На основании этого донесения был отдан приказ № 306, в котором были определены боевые порядки, как нужно вести наступление. Сталин три раза звонил мне по ВЧ и зачитывал проект приказа.
Вы знаете это большое донесение, но его уже нет в архиве, убрали. Видите, как заметают следы.
Мне хотелось бы вот о чем еще сказать: когда Жуков был отозван из-под Сталинграда, он прочитал наше донесение, послужившее причиной его отзыва. Он дал мне такого духу за это донесение, ругал меня и в заключение сказал: «Я тебе припомню это донесение.» И он действительно припомнил мне не один раз. Мы честно, как коммунисты, доложили о неуспехах, вскрыли причины этих неудач. На основании наших выводов написан приказ № 306. Он принес большую пользу. До конца войны наши войска при наступлении строили боевые порядки на основании этого приказа… (Выше мы уже разбирали приказ № 306 и выяснили, что никаких революционных изменений в боевые порядки советских войск он не внес. Боевые порядки в наступлении продолжали оставаться слишком плотными, что вело к большим потерям. – Б.В.).
Когда мы окружили под Сталинградом фашистскую группировку, представитель Ставки предложил создать внешний фронт на недостаточном расстоянии – по реке Аксай, т. е. в 30 км от окруженных. Я запротестовал и мотивировал это тем, что нельзя держать внешний фронт так близко от внутреннего, противник может быстро преодолеть его…
Я доложил этот разговор товарищу Сталину. В тех случаях, когда возникают разногласия между командующим и представителем Ставки, я всегда докладывал Верховному Главнокомандующему. Докладывал подробно, подтверждая свои выводы точными расчетами.
После оперативных расчетов и раздумий, мы пришли к выводу и твердому убеждению, что есть только один выход из создавшегося положения – нужно отнести внешний фронт окружения на 50–60 км под Котельниково. Это даст увеличение полосы между внешним и внутренним фронтом окружения до 100 км и возможность посадить в этой полосе истребительную авиацию для перехвата воздушных колонн. Снабжение по воздуху было полностью нарушено, мы обрекли на голодовку окруженные войска Паулюса…
В окончательном разгроме группы Манштейна – Гота участвовала 2-я гвардейская армия, которая была передана нам по нашей просьбе. Я наметил использовать ее для удара по Манштейну правым флангом, а представитель Ставки предложил нанести удар левым флангом. Возник спор весьма принципиальный. Если наносить удар левым флангом, значит потерять еще двое суток на маневр и пожечь горючее в танках, да и к тому же противник находился в 30 км от окруженных. Так что на ненужный маневр нельзя было терять времени и не только двух суток, как нам предлагали, а даже 5–6 часов. Вот о чем у нас шел спор. Н. С. Хрущев не вмешивался, но сказал одно веское слово. Он сказал: «А командующий прав, я его поддерживаю». Представитель Ставки сразу же сдался и, обращаясь ко мне, сказал: «Ну хорошо, ты командующий, как хочешь, так и решай». Я чуть не подпрыгнул от радости, сразу вызвал командующего армией Р. Я. Малиновского и его командиров корпусов и поставил задачу на удар правым флангом. В результате этого противник был разгромлен, и этим была предрешена участь окруженных немцев».
О начавшихся генеральских дрязгах по поводу сталинградской победы 5 марта 1943 года с тревогой сообщал Абакумову начальник 2-го отдела 3-го Управления НКВД СССР В. Н. Ильин, специализировавшийся на работе с творческой интеллигенцией: «В штабы армий и штаб фронта приходят донесения, одно из которых всегда исключает другое. Зам. нач. отдела кадров Донфронта подполковник Николаенко говорит: «Мне приходится разбирать наградные материалы. Командиры дивизий вносят невероятную путаницу в эти дела. В частности, взятие хутора Вертячий приписывают себе несколько дивизий, в том числе 252-я, которая проходила стороной. Чудовищно разрослись споры генералов, мешающие созданию ясной картины военных действий и, в конечном итоге, мешающие ведению войны».
В ряде случаев на Донфронте имело место зазнайство. Источник провел несколько дней в штабе 62-й армии, исключительно стойко дравшейся в Сталинграде. Однако, у руководителей армии были настроения зазнайства. Генерал-лейтенант Гуров, член ВС, во всех разговорах подчеркивал, что только армии, бывшие в Сталинграде (62-я и 64-я), могут считать себя защитниками Сталинграда. Эти настроения проявились на митинге в Сталинграде 4 февраля, где о Рокоссовском просто не упомянули.
Члены Военного совета 62-й армии занимались восхвалением друг друга и нашли даже своего певца-писателя Николая Вирта, выступившего в «Правде» со статьями, которые в Москве писатели в шутку называют «Ум и мудрость Чуйкова».
Начальник ПУ Донфронта генерал Галаджев говорил источнику: «Я имею ряд сигналов, что ВС 62-й армии презрительно относится к нам, штабу Донфронта. У генерала Гурова, видимо, закружилась голова от успехов и это к добру не приведет. Дело не в штабе фронта, не в отношении к отдельным лицам, а в отношении Гурова к самому себе».
В этом свете некрасиво выглядит поведение ВС 62-й по отношению к Герою Советского Союза генералу Родимцеву, командиру 13-й гвардейской дивизии. В свое время (осень 1942 года) цензура разрешала писать о Родимцеве, т. к. он широко известен за границей.
Материалы о Сталинграде шли, главным образом, из дивизии Родимцева, сыгравшей большую роль в спасении Сталинграда. Генерал-лейтенанты Чуйков и Гуров обиделись на это, Гуров прямо говорил источнику – «всю славу Сталинграда отдали Родимцеву». Вокруг Родимцева создали нездоровую атмосферу, пошли даже разговоры явно недостойные: «Родимцев – генерал для газет, он ничего не сделал» и т. д.
ВС 62-й представил Родимцева к ордену Суворова, а потом прислал в штаб ДФ телеграмму с отменой представления. Родимцев – почти единственный командир соединения, не награжденный за Сталинград.
Сам Родимцев говорил источнику: «Вокруг моей дивизии идет возня, которая ничего не стоит и не имеет оснований».
Помощник т. Хрущева подполковник Гапочка, не бывший в последнее время в Сталинграде, видимо, со слов тех же командиров, говорил источнику, что Родимцев зазнался.
Писатель К. Симонов, бывший недавно у командующего 64й армией генерал-лейтенанта Шумилова, рассказывает: «Шумилов просто не может слышать имени Родимцева. Дело объясняется просто – генерал-лейтенант Чуйков, друг Шумилова, всеми силами старается зажать Родимцева, ревнуя его к его славе».
Кинооператор Р. Кармен говорит: «С Родимцевым делают странные вещи. Его хотят всячески принизить, хотя он, как герой, выходит за рамки обычного командира дивизии».
Споря о славе, генералы забыли, что победу под Сталинградом одержали прежде всего простые советские солдаты, миллионы из которых отдали за нее свои жизни. И сегодня мы помним прежде всего безвестных солдат-победителей, остановивших, а потом и разгромивших врага на Волге. И для нас не так уж важно, кто именно из генералов и маршалов внес наибольший вклад в эту победу.
Специалисты предлагали не восстанавливать Сталинград, поскольку дешевле было построить новый город километров на 10 выше по Волге, а на месте бывшего города сделать музей под открытым небом. Но Сталин приказал восстановить город любой ценой. И уже в марте 1943 года начались восстановительные работы. Сюда были брошены лучшие архитекторы страны.
Казалось бы, на месте полностью разрушенного Сталинграда можно было, восстановив отдельные наиболее значимые или менее пострадавшие здания, создавать некий идеальный город будущего. Но советская архитектурная мысль была к тому времени уже бесплодна. В результате современный Сталинград представляет собой некое хаотичное, неорганизованное в архитектурном отношении пространство, в котором памятники и здания, связанные со Сталинградской битвой, не играют никакой организующей роли. К тому же город, вытянувшийся вдоль Волги более чем на 100 км, соединяет всего одна сквозная шоссейная дорога.
Сегодня имя Сталина хотят вернуть городу на Волге, а часть местного населения выступает против открытия мемориала в память о погибших немецких солдатах. Это вполне закономерно. Поклонники генералиссимуса не разучились и 60 лет спустя ненавидеть былых противников. Переименовать Волгоград в Сталинград – это все равно, как если бы Карл-Маркс-штадт в бывшей ГДР переименовали бы не в исконный Хемниц, а в какой-нибудь Гитлерсбург. Если уж и переименовывать Волгоград, то в исконный Царицын, а не увековечивать на карте имя тирана и палача, виновного во многих преступлениях против человечества.
Потери сторон в Сталинградской битве
Для того, чтобы определить потери сторон в ходе Сталинградской битвы, надо прежде всего определиться с общей величиной потерь сторон в годы Второй мировой войны.
Поскольку официальная оценка безвозвратных потерь Красной Армии в годы Великой Отечественной войны в 8 668 400 погибших и умерших является явно приуменьшенной, для альтернативной оценки мы использовали более высокие цифры безвозвратных потерь Красной Армии, чем названы в сборнике «Гриф секретности снят».
