Николай Иванович Алексеев закрыл дверь сарая, который он гордо именовал гаражом и, подхватив пакет с продуктами, купленными по пути, направился к подъезду. И тут, как бы подтверждая мрачные предчувствия, со скамейки навстречу поднялся его закадычный друг полковник Скворцов.
— Чего приперся? — мрачно буркнул Алексеев, — извиниться хочешь, или в глаз получить? Не думал, что ты мне такую подляну преподнесешь.
— Скворцов, не ведясь на подначку, спокойно сказал:
— Коля, нам надо серьезно поговорить. Ты же прекрасно понимаешь, что основания для этого разговора есть.
Его собеседник криво усмехнулся и сказал:
— Давай, давай, рассказывай мне об этих основаниях. Ты еще рапорт официальный руководству напиши. Вместе с этим рапортом в психушку загремишь.
Скворцов несколько нервно оглянулся и сообщил:
— Слушай, давай продолжим разговор приватно, а не посреди улицы.
Алексеев на секунду задумался и согласно кивнул головой.
— Ладно, пошли, все равно ведь теперь не отвяжетесь.
Они молча поднялись на нужный этаж. Алексеев провел рукой по краю двери и ехидно спросил:
— Кто устанавливал прослушку? Не Ефимыч случайно? Передай ему, что теряет квалификацию.
Он открыл дверь и вежливо пропустил незваного гостя вперед.
— Ну, проходи, будь как дома. Или ты уже вчера здесь побывал, осмотрелся, так сказать? — продолжил он с тем же ехидством.
Скворцов же оставался по-прежнему серьезным.
— Коля, ты зря смеешься, все очень непросто. По крайней мере, то, что удалось нам узнать из ваших разговоров. Вот скажи мне, только не обижайся, как ты пожилой опытный человек, притом прошедший такую школу в нашей организации с ходу поверил мальчишке, что тот приходится вам сыном.
Николай Иванович уселся за стол, и в свою очередь спросил:
— А как вы с генералом объяснили это для себя? Наверняка цыганским гипнозом. Хорошо, допустим мальчишка подставной, хотя это совсем не так. Только, что ты скажешь вот на это?
Он встал и принес из другой комнаты потрепанный портфель и поставил его на стол.
— Давай, открывай, глянь, что там лежит, — предложил он Скворцову.
Тот осторожно открыл портфель и начал выкладывать его содержимое на стол. Через минуту на столе лежали три учебника, папка с тетрадями, и пенал с простой перьевой ручкой и карандашами.
— Ну, что скажешь, мой друг? — мрачно продолжил Алексеев, — предложишь экспертизу провести? Так я тебе без всякой экспертизы скажу, что это Сашкин портфель. И все, что там лежит тоже его. Как считаешь, есть этим вещам тридцать лет? Кстати там на всем содержимом год выпуска имеется и цена. Может, сможешь растолковать, откуда подставной паренек раздобыл этот портфель с содержимым, бесследно пропавший много лет назад.
Скворцов вытер рукавом внезапно вспотевший лоб. Тем временем его собеседник с мрачным видом достал откуда-то яркий пионерский галстук.
— Видишь галстук, — спросил он, и когда Скворцов кивнул, предложил ему.
— Попробуй, порви.
Несколько следующих минут полковник Скворцов безуспешно пытался разрезать, разорвать, поджечь спичкой, вроде бы тонкую невесомую ткань.
Но тут его собеседник ловко выхватил галстук и убрал в карман.
— Сергей, я вообще хотел бы услышать, что ты предпринял по моей просьбе. А уже потом мы продолжим наш разговор, — сказал он.
— Коля, да что про это говорить, — без интереса ответил Скворцов, напряженно глядя на карман, в котором исчез загадочный галстук, — обычная бандитская бригада, таких сейчас десятки по городу. Работа с ней проведена, несколько человек арестованы, дали признательные показания. Остальные разбежались им сейчас не до вас. Так, что с этим все в порядке. А вот в ломбарде ваши монеты изъяты и по ним у ментуры возникла масса вопросов. К счастью я вовремя это дело просек и сейчас это золото у нас.
Надо сказать, что действовал ты крайне непрофессионально. Отношу это за счет специфики твоей работы ликвидатора, хотя за время службы мог бы и в смежных областях подтянуться, — уел Скворцов своего старого друга.
Зато ты Скворец, как был пронырой, так и остался. Вот чего ты всю эту бодягу завел? Не мог просто оставить нас в покое? — жестко парировал его друг.
Лицо полковника Скворцова приняло упрямоевыражение.
— Слушай Николай, говорю с тобой откровенно. Прослушку я на время нашей беседы отменил, так, что могу высказать, все, что думаю. И, пожалуйста, не делай такое лицо, нас сейчас действительно никто не слушает.
Так вот, ты прекрасно понимаешь, что твой, вернувшийся неизвестно откуда, сын, может нести огромную опасность для нас, для страны, да что там говорить, для всего мира! А что сделал ты? Просто принял к сведению, что мальчишка вернулся и все. Бегаешь с ним по магазинам, золото неизвестное сдаешь, а может, оно радиоактивное? Сейчас хоть правильно поступил, отправил парня в глухую деревню подальше от греха.
— Коля, — Скворцов положил приятелю руку на плечо, — я все понимаю, и генерал тоже. Мы не будем пока изымать парня из вашей семьи. Сегодня в деревню выехала пара человек для наблюдения. А еще через пару дней в те места отправятся наши научники под видом геологической экспедиции.
Алексеев от души выматерился.
— Ну, вы блин даете! На каких основаниях все это затеяли? Ни за что не поверю, что сверху была санкция дана по такому дурацкому поводу. Признавайся — это ваша инициатива? Не боитесь, что вас попросту уволят без выходного пособия? Ведь наблюдателям рты не зашьешь. А сына не смейте отнимать. Наташка моя точно сляжет после этого.
Скворцов скептически улыбнулся.
— Ты прав в одном, — все это, действительно, наша самодеятельность, вот только люди, работающие по этой теме, получили вполне обычное задание — наблюдать и анализировать, а пришельцев-инопланетян искать не собираются. И Сашку вашего никто отнимать не собирается. Пока будем собирать информацию.
А сейчас давай, пока прослушка отключена, расскажи в подробностях, когда и как парень появился у вас.
Полковник Алексеев, сам прослуживший
