— Кевин, черт возьми, эта старуха была у тебя, и, значит, ты должен был за нее отвечать! Кто водитель такси?
— Я не знаю, она сама заказывала такси.
— Но номер телефона дал ей ты!
— Нет, номер висит у меня над телефоном, она сама его набрала.
— Почему она сама…
— Господи, Беатрис, я был пьян! Я отключился… она захотела уехать… и нечего на меня кричать из-за этого!
— Мне нужен номер телефона такси. Что-то здесь неладно. Хелин не могла просто раствориться в воздухе!
— Может быть, она поехала еще куда-нибудь, — предположил Кевин.
Беатрис возмущенно фыркнула.
— Кевин, я тебя умоляю! Мы оба знаем Хелин. Это не та женщина, которая поедет по кабакам Сент-Питер-Порта! Будь добр, дай мне телефон такси! Может быть, произошло какое-то несчастье.
Она записала номер и торопливо попрощалась.
— Я позвоню позже, Кевин!
Она нажала на рычаг и позвонила в такси. Она снова и снова набирала номер, прежде чем ей ответила какая-то женщина. Голос у нее был заспанный и страшно недовольный.
— Простите, пожалуйста, — сказала Беатрис, — но мы потеряли женщину, которая сегодня вечером ехала на одной из ваших машин. Женщина до сих пор не вернулась домой.
На другом конце провода раздался аппетитный и демонстративный зевок.
— Это дело не может подождать? — раздраженно спросила женщина.
— Конечно, нет, — ответила Беатрис. — Возможно, со старой дамой что-то случилось. Я не могу ждать до утра.
— Сегодня вызовы обслуживал мой муж. Сейчас я его разбужу. Уверяю вас, он будет этим не очень доволен.
Беатрис слышала, как женщина, шаркая тапочками по полу, отошла от телефона. Она ждала, испытывая все большую тревогу и страх. Хелин вез сам владелец компании. Он спокойно спит в своей постели. Значит, никакого несчастья не произошло и никто не пострадал, но от этого дело представлялось еще более загадочным.
«Сейчас я что-то узнаю», — подумала она, но, одновременно, ее пронзило предчувствие чего-то ужасного.
Водитель такси, который, спустя целую вечность, недовольно и ворчливо ответил по телефону, первым делом сообщил, что его единственный шофер в отпуске и прохлаждается во Франции, и ему приходится самому выезжать на вызовы. Он сразу вспомнил вызов в Тортеваль, вспомнил и Хелин, которую забрал в Тортевале и отвез в Ле-Вариуф.
— Очень пугливая особа, — сказал он, — я сам говорил с ней по телефону и едва смог понять, что она говорит. Она что-то шептала в трубку. Я чуть не вывихнул себе ухо, чтобы понять, где она находится и чего хочет. Я попросил ее говорить громче, но она не смогла.
— Она шептала?!
— Я же вам говорю. Когда я приехал в Тортеваль, она уже стояла на углу главной улицы, и увидев меня, почти бегом бросилась к машине. Когда она уселась, то ей, кажется, стало легче. Она сказала, что хочет в Ле-Вариуф, и что нам следует поторопиться.
Все это звучало более чем странно и все больше и больше тревожило Беатрис.
— Вы высадили ее у подъема? — спросила она. — Или довезли ее до входа в дом?
Было слышно, что водитель колеблется, но потом решил, что лучше сказать правду.
— Я не подвез ее до дома, — смущенно пробормотал он, — я хочу сказать, что я не довез ее до усадьбы. Я… черт возьми, не мог же я знать, что эта старая дама вдруг исчезнет! Я высадил ее, не доезжая сотни метров до дома.
— Но почему? — упавшим голосом спросила Беатрис.
— Дорога там разветвляется, — было ясно, что шофер сейчас проклинает свою лень, которая теперь может обернуться для него неприятностями. — Я подумал, что там, наверху, мне будет трудно развернуться. Сзади меня, вплотную, ехала другая машина, и… да и дорога там очень узкая…
— На острове почти все дороги узкие, — перебила его Беатрис, — и к тому же на нашей подъездной дорожке вы могли развернуться без всякого труда.
— Да, но старая дама сказала, что ворота, возможно, закрыты, и пока она их откроет… Да и тот чудак просто дышал мне в затылок… Я спросил ее: ничего, если я высажу ее на развилке, и она сказала, что с удовольствием прогуляется, это пойдет ей только на пользу. И вот так…
— И вот так вы оставили восьмидесятилетнюю женщину одну, на улице и ночью! Должна сказать, что я…
— Всего сто метров! — водитель окончательно проснулся и сильно нервничал. — Наверняка не больше. Вы же наверняка знаете это место!
— На этих ста метрах что-то случилось, из-за чего Хелин не смогла попасть домой. У вас могут быть проблемы, надеюсь, вы это понимаете? — она бросила трубку и повернулась к Франке, стоявшей рядом. — Каков идиот! Только ради того, чтобы не разворачиваться, он оставил Хелин на развилке! Неужели ему было так трудно подняться до дома и удостовериться, что она вошла в дверь? Боже, ведь она же старая женщина!
— Но, в самом деле, что могло с ней случиться на этой дороге, на каких-то ста метрах? — сказала Франка. — Мы же не в Нью-Йорке, где на вас могут напасть на каждом углу. Гернси! Я всегда думала, что здесь вообще ничего не случается.
— Я ничего не понимаю, — Беатрис задумчиво покачала головой. — Но меня мучает страшное предчувствие.
— Может быть, она зашла к каким-нибудь соседям?
— Но не так же поздно? Света нигде нет. Все давно спят.
— Но тогда…
— Может быть, она заблудилась, пошла не к дому, а к берегу, к скалам…
— Это очень опасно, — сказала Франка, — там так темно… К тому же она не очень уверенно держится на ногах.
— Так, — решила Беатрис, — сейчас мы снова выйдем на улицу, но на этот раз возьмем с собой собак. Надо осмотреть улицу перед усадьбой.
Франка вздрогнула.
— Может быть, нам стоит позвонить в полицию?
— Если мы в течение часа ничего не найдем, то позвоним в полицию, — ответила Беатрис.
Собаки прыгали вокруг Беатрис и лаяли — громче всех неугомонная Мисти — возбужденные перспективой ночной прогулки. Они так яростно обнюхивали обочину дороги, словно за прошедшие восемь часов здесь появились сотни новых запахов. Беатрис снова включила фонарь. Круг света выхватывал таинственные очертания каменных оград, колючих кустов, плюща, деревьев. По небу неслись облака, время от времени закрывая луну.
— Будет дождь, — сказала Беатрис, и Франка только теперь заметила, что в воздухе висит тяжелая сырость.
— Не пошла ли она в Пти-Бо? — сказала Франка, но Беатрис возразила:
— Непонятно, с какой стати она бы туда пошла. Она никогда туда не ходила.
Мисти, вырвавшаяся далеко вперед, вдруг остановилась как вкопанная и задрала вверх морду. Уши ее встали торчком, все тело сильно напряглось. Остальные собаки последовали ее примеру. Все три пса остановились посреди дороги.
— Там впереди что-то случилось, — сказала Беатрис. — Может быть…
Мисти тихо завыла. От собак исходило что-то пугающее.
— Не нравится мне все это, — сказала Беатрис. Через две секунды обе женщины поравнялись с собаками и так же, как они, не могли уже сдвинуться с места.
Но потом они все разом двинулись с места — собаки впереди, Беатрис и Франка за ними. Собаки, громко лая, снова остановились, и Беатрис тихо сказала:
— Господи, кажется, это конец.
— Вы хотите сказать, что… — начала было Франка, и в этот миг тоже увидела на дороге какой-то продолговатый сверток, возле которого сгрудились собаки. Мисти тихо скулила, остальные псы, ощетинившись, злобно рычали. Беатрис медленно направила луч фонарика на сверток и тотчас узнала узкое лицо Хелин. Длинные седые волосы выбились из-под заколки и разметались вокруг головы по мостовой. Потом Беатрис заметила темную лужу, в которой лежала голова Хелин.
— Мне кажется, что это кровь, — в ужасе пробормотала Франка.
Рука Беатрис дрогнула, и луч фонаря спустился чуть ниже, и они увидели, что у Хелин на шее, под подбородком, зияет рана. Кто-то перерезал ей горло и бросил истекать кровью на дороге в Пти-Бо.
12
По меркам Гернси, где и в самом деле практически не совершались преступления, — если не считать, конечно, воровства яхт, которое за последние десятилетия стало частью местных достопримечательностей, — на место преступления прибыла целая армия полицейских. Особое внимание полицейские уделили сохранности следов, для чего была оцеплена большая часть дороги. Искали следы людей, фотографировали и фиксировали следы протекторов. Действия полиции привлекли внимание жителей деревни. Люди начали просыпаться и выходить на улицу, теснясь вокруг оцепления. Люди приехали даже из Сент-Мартина, не желая упускать подробностей происшедшего. Каким-то таинственным образом всем было уже известно, что жертвой преступления стала Хелин Фельдман. Дрожа от ужаса, люди говорили друг другу:
— Говорят, что ей перерезали горло? Великий Боже, вы можете себе это представить?
