Этот ад продолжался почти год, сбежать или развести Ленка не могла. Муженёк был влиятелен: платил детективам, те дышали ей всюду в затылок. Да и сам он хвастался, что в милиции у него есть свой человек. А дома неизменно ждали порка и жесткий звериный секс с синяками. Помог элементарно случай. Муженька просто взяли в разработку местные особисты. Его и партнёра по бизнесу вскрыли, как говорится с поличным. Заурядная фирмочка была не чем иным, как вывеской для обывательских глаз. Под прикрытием безобидной продажи компьютеров активно шуровал наркотраффик, с объёма которого имелась доля и для милицейских чинов. Дело получилось громким. Мужа и всех участников шумной концессии закрыли. В квартиру пришли с конфискацией, а Ленка, не мешкая, бежала прочь из осиного гнезда.
Печальный опыт её подруг лишний раз подтверждал теорию: «Выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть». Осмотрительная Наталья стала ещё осмотрительней и порешила, что замужеству должны предшествовать, в обязательном порядке долгие и длительные отношения. Разумеется, если они есть. А если нет… То с глаз долой, из сердца вон! Чужой опыт и багаж собственных знаний укреплял в мысли, что никакой такой ЛЮБВИ нет, а есть схожесть во взглядах и привычка к человеку. А искра, пробежавшая, якобы, между ними и наделавшая пожар в душе — всего лишь образное видение романистов.
Увы, кто мог знать…
На текущий момент она тупо стояла с этим грибом, пряча глаза, и лично примеряла ЭТОТ ПОЖАР в своей душе. Жар схлынул, остался крохотный костерочек, от которого было сердцу так сладостно. ТАК ЗДОРОВО! Словно от шампанского слегка кружилась голова… Наталья пыталась сосредоточить мысли и никак не могла. Рядом что-то говорили. Кто-то обращался к ней. О чём это они? Ах да, про гриб… Кажется, он оказался червив.
— И не надо из-за гриба переживать! — Громкий и чёткий голос Вадима встряхнул и вернул Наташу в действительность. Она подняла глаза и улыбнулась.
— А я и не переживаю! Подумаешь, гриб. Не этот, так другой.
В голове едва шумело, хотя смятение и сумбур отступили. Теперь было просто хорошо, а костерочек по-прежнему разливался чудо-теплом. Наташа глядела на Вадима, но больше уже не прямо и не в глаза. А лишь когда он смотрел в сторону. Ей было приятно сознавать, что она влюбилась. Втюрилась, как семиклассница, хотя, конечно, не то сравнение… Ей было отрадно понимать, что романисты нисколько не врали, когда писали про искру и про пожар. Всё это есть, только случается не всегда и не со всеми.
Личность Вадима Зорина, их лесного зодчего была для Наташи таинственной и непостижимой. Выдающиеся скулы, глубоко посаженные глаза и мягкий с твердинкой голос — ещё не условие, чтобы женский пол выкидывал белый флаг. Но в Вадиме, главным образом, присутствовала то, чего ни грамма не находилось в холёных и красивых экземплярах, с которыми Наталье доводилось иметь знакомство. В Зорине была Сила. Это чувствовалось почти на физическом уровне, стоило только рядом втянуть ноздрями. Независимый, с оружием в руках, он входил безбоязно в самые тёмные уголки леса. Это не могло не вызывать уважения с первых же минут знакомства, а потом… Опять эта Сила. Это было выше всех законов. Вероятно поэтому в дикой природе, самка льнёт к сильному самцу. За Сильным защита и опора будущим выводкам. Это оправданно и это правильно…
Острый нож легко снимал сучки и ветки со свежесрубленных стволов. Было решено, дальше идти водой и сейчас, для этих целей, на глазах Натальи сколачивался заурядный плот. Впрочем, зауряден он был для Зорина. А для Наташи, это операция была сродни постройке дома. Замысловатые и хитроумные стяжки: вицы, клинья, шпонки, ронжины, столь необходимые для крепления плавсудна, было непостижимо как космос, но для Вадима, вероятно, эта наука являлась начальными классами. Он уверенно легко отёсывал лишнее с брёвен, не менее просто ошкуривал ивовые ветки под стягивающие петли-вицы, мастырил пазы и готовил клины. Наташа лишь восторженно наблюдала, как за работой у Вадима поигрывают мышцы спины. Кто бы мог подумать, что наблюдение за работающим мужчиной может доставлять такое удовольствие.
— Наташа, там где-то рядом с тобой топорик, — обратился он к ней. Коротко взглянул и вновь зарылся глазами в работу. Наталья расторопно подносила ему всё, что бы он ни попросил.
Когда было принято решение сплавляться, Вадим привычно развёл группу по задачам. На порубку и снабжение деревом были отправлены Головной и Климов. Сам Вадим полноценно брал на себя сооружение плавсудна. Девчонок он оставлял на кухне, но Наташа на удивление всем, напросилась к нему в помощники. В качестве, как сама она выразилась «принеси-подай». Вадим, было, открыл рот, но Наташа опережающее выпалила:
— Вадим Николаевич, пожалуйста! Уж очень хочется поглядеть, как строится плот…
Вадим пожал плечом и кивнул.
Глядя, как Вадим стучит топором, постоянно перемещаясь от одного края бревна к другому, Наталья пыталась разобраться в своих ощущеньях, призывая на помощь ясность ума. Но ум, как, ни странно, затуманенный островком нежности в груди, отказывался давать полноту и чёткость картины. На Вадима просто хотелось глядеть. На его лоснящуюся от пота спину, сильные загорелые руки, небритое литое лицо… Глядеть и любоваться. Боже мой! Как глупо!
— …с тобой где-то топорик, — донеслось вдруг.
Наталья вздрогнула, сбрасывая оцепенение, и кинулась к инструменту.
— Вадим, — сказала она, подавая топор, — наверное, на сооружение плота неделя уйдёт?
Вопрос был задан с тем, чтобы начать разговор, а не затем чтобы узнать сроки.
— Ну, уж, прям и неделя, — ответил Вадим, продолжая оклёвывать топором древесину. — За неделю можно три таких завертеть. Если конечно в шустром темпе и без больших перекуров. А наш плотик… Ну я думаю, завтра вечером будет готов. А послезавтра, если всё нормально после полудня и отчалим.
Он аккуратно положил топор и, взяв нож, начал протачивать в брёвнах небольшие углубления под стягивающие петли-вицы, не прерывая разговора.
— Ты сама-то, плавала когда-нибудь на плотах?
— На плотах?! Ни разу! Я на лодке то всего разок… Папа катал, когда двенадцать лет было. А так вот всё больше на катамаранах. С подружками в парке…
— Ну вот. Будет теперь опыт дрейфа и на связанных брёвнах. Будешь вспоминать когда-нибудь эти водные приключения в тёплом и сухом месте, за чашкой чая.
— А что? — Голос Натальи принял кокетливый тон. — Путешествие обещает быть опасным?
— Путешествие обещает быть приятным. Сама посуди. Тридцать с лишним вёрст мы пройдём водой. Не мы пройдём, а нас понесёт мягко по течению. Руки будут свободны от багажа, спины от рюкзаков. Ножки наши будут праздновать отдых, а наши глаза будут отмечать красоту и великолепие проплывающих мимо лесов и прибрежных скал.
— Я уже в предвкушении! А мы на рифы не наскочим?
— Рифы на море, Наташ, а здесь только подобие рифов. Хотя не буду отрицать, и это тоже есть угроза самодельным плотам. На мелководье течение набирает силу, и плот становится трудноуправляем. Мы называем эти места порогами. Острые выступающие камни, пусть и не рифы, но достаточно опасны, чтобы встретить и разбить несущийся к ним на скорости плот.
— Ну, во-о-от! — протянула Наталья. — А вы говорили, что всё безопасно.
— Я так не говорил, — улыбнулся Вадим. Солнечный зайчик соскочил с лезвия ножа и кольнул Наташин глаз. Матовая сталь переливалась на солнце, но Зорин запихнул нож в голенище, потянулся вновь за топором.
— Даже открывать банку шпротов небезопасно, можно порезаться. Катаясь на коньках можно упасть, а делая большие глотки, можно поперхнуться. В любом пустячном деле присутствует доля риска, и в нашем водном приключении такой риск имеет место. Но… — Вадим старательно под карандаш заточил конец ошкуренной ветки. — Но в нашем случае, судя по карте, мелководье встретится не скоро. Река делает изгиб близ Медвежьих скал. Там уже, да… Такие зубы… Любой плот разнесёт в щепки. Ну, мы сойдём раньше до опасных порогов. Нам лишь достанется один стрёмный участок. Несложный порожек… Так себе. Даже вы, девочки, можете поуправлять судном, если захотите.
— А вдруг захотим! — Улыбнулась Наташа, а про себя решив наплевать робости в глаза, и окончательно перейти на «ты». — Не боишься, капитан, потерять судно?
— А капитан на то и нужен, чтобы обучать команду искусству мореплавания. Или я ошибаюсь?! — Вадим хитро прищурился, подыгрывая девичьему кокетству.
— Капитан ошибаться не может. — Засмеялась Наташа.
— Капитан, увы, ошибаться может. Но не имеет права. Капитан с хорошим котелком… — Вадим наглядно постучал по виску пальцем. — Это точная математика. Только вместо чисел — всякие форс-мажорные ситуации и здесь, главное, выбрать из ответника единственно верное решение.
