Сбоку выросла Ухонина пасть, из которой капала какая-то тягучая слизь, доказывая, что ухоноид сражался не только с влажным ночным сумраком, но и с чем-то более существенным.
- Сейчас проверим, - сказал он и растворился в темноте.
- Огня! - крикнул Вышата. - Дайте больше огня!
В костры полетели заготовленные сучья. Тьма скачком отпрыгнула от яркого пламени и зверем затаилась на границе леса.
Все с тревогой всматривались в деревья, ожидая новой тихой атаки. Самые смелые бродили по освещенным участкам, все-таки опасаясь переступать зыбкую границу света и тени, словно это была граница жизни и смерти.
Поиски ничего не дали. Воины вернулись растерянные и подавленные.
- Ничего...
Вышата не поверил: как! сотня гридей в течение получаса яростно отбивала напор наседающего врага и в результате - ничего?! Двенадцать раненых, трое убитых, зарезано девять лошадей - и ничего?!
Вернулся Ухоня. Все с ожиданием посмотрели на него. Ухоня чувствовал напряженность момента и бравировать не стал.
- Я дважды обежал поляну по спирали, забирая все глубже в лес, - там никого нет...
Вышата внимательно осмотрел поляну, вложил меч в ножны и сказал:
- Всем отдыхать. Стража - как и прежде. Утром разберемся...
Глава 13
ЧУЖАКИ
Разумеется, теперь было не до сна. Костры горели все ярче, пламя взлетало все выше - словно гриди хотели В этом огне спалить тревогу и страх, которые поселились в их сердцах после "тихого" боя. То здесь, то там можно было услышать произносимое полушепотом страшное слово: "НАВЬ".
Милав присел рядом с Кальконисом у гудящего костра и был поражен, увидев, что сэр Лионель перевязывает рану на левой руке, а рядом с ним лежит короткий меч.
- Вы что же - и в бою участвовали?! - не удержался Милав.
- А кто рядом с вами стоял, когда Ухоня в темноту кинулся? - ответил сэр Лионель ровным и даже каким-то скучным голосом.
- Честно говоря, я и не подозревал, что вы мечом владеете!
- Мечом-то я как раз не очень... - сконфузился Ка льконис, - а вот шпагой - да!
- Вы меня по-хорошему удивили! - сказал Милав и придвинулся поближе. Что вы думаете по поводу случившегося?
Вышата сидел тут же и тоже был не прочь узнать мнение человека, не понаслышке знакомого с нравами и обычаями соседних с полионами вигов.
- О чем-то похожем я уже слышал, - заговорил Кальконис, закончив перевязывать рану. - Говорят, что это сама тьма оживает и принимает зеркальный облик того, кто с ней сражается. Получается, что чем больше воинов бьются с тьмою, тем больше у тьмы соратников. И чем яростнее бьются люди, тем ожесточеннее сопротивление тьмы.
- Выходит, в таком бою победить нельзя? - задумчиво проговорил тысяцкий.
- Победить нельзя, но выиграть сражение можно, - загадочно ответил Кальконис.
Вышата вдруг резко повернулся к сэру Лионелю и спросил его, что-то припоминая:
- Так это вы разожгли костер?!
Кальконис только плечами пожал - дескать, чего тут такого?
В глазах Вышаты вспыхнуло восхищение.
- Да-а, сэр Лионель, вы нас всех просто наповал сразили! Выходит, если бы не вы, мы бы до зари, считай, сами с собой сражались! Ну, голова!...
Кальконис скромно молчал.
Ухоня, видя, что все лавры уплывают какому-то "Кальсоньке", внес в разговор свою лепту:
- Между прочим, я тоже догадался!
- Значит, ты тоже молодец! - улыбнулся Вышата и, взглянув на небо, закончил: - А рассвет-то уже наступил!
И при свете нарождающегося утра гриди ничего в лесу не нашли: только измятая трава, порубленные в запале боя молодые деревья и множество слизи, которой была изобильно забрызгана едва ли не вся трава округи. Ухоня рискнул попробовать слизь и авторитетно заявил, что по вкусу напоминает скверный кисель, но пить можно! Вышата сплюнул в сердцах, глядя на то, как ухоноид пробует эту мерзость. Ухоня ничуть не обиделся, напомнив, что о вкусах не спорят, и куда-то надолго исчез.
Тысяцкий приказал лагерь сворачивать - никому не хотелось оставаться в этих жутких местах лишнюю минуту.
Собрались быстро, хотя пришлось поломать голову над тем, как распределить раненых: некоторые не могли сидеть на лошадях, а телег было мало. Да и лошадиное поголовье за одну ночь уменьшилось сразу на девять добрых скакунов. А уж о погибших товарищах и говорить нечего! Решено было их здесь не оставлять, а похоронить в ближайшем поселении полионов - все же последние одной с росомонами веры; там же по возможности разжиться новыми лошадьми.
Вышата уже садился на коня, когда к нему торопливо подскакал сотник Корзун.
- Полионы, - доложил он, - около сотни воинов в получасе конного шага отсюда.
Вышата вскочил в седло и переспросил:
- Точно полионы?
- Сам видел!
- А куда едут?
- Я думаю - по наши души.
- С чего взял?
- Останавливаются часто и по лесу рыскают, словно ищут кого...
- Ладно, мы не тати какие-нибудь, - сказал тысяцкий, - нам прятаться не от кого. По коням!
Пока выбрались большим обозом на широкую лесную дорогу, пока приняли походный порядок - показались чужие всадники. Было их действительно не менее сотни, и выглядели они, как орчи-наймиты, которых полионы часто принимали на службу. Вышата остался на месте - негоже воину его ранга первым представляться.
В отряде чужаков росомонов тоже заметили, но сближаться не спешили.
- Недостойно воина в прятки с незнакомцами играть! - сказал Вышата гордо и приказал Корзуну скакать к чужакам да узнать, кто такие. Милав удержал его.
- Погоди, Вышата, - сказал он, - пусть Ухоня на разведку слетает, а мы подождем пока.
- Дело! - согласился тысяцкий и остановил Корзуна.
Ухоня в предвкушении приключения задрожал огромным тигриным телом, затем трансформировался в переливающуюся голубизной каплю и скользнул в сторону чужаков.
- Ничего, - буркнул Вышата, - мы еще поглядим, чья "ждалка" крепче окажется!
Росомоны молча стояли на дороге, как бы невзначай пробуя оружие и разминая тела, - в этих краях любая встреча могла сечей жестокой обернуться. Наконец Ухоня взгромоздился на свою лошадь и быстро заговорил:
- Не похожи они ни на орчей-наймитов, ни на воинов-полионов. За все время, что я кружил над ними, не услышал ни одного слова! Сидят на лошадях, как истуканы, и словно чего-то ждут. И лошади у них странные - ушами не прядут, хвостами не обмахиваются, стоят, опустив морды, и тоже как будто чего-то ожидают. В общем, странное зрелище... жуткое...
Вышата посмотрел на Милава.
- Что думаешь?
- Ночью у них ничего не получилось - решили за нас днем взяться.
- Едут! - негромко сказал Корзун, не спускавший с чужаков глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
