Крики доносились из комнаты, которая принадлежала Джейми, хотя у Ангуса и Ровены был свой небольшой домик возле южной стены.
– Она находилась здесь, когда начались схватки, – объяснила Игрения. – Думаю, Джейми не станет возражать. Тем более что за последнее время он все равно не пользовался этой комнатой. – Игрення рассмеялась: – Прислушайся! Ровена на чем свет стоит ругает беднягу Ангуса! Слава Богу, что его здесь нет и он этого не слышит.
– Но почему она ругает Ангуса?
Игрения снова улыбнулась:
– В такой момент она видит в нем проклятого виновника ее болей. Не беспокойся, как только все будет позади, она сразу же захочет, чтобы Ангус поскорее вернулся и разделил с ней радость рождения ребенка. Я должна позвать Берлинду… нам нужна вода. А ты иди к Ровене, поговори с ней, подбодри. В такой момент женщине нужна поддержка.
Кристина подумала, что она вряд ли нужна сейчас роженице, однако говорить ничего не стала и отправилась в комнату к Ровене. С ней находилась старая повитуха, которая старалась расправить простыни под извивающимся телом роженицы.
– Вцепись зубами в деревяшку, как я тебя учила, и боль немного ослабнет. Впереди еще не один час мучений! – приговаривала старуха.
– Не один час? – взвыла Ровена.
– Судя по всему, это так.
Кристина выросла в Хэмстед-Хите и присутствовала при появлении на свет бесчисленного множества жеребят. Что такое роды, она знала достаточно хорошо. Но лошади не орали, не ругались и не метались от боли, как Ровена. Кристина нерешительно подошла к кровати и, сев рядом, взяла Ровену за руку.
– Это Кристина. Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
До того как ее лицо обезобразил шрам, Ровена, должно быть, была очень красивой женщиной. Даже со шрамом она была хороша: красивые глаза, роскошные волосы и тонкие черты лица. Она взглянула на Кристину, поморщилась от боли и замолчала. Потом ее пальцы с чудовищной силой вцепились в руку Кристины и она снова закричала:
– Да. Отыщи Ангуса и заруби его своим мечом!
– Ангуса? За что? Он такой хороший.
– Черта с два! – прокричала Ровена. – Да, я знаю, что он хороший, но ему следовало быть здесь! Я и не знала… О Господи, как мне больно!
– Когда больно, сжимай в зубах деревяшку, – наставляла ее повитуха.
Пришла Игрения, держа в руках кубок с каким-то питьем.
– Давай, Ровена, выпей глоточек, это отвар трав, который помогает при родах.
Через несколько мгновений Ровена вскрикнула, словно ей вспороли живот мечом.
– О Боже! Мне стало хуже!
Кристина вопросительно посмотрела на Игрению.
– Чем сильнее боль, тем скорее все закончится, – объяснила та.
Возле кровати стоял тазик с водой, и Кристина, смочив в нем салфетку, принялась вытирать Ровене лицо. Женщина с благодарностью произнесла:
– Холодная вода… так освежает.
– Когда вам больно, можете как можно крепче сжимать мою руку. Я выносливая, – сказала Кристина.
Ровена в ответ слабо улыбнулась.
Похоже, даже отвар не смог ускорить роды. Но хозяйка Лэнгли, видимо, знала, что делать, потому что вскоре повитуха сказала, что дело пошло быстрее.
Прошло еще два часа. Все это время Ровена кричала и металась по постели, но вот наконец ребенок появился на свет.
– Мальчик! – радостно объявила повитуха. – И такой здоровый парнишка!
– Слишком здоровый! – слабым голосом произнесла Ровена, но уже через несколько секунд забыла о своих страданиях и протянула руки к ребенку. Игреиия перерезала пуповину, а повитуха принялась обрабатывать роженицу. Но Ровена этого не замечала: с благоговейным трепетом она прижимала младенца к себе.
– Разве удивительно, что он такой здоровяк? – сказала Игреиия. – Ведь ты замужем за Ангусом.
– Да уж, нам всем пришлось потрудиться, чтобы он появился на свет, – с довольным видом сказала Ровена. Взглянув на Кристину, она пояснила: – Некоторое время назад… мы потеряли нашего первенца. Ах, Игрения! Взгляни, разве он не красавец?
– Надо его искупать, – ворчливым тоном проговорила повитуха и, закончив приводить в порядок роженицу, взяла на руки ребенка. Она быстро вымыла его, прочистила нос и рот и убедилась, что он в состоянии кричать в свое удовольствие.
Кристина с интересом наблюдала за ней. В считанные секунды ребенок стал чистеньким и розовым, хотя поначалу напоминал грязного поросенка в свинарнике. Старуха передала новорожденного Кристине, а сама стала менять льняные полотенца под Ровеной.
Маленький живой комочек завозился в руках у Кристины. Его головку покрывали густые черные волосы, а крошечные кулачки идеальной формы так и мелькали в воздухе. Он был теплый, живой и такой крошечный. Кристина прижала младенца к себе, приговаривая что-то нежное, и с удивлением почувствовала нарастающее желание защитить. Ее охватила непонятная дрожь. Так, значит… это и есть жизнь? Она, конечно, знала, что носит ребенка, но это было только самое начало беременности: ребенок еще не толкался в животе, хотя временами она ощущала внутри себя какое-то странное напряжение. Она больше не пыталась обмануть себя, но старалась об этом не думать.
Но теперь… Лучше бы ей не присутствовать на этом чуде рождения человека. Ей не хотелось думать о том, как будет выглядеть ее ребенок, как он родится и что это вообще произойдет на самом деле.
– Можно… я возьму его? – прошептала Ровена.
– Ну конечно, конечно, – ответила Кристина, торопливо передавая ребенка.
– Он настоящий красавец! – счастливо улыбаясь, произнесла Ровена. – Ах, мой дорогой Ангус! Он, наверное, будет счастлив. Ведь правда?
– Таких красивых детей я еще не видела, – заверила Кристина.
Посидев еще немного, она покинула роженицу, поднялась к себе в комнату, быстро умылась, оделась и, не желая оставаться один на один со своими мыслями, решила спуститься в холл. Еще на лестнице она услышала, как какой-то мужчина что-то говорил Игрении встревоженным тоном. Кристина ускорила шаг, но когда вошла в зал, там уже никого не было. Она бросилась к двери и увидела, как Игрения торопливо поднимается по деревянным ступеням на парапет.
Подобрав юбку, Кристина помчалась следом за ней. Лайам и Игрения стояли на парапете и смотрели вниз. Заметив Кристину, Лайам скомандовал хриплым голосом:
– Стой!
Игрения тоже увидела ее, и Кристину поразили беспокойство и жалость в ее взгляде. Не обращая внимания на команду Лайама, Кристина продолжала карабкаться по ступеням. Поднявшись, она окинула взглядом долину.
К крепости подъезжали всадники. Их было четверо. Очевидно, они приехали по северо-восточной дороге.
Двое из них были в монашеских одеждах, а двое других – в туниках с геральдикой клана Грэмов и королевским львом.
