Римини посмотрел на молодую женщину, стоящую в нерешительности по другую сторону стола. Он думал: «Она пишет вещички, за которые Гриффит[28] и Де Милле[29] платят хорошие денежки. Что, если она вдруг окажется чем-то большим, нежели обычной самонадеянной настырной дамочкой, на которую сейчас смахивает?»
— Еще пять долларов сверху, и ни цента больше. То есть, уже десять долларов. — Он ухмыльнулся.
— Эта вещь стоит не дороже прошлой, — сказала она.
Он удивленно и недоуменно взглянул на нее.
— Так чего же ты хочешь, не пойму?
Тесса сглотнула, на мгновение из-под воротничка ее шелковой, кремового цвета блузки показался чуть заметный бледный шрам.
— Я слышала, что вы собираетесь ставить полнометражную картину, — выпалила она.
Джакопо шумно вздохнул.
— Ты шпионишь за мной? — грубо спросил он. В кинобизнесе «секрет фирмы» был основой основ. Кто быстрее втолкует свою идею прокатчикам, тот быстрее и продаст ее. Римини вправду задумал свой первый полнометражный фильм о Самсоне и Далиле. — От кого ты об этом узнала? — настаивал он.
— От друга, мистер Римини. У меня есть один сюжет... Очень хороший... как мне кажется.
— Если я и буду снимать полнометражный фильм, то найму профессионального сценариста с бродвейским опытом.
Он швырнул ей через стол сценарий, давая понять, что разговор закончен.
Обычно робкая, Тесса иногда, однако, могла проявить присущую Ван Влитам решительность. Она изо всех сил вцепилась в золотой замочек сумочки и не двинулась с места. Стук молотков усилился.
— Ну? — буркнул Римини. — Что за сюжет?
— Один летчик во Франции...
Он поднял руку.
— Можешь не продолжать. Сочиняй свои короткометражки про благородных рыцарей. Публика пока еще на них ходит.
— Но...
— Ставить военные фильмы сейчас — пустая трата денег. Даже начни я снимать военный фильм, я никогда бы его не сделал. — Эта словесная корявость была в устах Римини, как всегда, намеренной. Утешительная шуточка после отказа.
— Мистер Римини, — торопливо начала Тесса. — Где, как не в авиации, как раз и проявляется рыцарское благородство? Вы же знаете: летчиков все считают героями. А когда они сталкиваются в воздушном бою, плоскости их аэропланов сверкают на солнце подобно доспехам. Я хочу провести эту параллель. Как это делают в своих фильмах мистер Гриффит и мистер Де Милле. Исторический эпизод сменяется современным! Участник Третьего крестового похода и мой летчик!
При упоминании имен более удачливых конкурентов круглые глазки Римини подозрительно сощурились.
— Неплохо, — сказал он. — Я поговорю с моим сценаристом.
— Но это же моя идея! — возразила Тесса. — Я разовью ее и дам вам посмотреть.
— Задаром, — уточнил он. — Но посмотреть — посмотрю.
— Спасибо, — ответила она.
— А теперь ступай. У меня солнце уходит. — Он схватил мегафон, выбежал перед ней из кабинета и заорал: — Кончай стучать! Включите эти чертовы лампы! Где Джо? Я покажу этому сукину сыну, как воровать мое рабочее время!
Римини больше не обращал внимания на Тессу. Но, отдавая распоряжения, не переставал думать о разговоре с ней. Военные фильмы не интересовали его. Но вот откуда этой девице стали известны его тайные планы? На его счету в банке «Секьюрити» уже скопилась достаточная сумма, чтобы сделать полнометражную картину. Кто же сказал ей?
3
О полнометражном фильме, задуманном Римини, Тессе сообщила Лайя Бэлл. Девушки договорились встретиться в отеле «Голливуд». Тесса должна была рассказать Лайе о том, как воспринял Римини ее предложение. Тесса ехала по бульвару Голливуд в приподнятом настроении и уже вовсю фантазировала. «Он обещал посмотреть «Летчика», — думала она, последовательно прокручивая в сознании все стадии успеха: от одобрения и покупки мистером Римини ее сценария до готового фильма. Впрочем, слава ее не интересовала. Тессе недоставало честолюбия. Просто нынешняя радость возвращала ее в детство. Она не хотела играть в детские игры, но понимала, что иначе вновь окажется в мире, который так ее тяготил.
Дифтерия сменилась перемежающимися приступами возвратного тифа, которые были для врачей загадкой. Тессе осматривали горло и уши, брали кровь на анализ, но не находили объяснения ее состоянию. Лежа на больничной койке в сумрачной комнате, Тесса придумала свой собственный мир. На ее белом шелковом покрывале расцветали целые королевства, в которых люди жили по канонам великодушия, доброты и благородства.
Ее воспитывали и приобщали к наукам гувернантки и домашние учителя, поэтому она не приобрела макиавеллевских привычек закрытых девичьих пансионов. Не было в ней толстокожести, которая является важной составляющей искусства заводить друзей. Тесса считала, что ей выпало удивительно счастливое детство. С ней были ее фантазии. У нее были ее родители. Глядя в голубые глаза отца, она будто смотрелась в зеркало. Еще совсем крошкой она любила исполнять его малейшие просьбы: подавала ему свернутую в рулон газету или зажигала спичку, когда он хотел закурить сигару.
С годами вспышки тифа стали реже. Но она оставалась дома, под родительским кровом. А с Полом Шоттом обручилась главным образом потому, что ему симпатизировал отец. Этот смышленый крепыш работал клерком в отделе перспективного планирования «Паловерде ойл». Такие нравятся женщинам. Тесса очень старалась полюбить Пола, но так и не смогла, и это усугубило состояние неловкости, в котором она пребывала. Через полгода колебаний она наконец вернула ему обручальный перстень с квадратным бриллиантом. Обиженный ее отказом Пол Шотт разыскал ее и заявил, что, во-первых, она круглая дура, а во-вторых, ему была нужна вовсе не она, а «Паловерде ойл». Все это он произнес язвительным тоном. Она пожалела его за то, что он собирался принести в жертву своему честолюбию жизнь в законном браке с круглой дурой. Но потом ее охватил ужас, презрение к себе. И как это она целые шесть месяцев не решалась отказать человеку, к которому не испытывала любви? И чуть было по собственной воле не стала его женой!
Прежде она никогда не ходила в кино, но тут начала проводить время в темных залах недавно появившихся кинотеатров. «Рождение нации», «Юдифь из Ветилуя», «Муж индианки», «Любовная история в Редвуде», «Жанна д'Арк». Фильмы захватили ее. Однажды она прочитала в «Моушн пикчерз геральд», что продюсерам нужны сюжеты для сценариев. Переход от воображаемых детских фантазий к их изложению на бумаге дался ей легко. И она познакомилась с Джакопо Римини. Друзья ее семьи смотрели на кинобизнес свысока и называли его «ублюдком, родившимся от спаривания карнавала с кинетоскопом»[30]. Но Амелия и Бад были только рады, что Тесса наконец-то начинает оправляться от истории с Полом Шоттом, и всячески поощряли ее сочинительство.
