Грэйс не оказалось. Ни в первый день, ни во второй, ни в четвёртый. Сегодня утром на общем совете, как Тони его назвал, было решено подождать ещё два дня, после чего отправиться дальше в столицу и уже оттуда, используя все ресурсы королевской семьи, организовать поиски.
Джеку план не нравился, как и все его альтернативы, которые многократно проговаривались за эти дни. Он сам не мог придумать ничего лучшего, поэтому не спорил, но единственным приемлемым вариантом считал тот, в котором Грэйс в минуту обсуждения входит в дверь.
Джек мало спал в эти дни. Он засиживался до поздней ночи, записывая в подаренную Тони тетрадь свои мысли, воспоминания и всякие неожиданные придумки, что посещали его время от времени. Сэми наложила на тетрадь какие-то чары, так что теперь никто не мог прочитать записи без разрешения хозяина и Джек не боялся сболтнуть бумаге что-то лишнее, что-то слишком сокровенное. Он никогда не писал второпях; если такая потребность появлялась в неподходящий момент, Джек сохранял свои мысли до вечера. Их суматошный водоворот больше не кружился в его голове, теперь мысли сразу возникали упорядоченными в строчки словами.
Когда его друзья ложились спать, Джек садился за стол. Он зажигал свечу, открывал чистую страницу – разглаживал её зачем-то и начинал писать то, что в этот момент больше всего хотело быть написанным. Иногда потребность делиться с бумагой становилась почти болезненной, и Джек не мог разобрать, то ли это медальон рассказчика захватывает над ним власть, то ли он просто перестал самостоятельно справляться с переживаниями.
И просыпался Джек рано. Он садился у единственного окна, которое выходило на восток, ставил на подоконник музыкальную шкатулку и ждал, когда на неё упадут солнечные лучи. Поспешно покидая гостеприимный дом мэра Меклена, Джек бросил неудачный подарок на дно сумки, где уже валялся бесполезный камень для чтения мыслей. Утешая его, Грэйс предположила, что шкатулка ночью не работает, и оказалась права. Джек обнаружил это, когда сходил с трапа и выронил сумку из рук. Всё содержимое рассыпалось, со шкатулки слетела крышка, и неожиданно для всех заиграла тихая, красивая мелодия. Согретый солнечным светом, из комка земли вдруг появился зелёный росток. Он потянулся вверх, распрямился, и из бутона распустился маленький голубой цветочек.
Каждое утро, наблюдая за этим волшебством, Джек больше всего на свете мечтал показать его Грэйс – хитро сформулированное желание, которое автоматически включало в себя исполнение ещё нескольких.
Иногда Самира присоединялась к нему. Она молча садилась рядом, подперев рукой подбородок, и под музыку размышляла о чём-то своём. Джек толковал её тихую безмятежность как обещание, что всё образуется, хоть он и не заслуживал поддержки. Самире следовало бы вести себя совсем иначе, учитывая его неоспоримую вину в случившемся, но Джек не услышал ни слова упрёка. Может быть, Сэми чувствовала масштаб его собственного раскаянья и понимала, что дополнительное осуждение со стороны может его просто убить.
Тони ждал их на крыльце в пристройку. В одной руке он держал затупившийся нож, а в другой – тонкую палку, из которой, вероятно, пытался сделать подобие копья для рыбалки. От изначально длинной палки теперь остался огрызок с ладонь, который отправился в кучу других таких же.
Заметив друзей, Тони торопливо отложил нож и встал.
– Мы ничего не узнали и никого не нашли, – сказала Самира, не дав ему возможности спросить. Она зашла в дом, а Тони задумчиво смотрел ей вслед, даже когда дверь уже закрылась.
– Не обижайся на неё, – сказал Джек, – учитывая обстоятельства, она ещё сносно себя ведёт.
Тони кивнул.
– Я пойду поплаваю, – добавил Джек. Он не дождался, пока появится нейтральная тема, и захотел срочно куда-нибудь себя деть. Джек не в силах был говорить о Грэйс и о том, что всё будет хорошо. И он не мог смотреть в покрасневшие глаза Тони, который, очевидно, тоже мало спал по ночам, хоть и не занимался писательством.
Тут Тони встрепенулся.
– В бездонном озере? – благоговейным шёпотом спросил он.
– А ты видел здесь другие места для купания?
– Но ведь…
Джек нетерпеливо поднял руку:
– Тони, ты человек с образованием и математическим складом ума. Ты должен понимать, что бездонного озера существовать не может. Как, впрочем, и бездонной пропасти.
– Здесь все только об этом и толкуют, – простонал Тони жалобно.
– Глупые люди часто болтают ерунду, – отрезал Джек, – не стоит всему верить.
На этом он посчитал спор законченным и направился в противоположную от города сторону.
– Джек? – окликнул его Тони.
– Что?
– Можно мне с тобой?
Не останавливаясь, Джек покачал головой:
– Я хочу побыть один.
«Я хочу побыть один». Эту фразу с весьма условной правдивостью Джек часто произносил в последнее время. Другие люди, в том числе лучший друг, почему-то действовали на него угнетающе. Однако и общество самого себя Джеку было не особенно приятно, поэтому, отдав дань рефлексии, он скоро возвращался.
Путь к заслужившему столь дурную славу озеру пролегал через небольшую зелёную рощу. Пользовались им редко – жители обходили это место, а приезжим было достаточно послушать байки. На некоторых участках тропинка заросла кустарником, кое-где нужно было обходить массивные, обросшие мхом валуны. Джеку приходилось всё время смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь торчащий корень и не растянуться поперёк дороги.
День выдался тёплый, приятный. От палящего солнца защищали кроны деревьев, сюда доходили только редкие лучи, которые на пару с тенями рисовали на земле причудливые узоры. Природа бесцеремонно выпрашивала хорошее настроение, но Джек с лёгкостью игнорировал провокации. Поводов для радости не было – в доказательство он пнул тяжёлый булыжник и ушиб палец. Тогда Джек зафутболил камешек полегче – тот пролетел несколько футов и приземлился с тихим всплеском.
Бездонное озеро не только не приглашало к купанию своим названием, оно также не предполагало отдых на отлогом берегу. Узкая тропинка уходила прямо в голубоватую воду, деревья росли у самой кромки и обрамляли круглое озеро, как стенки гранёного стакана. Джек не ожидал, что суша закончится так внезапно, и чуть не намочил ботинки – похоже, единственная потенциальная опасность этого места.
На противоположном берегу показался маленький оленёнок. Он угостился красными ягодами с куста, запил их водой из озера и снова скрылся в зарослях целый, невредимый и не затянутый в пучину. Птицы также без страха парили у самой поверхности, на лету зачерпывая воду клювом.
Джек хмыкнул. У него возникла мысль, что озеро на самом деле является порталом и люди в нём вовсе не тонут, а просто перемещаются в другие места. Жаль, что он не захватил с
