– Да с чего ты взял? Я ведь ни к чему тебя не принуждаю. Ты полностью волен в своем выборе, – изобразила удивление демоница. Замолчала. Бровки сдвинула, видимо, задумавшись, и просияла: – Все это можно сформулировать так, Стайни, – я просто вызволяю тебя из плена иллюзий!
– Может, и мне вас, того, из плена иллюзий вызволить? – ядовито осведомился я. – А то мне кажется, вы забываться начинаете со своими замашками величайшей магессы этого мира.
– А я и есть величайшая магесса этого мира, – тонко улыбнулась Кейтлин и приподняла бровь: – Или ты считаешь, что я переоцениваю свои силы?
– Ну… как по мне, так с вами частенько такое происходит, – хмыкнул я, припомнив не один случай, когда ди Мэнс села в лужу, недооценив своего противника.
– Вот как… Протяни, пожалуйста, руку, Стайни, – попросила девушка.
– Зачем? – насторожился я.
– Один забавный фокус покажу, – безмятежно улыбнулась стервочка.
Помявшись чуть, я все же выполнил ее просьбу – вытянул над столом руку. А Кейтлин потянулась ко мне своей, на пальчиках которой потрескивали крохотные голубые искры.
– Тебе же по силам погасить слабенький молниевый разряд? – уточнила магесса, остановив движение в паре дюймов от моей кисти.
– Да, разумеется, – кивнул я, стремительно трансформируя ауру на отдельном участке тела.
– Отлично, – воодушевилась демоница и одним пальчиком коснулась меня.
С громким треском и неслабой вспышкой голубые искры перескочили на меня и погасли, целиком поглощенные моей аурой.
– А… – растерянно произнес я, предпринимая безуспешные попытки пошевелить словно окаменевшей рукой.
– А это активировалось скрытое под оболочкой грозового разряда заклинание «Ограниченного паралича», – с обворожительной улыбкой промурлыкала Кейтлин и с видом превосходства спросила: – Так кто из нас переоценивает свои силы, Стайни?
– Надолго меня это не задержит, – с угрозой предупредил я ее, прикладывая максимум усилий, чтобы вернуть конечности подвижность.
– Да, конечно, – кивнула магесса, одним жестом развеивая свое заклинание. – Я просто хочу, чтобы ты понял: твой дар не дает тебе абсолютную неуязвимость от магии…
– Я это и так хорошо осознаю, – буркнул я, потирая чуть онемевшую кисть.
– Увы, не заметно, – недовольно произнесла ди Мэнс. – Не заметно, что осознаешь, что я в любой момент могу сделать с тобой абсолютно все. Иначе, понимая это, а также то, что тебе нечего противопоставить мне, не смел бы угрожать.
– Это не угроза, а обещание вкупе с предостережением, – возразил я.
– Стайни, никогда не давай обещаний, которые не можешь выполнить, – озвучила Кейтлин одно мудрое высказывание. – Мне ведь даже не нужно создавать заклинание, чтобы вырубить тебя. Достаточно ударить чистой стихией – и ты продержишься до той поры, пока не заполнится накопитель на твоем браслете. А камешек там ма-аленький совсем… Его не хватит и на одну сотую моего резерва.
Задумчиво покосившись на левую руку, я поправил рукав рубашки, пряча свой браслет от чьих-то слишком проницательных глаз.
– Так что, – вздохнула вдруг Кейтлин, – ты ошибаешься насчет меня. Я не собираюсь никого принуждать к ритуалу Единения… Иначе не разговаривала бы с тобой сейчас, а давно бы сделала своим фамилиаром. А я, как видишь, просто предлагаю…
– Вы такая замечательная, леди, что я просто слов не нахожу! – умилился я от такого откровения.
А сидящий на моем плече бес не выдержал и сердито возопил: «Ты что несешь, осел?! Соглашайся немедленно на шикарное предложение!»
«Что? – возмутился я. – Предложение стать фамилиаром, по-твоему, шикарное?»
«Но ты же не человек, осел! Тебе-то что бояться так ритуала Единения? – с досадой воскликнул бес и жарко зашептал мне на ухо: – Соглашайся – не прогадаешь! Будет стервочке Кейтлин в итоге такой незабываемый сюрприз!.. – У поганца аж до ушей ухмылка растянулась, явно предвкушает какую-то невероятную пакость. Но быстро опомнился и торопливо добавил: – Только прежде уболтай ее выйти за тебя! И обязательно с проведением свадьбы по красивому ангельскому ритуалу!»
На мгновение задумавшись над словами рогатого, я потряс головой. Нет уж, ну его на фиг! Ученый уже. Ничем хорошим следование советам злокозненной нечисти не оборачивается. С паршивца станется жестоко надо мной подшутить, а потом сделать вид, что я его не так понял. Фамилиарами не только люди, но и другие существа вполне успешно становятся. И женитьба на Кейтлин, пусть и по ангельскому ритуалу, скрепляющему на веки вечные, может оказаться всего лишь ложкой сладкого меда в бочке дегтя, если воспользоваться наущением беса.
– О чем так призадумался, Стайни? – вырвала меня из власти раздумий Кейтлин.
– Да вот… – протянул я, тщательно подбирая слова. – Есть у меня одна мыслишка… Как нам иначе решить возникшую проблемку к нашему обоюдному удовольствию…
– Хм?.. – вопросительно приподняла бровь леди.
– Ведь, как я понял, для вас главное – обеспечить мою абсолютную лояльность и таким образом защитить свою семью? – уточнил я один важный момент. – А сделать меня фамилиаром – это лишь один из способов достижения этой цели?
– Все верно, – медленно кивнула девушка, все еще не понимая, к чему я клоню.
– Тогда я предлагаю такой вариант, – откинулся я на спинку стула. И, выдержав интригующую паузу, брякнул: – Создание семьи!
– Что?! – возмутилась Кейтлин, когда до нее дошло, что я под этим подразумеваю. – Да никогда! И не мечтай даже, что нас свяжут какие-то отношения! После твоего письма я тебя прибью скорей, чем пойду с тобой под венец!
Приласкав поганого писаку-беса парой нелестных фраз, я обратился к быстро успокоившейся, но продолжающей искусно изображать негодование девушке, решив вывести ее на чистую воду:
– А если я соглашусь тогда стать вашим фамилиаром?
– Ну… – Леди сделала вид, будто призадумалась, и, пряча торжествующе блеснувшие глазки, медленно произнесла: – Если ты окажешь мне такое доверие, то я обещаю серьезно поразмыслить над возможностью брака… После ритуала конечно же.
– Вот так-так, леди! – осклабился я и укоризненно покачал головой. – А уверяли, что я вам в качестве фамилиара совсем-совсем не нужен… Тогда как это и есть ваша наипервейшая цель!
– Это вовсе не так… – попыталась было убедить меня девушка, но осеклась, видя мою откровенно насмешливую улыбку, и сердито насупилась.
– Нет, леди, – помолчав, продолжил я разговор и с непоколебимой уверенностью заявил: – Фамилиаром я вашим не стану. А вот мужем… Обязательно!
– И каким же это образом ты, Стайни, провернешь сие без моего на то согласия? – уязвленно поинтересовалась надувшаяся как мышь на крупу Кейтлин.
– Так вы уже дали мне его, леди, свое согласие, – бросил я на нее преисполненный удивления взгляд. И припомнил один примечательный факт: – Когда обещали принять от меня подвиг в свою честь…
– Ах ты о моей неосторожной обмолвке, касающейся убийства сумеречника, – сердито выговорила леди. Посопела еще негодующе, явно досадуя на ту свою оплошность, и лицо ее вдруг разгладилось. – А что, если ты не сможешь совершить такой подвиг, Стайни?.. – вкрадчиво молвила она.
– Смогу, не сомневайтесь, – улыбнулся я в ответ.
– Ну а все же? – не успокоилась на этом Кейтлин.
– Чего вы от меня хотите, леди, не пойму? – слегка озадачился я.
– Твоего признания собственной несостоятельности, – ответила, нехорошо сощурившись, демоница и неожиданно предложила: – Давай так – я отношусь серьезно к своей случайной оговорке, считая ее действительно данным тебе нерушимым словом, а ты, в случае если не сможешь-таки совершить обещанный подвиг в мою честь, добровольно станешь моим фамилиаром. Разумеется, уже без какой-либо свадьбы…
Не знаю, как я удержался, чтобы не заорать сразу же: «Да-да, конечно же я согласен!» Да еще и постную мину смог на лице изобразить. Помолчал, якобы раздумывая, а потом небрежно пожал плечами:
– Хорошо, договорились, – и протянул Кейтлин руку. Которую она тут же немного торжественно пожала, подтверждая наш уговор.
– А с тем, кто данное слово нарушит, разрешается поступать по совести – пусть не ждет честного с ним обращения, – предупредила она.
– Согласен, – без колебаний кивнул я. – К бесчестному человеку – бесчестное отношение.
– Превосходно, просто превосходно, Стайни, – промурлыкала, придя в замечательное расположение духа, Кейтлин, аккуратно вытаскивая свои пальчики из моей грубой руки. Улыбаясь, подняла нож и постучала им по своему бокалу, громко воззвав при этом: – Тьер Нульг, зайдите, пожалуйста!
Ничего не понимая, я сначала недоуменно уставился на леди, а потом на открывшуюся дверь – ту, через которую ранее вошла ди Мэнс, а теперь заскочил какой-то разодетый старичок в очках.
– Познакомься, Стайни, – предложила девушка, взмахом руки указывая на нашего гостя. – Это тьер Нульг, хранитель традиций.
