резиденции американского посла. В его речи игра на «Стейнвее» приравнивалась к предательству Родины. Похоже, компетентные органы и в самом деле пытались помешать концерту, но он состоялся потому, что в Москве все-таки наступали новые времена.
6 августа 1987 года президент Рональд Рейган записал в дневнике:
«Еще до того как мы встали, раздался телефонный звонок. Джордж Шульц позвонил, чтобы сказать: российский пианист Фельдман вылетел из Москвы и прибыл в Вену с женой и ребенком. Мы занимались этим два года».
Горбачев и Рейган подписали договор об уничтожении целого класса вооружений — ракет средней дальности с ядерными боеголовками. Закончилась длительная история с ракетами, которая столько лет отравляла отношения Советского Союза с Европой.
Рональд Рейган, обожавший пословицы и поговорки, не упустил случая блеснуть своими лингвистическими познаниями.
— Я хочу напомнить одну русскую мудрость, — сказал американский президент на торжественной церемонии подписания. — Господин генеральный секретарь, вас, конечно, смутит мое произношение…
И Рейган, заглядывая в бумажку, не без труда выговорил по-русски:
— Доверяй, но проверяй.
Горбачев не без раздражения заметил:
— Вы всякий раз это повторяете.
— Мне нравится эта поговорка, — рассмеялся Рейган.
Лето 1988 года было пиком горбачевской эры. Отметили тысячелетие Крещения Руси. В мае прилетел Рейган. По случаю его приезда весь район вокруг резиденции американского посла в Спасо-хаусе заасфальтировали. Он выступил перед студентами Московского университета, гулял вместе с Горбачевым по Красной площади. Американского президента спросили: «Вы все еще считаете Советский Союз империей зла?»
— Нет, — ответил Рейган.
«Поразительно, — записал он в дневнике, — как быстро улица заполнилась людьми — сердечными, дружественными, искренними. Помимо нашей секретной службы были люди из КГБ — я никогда не видал такого жесткого обращения с собственным народом…»
Событием стала первая речь Горбачева в ООН 7 декабря 1988 года.
Михаил Сергеевич объявил, что в течение двух лет в одностороннем порядке сократит армию на полмиллиона человек, выведет из Восточной Европы пятьдесят тысяч солдат (в том числе десантно-штурмовые и десантно-переправочные соединения) и пять тысяч танков, причем шесть танковых дивизий будут расформированы. Он обещал существенно уменьшить группировку вооруженных сил в азиатской части страны и вернуть домой значительную часть советских войск, расквартированных в Монголии.
Горбачев с надеждой говорил о продолжении переговоров с Соединенными Штатами:
— Мы признаем и ценим вклад президента Рональда Рейгана и членов его администрации, прежде всего господина Джорджа Шульца… Будущая администрация США во главе с вновь избранным президентом Джорджем Бушем найдет в нас партнера, готового — без долгих пауз и попятных движений — продолжить диалог…
«Шульц и другие рассказали о выступлении Горби в ООН, — записал в дневнике Рейган. — Мы с Джорджем Бушем встретились с Горби втроем. Затем обед — присутствовало человек двадцать, включая переводчиков и стенографов. Обед и переговоры закончились в три часа. Считаю эту встречу большим успехом. Отношение лучше, чем во время прежних встреч. Горби говорил так, словно считает нас партнерами в создании лучшего мира. Потом втроем поехали к заливу, осмотрели статую Свободы и нью-йоркские небоскребы. Я улетел в Вашингтон. Рад был тому, что Нэнси была дома».
Михаил Сергеевич отказался от применения силы, это было расставание с «доктриной Брежнева», обещание не вмешиваться в дела Восточной Европы. Его речь в ООН стала предвестием фантастических перемен в Восточной Европе в 1989 году.
В Венгрии в январе 1989 года парламент разрешил свободу собраний и союзов. В феврале власти согласились на многопартийность. В марте сто тысяч будапештцев прошли по городу, требуя вывода советских войск. 2 мая венгерские войска начали сматывать колючую проволоку на границе с Австрией. В железном занавесе образовалась дыра. Через нее устремились на Запад восточные немцы, которые приехали в братскую социалистическую Венгрию. Несмотря на требования властей ГДР, венгры отказались их задерживать.
Американская администрация не поспевала за происходящим в Восточной Европе. Рональда Рейгана в Белом доме сменил Джордж Буш-старший. Он не привык делать крупные ставки или оспаривать традиционные истины, и это наложило отпечаток посредственности на его президентство. Буш, как и Рейган, тоже не любил читать длинные бумаги. Ведомства шли на разные ухищрения, печатали бумаги мелким шрифтом, чтобы больше поместилось. Он предпочитал выслушивать людей. Буш верил в личную дипломатию. Часто говорил по телефону с лидерами других государств. Не любил эмоциональных и непредсказуемых политиков. Предпочитал солидных, надежных, с кем можно договариваться.
Администрации Буша было не по силам оценить масштабы революционных преобразований, происходивших на Востоке. Лидер «Солидарности» Лех Валенса внушал Джорджу Бушу, что Польше нужна серьезная экономическая помощь. Президент ничего не ответил. 4 июня представители «Солидарности» победили на первых после войны выборах в сейм, и компартия добровольно отдала власть. Талантливый польский публицист Адам Михник назвал американских руководителей сомнамбулами.
Впрочем, и западноевропейцы полагали, что Европа кончается на Эльбе, и желали держаться подальше от Востока. Раскол Европы, произведенный холодной войной, был вполне приемлем для большинства европейцев.
Во время встречи на Мальте в декабре 1989 года Буш и Горбачев договорились, что конфронтация между Западом и Востоком осталась в прошлом. 1989-й вообще казался годом чудес — особенно когда рухнула Берлинская стена.
Еще в январе 1987 года Рейган из Западного Берлина обратился к Горбачеву:
— Если вы хотите мира и стабильности, если вы желаете мира и процветания вашей стране, господин Горбачев, снесите эту стену!
Берлинскую стену в ноябре 1989 года снесли сами берлинцы, когда увидели, что ни Горбачев, ни руководство ГДР не решатся остановить их силой.
Престарелый Эрих Хонеккер утратил представление о том, что происходит. И группа членов политбюро сговорилась убрать генсека, как в свое время сам Хонеккер избавился от своего предшественника Вальтера Ульбрихта. Казалось, история повторяется. Против Хонеккера ополчился его любимый воспитанник — второй секретарь ЦК Эгон Кренц, тоже в прошлом руководитель Союза свободной немецкой молодежи. Разница была только в том, что попытка либерализации режима осенью 1989 года привела к исчезновению социалистического государства с политической карты мира. ГДР держалась только жесткостью режима.
18 октября 1989 года Эрих Хонеккер, которому сделали операцию на желчном пузыре, открыл заседание политбюро. И тут его старый соперник Вилли Штоф поставил вопрос о смене генсека и еще двух секретарей ЦК, отвечавших за экономику и пропаганду. Никто не вступился за Хонеккера. Проголосовали единогласно, и его эпоха закончилась. Единственным надежным союзником Хонеккера был секретарь ЦК Гюнтер Миттаг, отвечавший за экономику, но его накануне крушения ГДР положили в больницу и ампутировали ногу.
Граждане ГДР требовали права свободно ездить в Западную Германию. Новое руководство подготовило и опубликовало робкий проект закона, который никого не устроил. Тогда решили явочным порядком открыть границу. Когда вечером 9
