Ирла глубоко вздохнула и опустила веки. Когда она открыла глаза, по ее щеке не скатилась ни одна слезинка. Она выровняла дыхание, медленно впуская спокойствие в свой встревоженный ум. Годы, проведенные в Эстреване, научили ее этому. Судьба надвигалась неотвратимо. Можно было лишь попытаться прочесть рисунок этой сети, сплетение ее нитей.
— Разве не ты говорила, что нам дано понять узор, который плетет судьба? — спросил Бедир, словно прочитав ее мысли.
Она с сожалением кивнула.
— Конечно. Но мне и в голову не могло придти, что нам придется… забыть о сыне.
— Мы о нем не забываем, — твердо произнес Бедир. — Мы выполняем свой долг, и он понял бы нас.
— Ты уже принял решение, — тихо отозвалась она.
— Я уверен, что решение было принято за нас. Поверь, я тоже не рад. Но я не вижу выбора. Мы должны принять приглашение Дарра.
Несколько мгновений Ирла вглядывалась в лицо мужа. Оно все еще было омрачено, однако от сомнений не осталось и следа. Конечно, он человек действия. Сейчас, когда решение принято, он способен отбросить личные чувства ради долга, который должен исполнить. И, если подумать… Здесь — они сделали для Кедрина все, что могли. Так не лучше ли отправиться в Андурел, где они могут принести пользу Королевствам — а значит, и своему сыну? Что важнее? Она мать; долг и чувства матери велят ей оставаться здесь и ждать. Но как госпожа Белванне-на-Кэйтин, жена правителя Тамура… Ее долг — заботиться о благе Королевств, служить королю. Она закрыла глаза и вздохнула, потом заставила себя улыбнуться.
— Ты прав. Пожалуй, я пытаюсь обмануть сама себя. Мы должны ехать.
Бедир поднялся, его ладони с трепетом легли ей на виски.
— Госпожа явила Свою милость, послав мне тебя, — прошептал он. — Я найду Рикола. Будем готовиться к отъезду.
Ирла проводила его взглядом, повернулась к очагу и стала смотреть на огонь. Жаркие язычки весело плясали над углями, но в сердце госпожи Белванне-на-Кэйтин застыл холод.
Наутро Бедир пересказал коменданту новости из столицы, и Рикол не на шутку встревожился. Несколько человек были немедленно отправлены в поселок. Перед ними стояла непростая задача — найти судно, готовое немедленно отплыть в Андурел: необычный холод и шквальные ветры уже давно стали притчей во языцех. Однако все сложилось удачно: в Высокую Крепость недавно пришла барка с грузом фруктов и вин. Узнав о том, что правитель Тамура хочет воспользоваться его услугами, польщенный хозяин немедленно согласился. Правда, суденышко оказалось слишком мало, чтобы вместить свиту правителя, и даже в распоряжение Бедира и Ирлы была предоставлена лишь крошечная каюта. Но уже через день все было готово к отплытию. Рикол и госпожа Марга, сутулясь под толстыми плащами, стояли на пристани. Погода так и не наладилась, и вид белесого неба, похожего на грязный снег, вполне подходил настроению отправляющихся и провожающих. Ветер истошно завывал и бился об изрытую волнами поверхность Идре, покрывая ее серыми бурунами. Бедир, которого Сестры из Крепости снабдили снадобьями от речной болезни, стоял рядом с Ирлой на борту и наблюдал, как могучие стены Высокой Крепости тают во тьме, сливаясь с громадой Лозин. Гребцы мерно погружали в воду сверкающие мокрые лопасти. Но вот паруса захлопали и надулись.
— Сушить весла! — пронесся над палубой зычный крик капитана.
Ветер гнал барку на юг.
* * *
Медри, которого отправили с вестью к Ярлу, повезло больше. Переправившись через Вортигерн на пароме, он получил на конюшне гильдии великолепного жеребца и поскакал на северо-восток, к Кешавену. На продуваемых всеми ветрами равнинах этого Королевства, которое издревле славилось своими лошадьми, города попадались редко. Зато там и здесь были разбросаны усадьбы и конные заводы, где можно было остановиться на ночлег. Степи покрывала целая сеть дорог и тропинок, вытоптанных поколениями пешеходов и всадников. В то время как другой посланник Дарра прорывался через непогоду на Геффинском нагорье, его товарищ разглядывал показавшийся на горизонте Кешавен.
Столица восточного королевства представляла собой скопление низких каменных строений. С севера к городу подступала небольшая рощица — большая редкость для Кеша и предмет гордости жителей Кешавена. Конечно, никому из тамурцев, не говоря уже о жителях Белтревана, не пришло бы в голову назвать ее «лесом». Однако рощица надежно защищала город от ветров, которые хозяйничали в степях, обеспечивала деревом — да и просто радовала взгляд, уставший от бесконечных равнин, почти плоских и поросших травой. В рощице бил родник, который давал начало речушке — еще одна причина, по которой Ятин, первый правитель Кеша, поставил здесь свои конюшни. Конюшня давным-давно превратилась в пышный дворец, вокруг него вырос город, но окрестные земли по-прежнему оставались личными владениями кешских правителей.
Город раскинулся по берегам речушки. Мосты так часто пересекали ее, что она совершенно терялась под их сводами. Жители, по большей части одетые в черное, оборачивались, глядя вслед медри. Беспорядочное пересечение улиц образовало густую паутину, в центре которой находился дворец. Наконец копыта скакуна прогрохотали по деревянному мосту, и медри остановился перед воротами с караулкой. Сложив ладони рупором, чтобы перекрыть свист ветра, он закричал:
— Медри просит позволения войти! Я принес весть!
Человека, который покинул караулку и вышел навстречу, можно было бы назвать высоким, если бы не кривые ноги. Впрочем, этот недостаток был обычным в стране, где ребенка сажали на лошадь раньше, чем он начинал ходить.
— С добром или бедой — добро пожаловать, медри.
Двое стражей уже раздвигали створки ворота. Однако медри не торопился: положенный вопрос еще не был задан.
— Кому предназначена весть?
— Правителю Ярлу, от Государя Дарра, — ответил медри.
Кривоногий офицер кивнул и бросил короткий взгляд через плечо. Из ворот уже выезжали два воина. Их крупные скакуны принадлежали боевой кешской породе, знаменитой на все Королевства.
— Проводите его к Ярлу, — приказал офицер.
Всадники пристроились рядом с медри, один справа, другой слева, и пустили лошадей легким галопом — похоже, для того, чтобы ехать медленнее, нужен был отдельный приказ. Оба всадника, несомненно, были чистокровными кешитами — смуглая кожа, крупные носы с горбинкой. По обычаю, они заплетали волосы в две косы, напоминающие толстый, чуть разлохмаченный жгут. Штаны из меха с коротким ворсом и подбитые мехом плащи надежно защищали от ветра даже в открытой степи. Над правым плечом у каждого торчала рукоять кривой сабли. Эти сабли уже начинали осваивать воины Королевств, но лишь кешиты носили свое излюбленное оружие не на боку, а за спиной. За все время, пока они ехали к дворцу, никто из стражников не проронил ни слова. Медри не стал заводить разговор и предпочел разглядывать окрестности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
