждать, — сказала Франка, — поэтому нет никакого смысла сидеть здесь дальше.
Официант принес счет, и Франка положила на стол две купюры.
— Но это еще не конец, — сказал Михаэль.
Франка встала, едва удержавшись на подгибавшихся коленях. Весь день прошел на нервах, но чувствовала она себя на удивление хорошо.
— Нет, Михаэль, — сказала она, — это конец.
Как он поедет в гостиницу — его дело. Для этого существует такси. И вообще это не ее проблема. Она вышла из ресторана, зная, что он беспомощно смотрит ей вслед и направилась к своей машине. Она чувствовала, что он думает в этот момент: Нет никакого смысла ее удерживать. Она все для себя решила.
Она открыла дверь машины и упала на переднее сиденье за руль. Впереди сверкал огнями замок Корнет. На темном пляже рокотал прибой.
«Я свободна», — подумала она. Это чувство настолько сильно ошеломило ее, что она несколько секунд просидела за рулем, закрыв глаза. «Я свободна. Я сама завоевала свою свободу. Никто не помогал мне, никто не вынуждал и никто не делал поблажек. Я ее завоевала».
Франка открыла глаза. Она знала, что сомнения и страхи снова проснутся и будут немилосердно ее грызть. Но сейчас она ощущала в себе такую безмерную силу, что от нее перехватывало дыхание.
«Я должна на всю жизнь запомнить эти секунды, — подумала она, — на всю жизнь, до самой смерти. Я должна помнить, что у меня есть сила. Я не чувствовала бы эту силу, если бы ее не было, но она есть. И будет всегда. Просто мне надо это знать».
Она посидела еще немного, выждав, когда успокоится сердцебиение, повернула ключ зажигания, включила мотор и выехала с парковки.
Было ровно двенадцать.
11
Она проехала по улицам спящей деревни и выехала на круто поднимавшуюся вверх извилистую дорогу на краю Ле-Вариуфа. Ночь была ясная и темная. «Небо, наверное, усеяно звездами», — подумалось Франке.
Она свернула на подъездную дорожку и затормозила возле стоявшей за воротами машины. Это был автомобиль Беатрис. Франка вышла из машины и только тогда заметила, что Беатрис сидит за рулем.
Она постучала в стекло. Беатрис вздрогнула и открыла дверь.
— Ах, Франка, это вы, — сказала она. — Я совсем забыла о времени. Который теперь час?
— Должно быть, половина первого. Что вы делаете в машине?
— Я задумалась, — Беатрис вылезла из машины и тряхнула головой, словно желая стряхнуть с себя неприятные мысли. — Знаете, с Аланом проблемы. Не могу избавиться от них весь вечер.
— Кевин не сумел отвлечь вас от дурных мыслей?
— Я там не была. Я отвезла Хелин и поехала на мыс Плейнмонт. Там я долго сидела на скале. Вероятно, — она натянуто рассмеялась, — я подхватила простуду, и это единственное, что принес мне этот вечер.
Они направились к дому, поднялись на крыльцо и вошли внутрь.
— Хелин, наверняка, уже спит, — сказала Беатрис. — Как прошел вечер, Франка? Вы поговорили с мужем?
Франка пожала плечами.
— Это был неприятный разговор. Но, думаю, что с этим делом покончено.
Беатрис внимательно посмотрела на Франку.
— Вид у вас отнюдь не грустный!
— Мне вовсе не грустно, — ответила Франка, вешая в шкаф плащ, висевший у нее на руке. — Мне легко.
— Я поднимусь наверх, загляну к Хелин, — сказала Беатрис, — посмотрю, как она добралась до дома. Потом мы с вами выпьем вина и вы расскажете мне о разговоре с мужем, хорошо?
Франка коснулась плеча Беатрис.
— Что с Аланом? — тихо спросила она.
— Я вам расскажу, — пообещала Беатрис.
Она поднялась по лестнице, а Франка осталась внизу, у зеркала.
«Как выглядит, — подумала она, — свободная женщина?» Она улыбнулась своему отражению. Женщина в ярко-красном платье улыбнулась в ответ. «Она неплохо выглядит, — решила Франка. — Свобода, оказывается, красит женщин».
В этот момент на площадку второго этажа выбежала Беатрис, перегнулась через перила и крикнула:
— Хелин нет! — в голосе Беатрис звучала тревога. — Ее нет в кровати.
— Может быть, она где-нибудь в доме? — предположила Франка.
Беатрис сморщила лоб.
— В доме темно и тихо. Нет, дома ее нет.
— Значит, она просто задержалась у Кевина. Наверняка, она скоро придет.
Беатрис бегом спустилась на первый этаж. Было видно, что она сильно раздражена.
— Хелин никогда не засиживается у него допоздна. К половине одиннадцатого она уже смертельно устает. Она еще ни разу не возвращалась домой так поздно.
Было видно, что Беатрис не на шутку встревожена.
— Все это кажется мне очень странным, — сказала она.
В четверть второго они позвонили Кевину, а до этого обшарили весь дом. «В конце концов, Хелин могла спуститься в подвал и там упасть», — предположила Беатрис.
В доме они не нашли никаких следов Хелин.
— Ее плаща в гардеробе нет, — сказала Франка, — значит, домой она не возвращалась.
Беатрис схватила лежавший в кухне на полке большой карманный фонарь.
— Может быть, она забыла ключ и находится где-то в саду. В теплице или в сарае. Если ее там нет, то я позвоню Кевину, хотя, понятно, что он уже давно спит.
— Я пойду с вами, — вызвалась Франка.
Женщины, спотыкаясь, вышли в ночной сад. Мощный фонарь отбрасывал на землю яркий конус света. В небе висел тоненький серп Луны, ветер таинственно шелестел в листве деревьев. Франка наступила на мягкий холмик кротовой норки.
— Как здесь жутко ночью! — воскликнула она, задрожав.
Беатрис громко окликнула Хелин по имени, но ответа не последовало. Она осветила фонарем все углы обеих теплиц, осмотрела и сарай, в котором теперь не было ничего, кроме старых велосипедов, разбитой мебели и пары сундуков с книгами. Франка забралась по лестнице на чердак, в маленькую комнатку, вспугнув там мышей и запутавшись в липкой паутине.
— Здесь тоже никого нет! — крикнула она Беатрис.
— Сейчас буду звонить Кевину, — решительно сказала Беатрис.
Прошла целая вечность, прежде чем Кевин подошел к аппарату. Беатрис трижды набирала номер и долго ждала. Наконец Кевин ответил. В голосе его не было и следа сонливости.
— Алло, кто это? — спросил он бодрым голосом.
— Кевин, боже мой. Я уже думала, что ты выключил телефон. Это Беатрис. Хелин еще у тебя?
— Нет, она уже давно ушла.
— Когда именно она ушла?
Он задумался.
— Около половины одиннадцатого.
— Половины одиннадцатого? Скоро уже половина второго, а ее до сих пор нет.
— Это странно, — сказал Кевин.
— Странно? Я нахожу это тревожным. Ты видел, как она вошла в дом?
— Я не отвозил ее домой.
— Как же она тогда вернулась?
— На такси. Она заказала машину где-то между десятью и половиной одиннадцатого.
— Как получилось, что ты ее не отвез? Ты же всегда это делал!
— Да, но на этот раз не смог, я слишком много выпил.
— Такого с тобой еще никогда не происходило!
— На этот раз произошло. Неужели это преступление — один раз как следует выпить?
Беатрис чувствовала, как в ней постепенно закипает гнев. Какого черта! Кевин не должен делать вид, что ничего особенного не произошло. Он нарушил правила игры, и теперь они не могут найти Хелин, а Кевина, кажется, это вовсе не волнует.
— Кевин, черт возьми, эта старуха была у тебя, и, значит, ты должен был за нее отвечать! Кто водитель такси?
