— Ты похудел, — сказал Мурад ан Махшуд, окинув ученика пристрастным взглядом и жестом руки указав ему на место рядом с собой. — Впрочем, это даже хорошо. Для всех ты сейчас скорбишь о семье, удалившись от мира, и слишком цветущий вид, пожалуй, вызвал бы только ненужные вопросы… Садись же. Рашид!
Наружный полог колыхнулся, и верный наперсник шафи внес в шатер расписное блюдо, на котором высилась гора ароматного свежего плова. Следом вошел Гаяр с двумя высокими кувшинами. За ним потянулась вереница рабов с подносами — чаши для омовения рук, блюда с закусками, тонконосый кофейник… Фаиз, уже устроившийся за столиком подле учителя, оценил всю эту роскошь и недоверчиво улыбнулся:
— Не много ли на нас двоих, мой господин? Опыт шахри ан Джезе взывает к умеренности.
— И ты, полагаю, уже сыт ею по горло, — негромко рассмеялся Мурад ан Махшуд. — Ничего страшного, не повредит. Угощайся.
— Благодарю, мой господин.
Рабы, опустошив свои подносы, удалились, прислужники шафи и его ученика вышли следом, и в шатре пошел пир горой. Фаиз был голоден как волк, шафи, в свою очередь, высоко ценил способности Гаяра по части кухни и никогда не жалел похвалы его знаменитому плову, так что в скором времени глиняное блюдо опустело наполовину, а трапеза уступила место застольной беседе.
— Я рад вновь увидеть вас, мой господин, — раздувая погасшие угли шаашира, проговорил Фаиз, — однако мы не ждали вас так рано. Осмелюсь спросить — всё ли благополучно?..
— О, не беспокойся. Милостью богов, наш повелитель пребывает в полнейшем здравии и с нетерпением ждет грядущих гонок. Собственно, только поэтому я здесь — светлейший выразил желание лично осмотреть колесницы, что выйдут на арену под его флагом, и колесничих это тоже касается. Смотр состоится завтра после полудня, так что твое обучение здесь закончено.
Фаиз про себя воздал хвалу Четырем. Он любил пустыню, но смотреть больше не мог на песок и пальмы.
— Я видел тебя на манеже сегодня, — продолжал шафи. — И склонен согласиться с вердиктом шахри ан Джезе — ты не посрамишь оказанной тебе высокой чести. Однако не будем преждевременно праздновать победу: помимо прочих, в гонках участвует старший племянник сиятельного шауки, и его дядя очень рассчитывает обойти тебя на повороте — во всех смыслах. Молодой Заур знает толк в лошадях, и возницей на главной арене ему уже бывать приходилось. Кроме того, неделю назад он просил через дядю руки принцессы Ашхен… Разумеется, согласия он не получил, и тем не менее ему не отказали. Так же, как многим другим соискателям, — повелитель хочет выбрать достойнейшего.
Фаиз кивнул. И добавил, озабоченно хмуря брови:
— Заур — один из первых наследников рода Хаддад, да еще протекция Рифат-ан-Керима… Может, и мне следовало обозначить свой интерес к принцессе, мой господин?
— Это лишнее, — загадочно сощурился шафи. — Делай, что должен, мальчик, остальное моя забота. И завтра не забудь о печали — только не переусердствуй, Рифат-ан-Керим тоже будет присутствовать на смотре, а ему известно о ваших непростых отношениях с покойным эмуке. Не исключаю, что и светлейшего он на этот счет уже просветил.
Фаиз с пониманием прикрыл глаза.
— Да, мой господин. Отец отдавал предпочтение моим старшим братьям — однако я любил его и искренне горюю об утрате?..
Губы шафи тронула одобрительная полуулыбка:
— Именно.
Тихо забулькала в наступившей тишине колба шаашира, к потолку одно за другим взвились мягкие облачка дыма. Фаиз, заметив, что чашечка учителя опустела, предупредительно наполнил ее вновь. Мурад ан Махшуд благосклонно кивнул. Принял из рук ученика серебряный наперсток, поднес его к губам и, сделав крошечный глоток, прикрыл глаза.
— Последние новости из Геона пришли на закате, — помолчав, сказал он. — Данзар в очередной раз одержал победу — Хелвинд сдан, войска Рауля Первого отступают к Черной долине, одним словом, всё, как мы и предполагали.
Фаиз выпрямился на лежанке, не донеся до рта мундштук курительной трубки. В его черных глазах, устремленных на шафи, впервые за всю беседу вспыхнул жадный, живой интерес. Почти три недели проведший в полной изоляции, отрезанный от всего остального мира бескрайней пустыней и волей своего господина, он, привыкший всегда быть в курсе событий, отчаянно изголодался по новостям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сдан, мой господин? — переспросил молодой человек. — Неужели Геон так легко отступил, подарив врагу одну из крупнейших своих цитаделей?..
Глава почтового двора с усмешкой качнул головой:
— Разумеется, нет. Этот «подарок» стоил Данзару больше трети всей его армии, половины его бомбардиров — и только чудом не очередного генерал-аншефа.
Взглянув на ученика поверх кофейной чашечки и прочтя в его глазах горячее нетерпение, шафи улыбнулся. Он тоже был бойцом, тоже не выносил бездействия и незнания, и Фаиза сейчас очень хорошо понимал. Вернув чашечку на поднос, Мурад ан Махшуд обхватил губами мундштук. Вдохнул в себя ароматный пар с нотками имбиря, выпустил к потолку шатра ровную белую струйку и, откинувшись на подушки, заговорил.
…К Неспящей равнине войска Данзара подошли на рассвете прошедшего дня — а уже к полудню ее западные перевалы пали, не сдержав хлынувшего сквозь них потока стали и крыльев. Генералы Мэйнарда Второго не стали растягивать наступление. Одновременным двойным ударом расчистив себе дорогу, они смели стражей перевала — а следом, добивая бегущих, ринулся данзарский авангард. Четыре полка пехоты, под надежной защитой драконов, миновали зачищенные скальные коридоры и ворвались на равнину, стремясь к стенам Хелвинда, — однако тому нашлось, чем их встретить. Два пехотных полка Геона под прикрытием конницы обрушились на вражеский авангард, сминая его и оттесняя назад. Воздушное охранение не успело раскинуть щит — его захлестнул поднятый по команде рой черных драконов. Защитники Хелвинда успели подготовиться к штурму. Мирное население было отправлено в тыл, город заполонили войска, стены ощерились арбалетами, а все переправы через бурные реки, неровным кольцом опоясывающие Хелвинд, были взяты под контроль — однако равнину это всё равно не спасло. На подступах к городу ситуация вскоре сменилась не в пользу Геона. Через хребты по обе стороны взятых перевалов к огрызающемуся данзарскому авангарду потянулась подмога — две орды штурмовиков, в полтора раза превышающие числом воздушный заслон Геона, — а в лоб тем, кто был на земле, ударила вторая волна пехоты. Защитники отступили к переправе. Узкая, неспособная пропустить за раз больше двух десятков солдат, она сослужила Данзару хорошую службу: пехота давила друг друга, кавалерия вязла в своих и чужих, зажатая между ними как между молотом и наковальней, сверху сыпался град смертоносных колб с горючей смесью… Из двух геонских полков, что встретили врага первыми, отойти под защиту крепостных стен Хелвинда сумел лишь один. Второй полег весь, прикрывая отход к мосту, и конница продержалась немногим дольше: командир последней сотни отдал приказ стоять до последнего, кавалеристы заслонили собой пехоту и уничтожили переправу, отрезая себе путь к спасению. Они дрались как демоны, но Данзар взял числом. И стоило последнему всаднику испустить дух, как на Неспящую равнину обрушились драконы.
Горные крепости не продержались и часа — слишком силен был удар, слишком велик перевес — а после пришел черед Хелвинда. Хлынув с разных сторон и сойдясь в одной точке, штурмовики Данзара под прикрытием своих бомбардиров собрались в «черепаху» и накрыли собою город. На улицы посыпались огневые снаряды, воздух помутнел от дыма. Хелвинд сопротивлялся отчаянно: маги на крышах, растянув щиты, плевались в неприятеля двоящимися шаровыми молниями, со стен поливали арбалетчики, со свистом взлетали вверх отпущенные чаши трибушетов… А за городскими стенами один за другим рушились мосты — это пехота Геона отступала назад, к своим северным перевалам. Хелвинд, набитый бойцами, новых принять не мог — не было места; пылали дома, переулки были завалены трупами, а мостовые забиты уходящими обозами с ранеными. Непрерывным потоком они текли через северные ворота, стремясь к еще не занятому врагом хребту, и помощи путь был закрыт. Хелвинд задыхался в огне, данзарская «черепаха» опускалась всё ниже, живым куполом накрывая сверху, и генералы Геона приняли решение оставить город. Его было уже не спасти. Но оставались раненые, оставалась пехота и корпуса боевых магов, оставались перевалы, ведущие к Черной долине…
