ее полной противоположностью; 3) у него маниакальный психоз на почве любви. «Последний наблюдался и у меня, – подумала Жань Дундун, – но я своевременно это обнаружила, поэтому быстро выбросила из головы придуманного мною Чжэн Чжидо. На самом деле, ничего страшного в маниакальном психозе и нет, это все равно что метод моральных побед, которыми пользовался Акью. Все эти уловки прекрасно подходят для успокоения мозга и избавляют от бессонницы, ключевой момент состоит в дозировке, и тут главное – не переусердствовать».
Она показала И Чуньяну фото Се Жуюй, тот помотал головой, сказав, что не знает ее. Когда же она показала ему фото У Цяньцао, он тут же улыбнулся и признал в ней Се Цяньцао.
– Это У Цяньцао, – поправила его Жань Дундун, – и ты обещал ей руку.
– Я уже отдал ей руку, – опешив, произнес он.
– Она ее не получила, – подыграла Жань Дундун.
– Она у нее под окном, – последовал ответ.
И Чуньяна доставили под стражей к проходной типографии «Радуга». Прямо перед ее окном находилась шикарная клумба с цветами. «Куда же ты все-таки дел руку?» – спросила его Жань Дундун. И Чуньян показал в сторону буйно цветущего розового куста. Шао Тяньвэй, вооружившись лопатой, принялся аккуратно копать землю, вдруг послышался скрежет – лопата наткнулась на ту самую бронзовую фигурку Венеры. Когда Жань Дундун надела перчатки и, присев на корточки, разгребла землю рядом, то наткнулась на побелевшие кости, а точнее – на кисть правой руки, пальцы которой подобно вееру распластались по земле раскрытой пятерней. Ее переполнили самые разные эмоции, ей вдруг захотелось разрыдаться – ей было жалко и покойную, и себя, и живых, тем не менее она сделала над собой усилие и взяла нахлынувшие чувства под контроль.
78
По окончании рабочего дня Шао Тяньвэй пригласил Жань Дундун на ужин. Жань Дундун поинтересовалась, с чего бы это, тот ответил, что хочет отпраздновать раскрытие дела. Она согласилась и села к нему в машину. Когда они подъехали к стоянке ресторана «Водная галерея», ее сердце екнуло: «Почему именно этот ресторан?» Ведь именно здесь они частенько бывали с Му Дафу, отмечали день рождения Хуаньюй, избрание Му Дафу профессором, раскрытие ею крупных дел и т. д. Любое радостное событие им нравилось отмечать здесь, даже если это просто была удачная покупка или публикация статьи.
– Почему ты выбрал это место?
– Что-то не так? Если не нравится, поедем в другое.
Она открыла дверцу и вышла из машины, всеми силами стараясь скрыть неудовольствие и поверить в то, что такой выбор был всего лишь случайностью. Но когда он подвел ее к кабинету №9, она тотчас поняла, что никакой случайности тут нет, поскольку в прошлый раз они с Му Дафу ужинали именно здесь. «Почему он решил привести меня именно сюда? Очевидно, он уже знает, что я развелась, вполне возможно, что про это место ему рассказал Му Дафу. Неужели он решил проверить, как на меня подействует эта обстановка, смогу ли я спокойно отнестись к прошлому и освободиться от оков Му Дафу? Кажется, у него имеются на меня планы…» В ту же минуту она почувствовала, что отнюдь не против таких планов. К тому же ей тоже захотелось себя проверить. Она присела за стол и посмотрела в панорамное окно, за которым открывался до боли знакомый пейзаж – с горами, рекой и бушующей растительностью. На нее тут же повеяло чем-то задушевным, чем-то ностальгическим. Проверка началась, и, судя по всему, чувство ностальгии усиленно создавало ей помехи.
– Ты бывал здесь раньше?
– Нет. Это место рекомендуют в соцсетях.
Она ему поверила, даже непонятно почему. Вот если бы то же самое сказал кто-нибудь другой, например Му Дафу, она бы не поверила ни за что.
Он заказал ее любимые блюда, причем выбрал те, что подороже, после чего они приступили к трапезе. Он то и дело подкладывал ей еду, подливал вино, передавал горячее полотенце для рук, одним словом, ухаживал как настоящий джентльмен, при этом было видно, что он немного стесняется. «Раньше, если мне было что отметить, – размышляла она, – первым, про кого я думала, был Му Дафу, а сейчас рядом со мной Шао Тяньвэй, но, странное дело, я не чувствую себя виноватой, даже наоборот, готова к искушениям. Он моложе меня на десять лет. С другой стороны, нынешний президент Франции Макрон моложе своей супруги Брижит на двадцать четыре года, и они уже давно доказали, что у любви возрастных ограничений нет».
Он ел, смущенно опустив голову, а она пристально смотрела на него, словно оценивала некое произведение или размышляла над осуществимостью какого-то плана. Его лицо пылало огнем. «Если я сию минуту чего-то не предприму, то просто сгорю под ее взглядом», – пронеслось у него в голове.
– Сестрица Жань, – произнес он, – ты меня настолько восхитила, что я готов преподнести тебе свои колени.
Это новомодное выражение Жань Дундун слышать уже приходилось, оно означало высшую степень преклонения и было равнозначно словосочетанию «упасть на колени». В то же время оно вполне себе подходило для обозначения церемонии, при которой мужчина просил руки своей возлюбленной. Но она поспешила отогнать от себя лишние мысли и скромно сказала:
– Я та еще неудачница.
– Для меня ты как Бог: не только выудила у Лю Цина показания на убийцу, но еще и за несколько месяцев до раскрытия дела точно просчитала все детали убийства.
– Но при этом я развелась, – произнесла она, словно намеренно подчеркивая весь трагизм ситуации.
Однако для него эта фраза вовсе не прозвучала трагично, напротив, он почувствовал в ней намек, указание на то, что теперь она свободная женщина. Он завороженно глядел на нее, она завороженно глядела на него, в какой-то момент они как по уговору потянулись друг к другу и наконец, приблизившись вплотную, слились в поцелуе. Она уже давно не испытывала такого внутреннего трепета – она отдавалась ему самозабвенно и в то же время колеблясь, с радостью и в то же время со страхом. Еще никогда в своей жизни она не переживала настолько страстного и одновременно пугающего поцелуя, он оказался таким ароматным, таким нежным и сладким, что на него откликнулась каждая клеточка ее тела. Ей казалось, что сила тяжести утратила свою власть над ее телом, и она воспарила над землей, превратившись в легкое облачко, растворившись, словно сахар, до полного исчезновения. Когда их затяжной поцелуй завершился, она как будто воскресла из мертвых.
– Выходи за меня, – произнес он.
Она смиренно угукнула и спросила:
– Ты меня любишь?
– Люблю.
– Мне нужна любовь на всю жизнь.
– Я буду любить тебя всю жизнь.
Они снова слились в поцелуе, словно желая побыстрее восполнить те секунды, которые они только что потратили на разговор.
На самом деле, о том, что она развелась, он знал уже давно, но хранил это в секрете. Четыре месяца назад Му Дафу пригласил его на разговор, и встретились они как раз в этом самом кабинете №9. Когда он вошли внутрь, стол уже был накрыт, а Му Дафу вместо приветствия прямо в лоб заявил: «Я и твоя сестрица Жань развелись». Это было сказано так, словно их развод организовал он. Шао Тяньвэй был одновременно удивлен и пристыжен. Удивлен, потому что их брак казался ему образцовым, а пристыжен, потому что у него наконец-то появился шанс ее полюбить. Чисто по-человечески ему хотелось сказать Му Дафу что-нибудь утешительное, но он боялся показаться лицемерным.
– Выпьем, – Шао Тяньвэй первым взял рюмку, словно в успокоении нуждался он сам.
– Я в курсе, что она тебе нравится, возможно, ты ее даже любишь, – сказал Му Дафу.
– С чего вы это взяли?
– Недавно я случайно увидел в ее телефоне твое сообщение. В нем между строк читались
