я расплылась в совершенно искренней улыбке, — безумно рада тебя видеть.
— Потихоньку, — он поставил передо мной огромный широкий бокал с коктейлем, в котором плавали кусочки фруктов со льдом, сверху высилась шапка взбитых сливок и лежала вишенка. — Это тебе за счёт заведения. И даже не думай отказываться.
Я придвинула коктейль и аккуратно отпила через соломинку. Ох, он оказался довольно крепким, хотя и имел обманчиво мягкий фруктовый вкус. По венам разлилось знакомое тепло мягкого алкогольного расслабления, и я перестала злиться.
— А ты-то как, Кьяра? — Алан протирал стаканы чуть дрожащими руками и аккуратно ставил их на стойку, — давно тебя не было видно, уж лет семь поди, как Кайл уехал, я думал, вы вместе, а потом видел тебя несколько раз в городе.
Хоть уже и прошло много лет, и казалось бы, мне должно быть всё равно, но отголоски обиды снова неприятно царапнули.
— Не уехал, а бросил меня и сбежал, — оторвалась я от коктейля и уставилась на трактирщика, — да и не было возможности сюда больше ходить, как и смысла.
— Понимаю, — покачал он седой головой, — видел я его года два назад, заходил сюда… — старик осёкся и замолчал.
Ах вот значит как, заходил, но даже не попытался найти меня и в глаза посмотреть? Ясненько.
— Не бери в голову, — махнула я рукой, стараясь за улыбкой скрыть негодование, — Кайл мудак, на этом всё. Лучше расскажи, что у тебя нового.
Пока трактирщик развлекал меня забавными байками, я прикончила один коктейль и принялась за второй, изрядно захмелев и расслабившись. И проворонила неприятности.
— Магичка?
Этот голос я узнала бы, даже разбуди меня ночью. Нехотя повернув голову, я заметила вечно всем недовольного толстого стражника-кладовщика. Была бы у него коробка с артефактами с собой, уверена, он швырнул бы её мне в лицо. Рядом с ним стояло ещё пятеро стражников Старого города, в числе которых и тот, что нёс филактерий со смертельным заклятием. Все оказались в изрядном подпитии и еле держались на ногах.
— Что это ты тут делаешь? — прищурился он, — тебе запрещёно тут находиться, десять суток заключения за это!
— Как и вам, — заметила я, — так что сделай одолжение — иди куда шёл.
Толстяк аж побагровел, но мне было плевать, алкоголь слегка распалил меня. Кроме того, я почти замужем за влиятельным богатым дворянином.
— Я напишу на тебя рапорт, — не унимался он, — мы тут по делу, а ты…
— Часто ли на дела приходят пьяными?
— Да пшли… ик… уже, — попытался утихомирить его другой стражник, что еле стоял на ногах и опирался на другого, но не тут то было.
— Послушал бы ты друга, да свалил, пока не вернулся мой охранник.
— Я завтра же напишу на тебя рапорт, магичка, — шипел он, брызгая слюной, — посидишь за решёткой и подумаешь о поведении! Твои шутки в отчётах мне дорого обошлись! Капитан не только лишил меня жалования за месяц, так ещё и поставил в патрули за город!
— Уважаемые, — вмешался Алан, — если вы не прекратите, то больше сюда не зайдёте.
— Плевать! — рассвирепел толстый стражник, — меня должны были повысить, а не кинуть в отряд ползать по говну, а ты, сука…
Он тут же осёкся и застыл, смотря куда-то за меня. Его дружки на шаг отступили, а самый пьяный и вовсе упал, но никто не кинулся ему помогать. Я ощутила это раньше, чем обернулась. Энергия, тяжёлыми волнами проходящая и сжимающая сердце нитями страха, словно паук оплетал свою жертву. Аура страха, что действовала даже на меня. Я с силой схватилась за бокал.
— У тебя есть ровно десять секунд, чтобы извиниться, — проговорил Винсерес совершенно убийственным тоном и встал рядом со мной.
Я скосила глаза, заметив уже знакомые мне чёрные отметины на коже, его лицо оставалось спокойным, но глаза пылали яростью. Стражники молча на него взирали снизу вверх, не проронив ни слова.
— Вы глухие?
Демон чуть приподнял руку, и стражники рухнули на колени, скорчив лица от боли, затем демон чуть опустил пальцы, и стражники склонились в поклоне, ударившись лбами об пол. Вокруг послышались перешёптывания.
— Прсти мня, — пробормотал толстяк что-то невнятное с пола, его шея раскраснелась от натуги, а меня посетила мысль, что они просто не могли подняться, потому что их придавило магией к полу.
— Я не расслышал.
— Прости, Кьяра! — заорал он в пол, но на этот раз довольно чётко.
Взгляды людей вокруг всё больше приковывались к нам, и я начала опасаться, что теперь на меня точно донесут за использование магии.
Я тронула Ви за локоть и испуганно посмотрела по сторонам. Демон опустил руку, позволив им встать. Со стражников градом лился пот. Винсерес шагнул к толстому вплотную и тот в страхе попятился, уткнувшись в своих дружков, и снова повалив с трудом вставшего пьяного товарища.
— Если я узнаю, что у Кьяры из-за тебя неприятности, пусть даже от волнения она будет плохо спать, — мы встретимся вновь. Поверь, ты не захочешь узнать, что тогда будет. Ты меня понял? — в его голосе слышалось какое-то скрежетание, и хоть он угрожал моим обидчикам, даже мне стало слегка не по себе, а стражник и вовсе еле дышал. Ви оглядел его дружков. — Остальных тоже касается.
Все как один быстро закивали, и когда демон позволил, бросились наутёк вон из трактира. Самый пьяный быстро полз следом.
— Теперь нас посадят, — севшим голосом сказала я, — ты применил к людям магию.
У меня так сильно задрожали руки, что пришлось прижать их к столешнице.
— Расслабься, не рискнут. Поверь, не захотят почувствовать эту боль снова.
— Боль? — подняла я брови, — ты их что, пытал?
Я не смогла скрыть ужаса вперемешку с изумлением. Это очень сильная магия. Даже архимагу понадобилось бы касаться человека, чтобы заставить его ощутить хоть какую-то боль, не причинив при этом физической. А уж что бы на расстоянии… Нужно заново оценить угрозу, которую он из себя представлял. И это ещё и с ограничениями из-за контракта, что же он мог сделать без них?
Хорошо, что Ви не заметил проскользнувших на моём лице эмоций, потому что уже испепелял глазами Ифира, который с виноватым видом стоял на небольшом отдалении.
— Я же ясно сказал следить, чтобы к ней никто не подходил. У тебя какие-то проблемы с пониманием? — голос Винсереса вибрировал от злости, и демон виновато сжался. — Ты не умрёшь только потому, что смертельной угрозы Кьяре не было, а ты мне ещё можешь понадобиться.
— Простите, такое… больше не повториться. Я ослушался и виноват.
И снова я слышала в голосе страх. Хотелось
