Кусты за спиной первого волка зашевелились, и на поляну выступил еще один, крупнее, но такой же тощий. Затем еще и еще. Они все были худыми, долговязыми, какими-то плоскими, с небольшими треугольными ушами и дурными — ну точь-в-точь как у тех рыжих кошек Виэлоро — косоватыми глазами. Если бы волки ори и аринорцев были бы такими же страшилищами, никому не пришло бы в голову их приручать. То ли дело широкогрудый великан-Натаути с его роскошным серебристым мехом, красивой мордой и идеальными пропорциями тела!
Ко-Этл держал наготове атмоэрто, а зверей стало уже восемь голов. Чихая от злости и медленно наступая на людей, своим оскалом, порыкиванием и голодным щелканьем челюстей волки теснили их обратно в рощу. Хоть и среди бела дня, а выглядели бестии в самом деле грозно. Еще бы чуть-чуть драматичности с их стороны — и, возможно, они заставили бы передернуться даже Ормону, отношения с которой их кула-орийские собратья выяснили много весен назад и отныне не казали носа в те места, где ступала ее нога.
— Вы пристрелите вожака, Ко-Этл — и тогда остальные разбегутся, — тихо посоветовала она, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.
— А кто из них вожак?
Нет, эти северяне в самом деле кретины…
— Он первым делает шаг, остальные идут за ним.
— А я думал, что этот тот, первый…
— То разведчик. Самка. Его самка. Если он упадет, она может повести остальных. Тогда стреляйте в нее.
Он поднял оружие, но рука его в нерешительности подрагивала. Ормона тяжко вздохнула и отправила вослед за взглядом в небеса много не высказанных вслух неприличных слов.
— Вы что, не умеете стрелять?
— Я плохо стреляю, — признался он. — Боюсь промахнуться: они такие мелкие…
— Да стреляйте ш-ш-ш-ш-же! — прошипела Ормона, чувствуя, как сходятся в радужках зрачки, становясь щелками и различая теперь лишь теплые светящиеся комки на месте живых существ, а из груди, извиваясь упругими кольцами, рвется родной и любимый покровитель, уже столько раз ее выручавший.
В следующее мгновение твари бросились.
Ко-Этл пальнул в вожака, так и не увидев метнувшегося из губ спутницы тонкого раздвоенного языка.
Волк истерически взвизгнул и винтом прокрутился в воздухе вокруг своей оси, но не упал. Из пасти его от боли хлестала слюна с пеной, забрызгивая снег. Волчица рванулась вперед, и вся свора — за нею.
Пересчитывая каждую секунду на темп змеи, Ормона заставила мироздание замереть для всех, кроме себя. Бросок кобры молниеносен, но не для самой кобры…
Женщина выхватила из руки Ко-Этла атмоэрто, скользнула вперед из-за его спины и дала волю своему алчущему мороку.
Два выстрела прозвучали один за другим почти без паузы. Первый добил вожака, снеся ему половину черепа, второй вынес мозги самке-разведчице. Морок ужалил еще одного, а остаточная сила волны сшибла с ног удирающих зверей, но не убила, и лежать остались три трупа — остальные унесли ноги.
— Нехорошо, что дикие волки бродят по городу, — сказала Ормона, возвращая оружие его хозяину. — С этим нужно покончить раз и навсегда, иначе они обнаглеют.
— Вы… так хорошо стреляете?! — Ко-Этл перехватил ее руку, торопливо затолкнул атмоэрто в кобуру (или просто за пояс, кто там разберет) и прижал спутницу к себе.
— Джунгли заставят, джунгли научат. Приезжайте, господин Ко-Этл, убедитесь, — даже не пытаясь освободиться, объяснила Ормона.
Он был не в себе и действовал инстинктивно, а не согласно протоколу. Она едва терпела уколы его бороды и усов, а Ко-Этл целовал ее со всем нерастраченным и так долго сдерживаемым пылом. Но едва северянин, окончательно потеряв голову, подобрался холодной рукой к ее корсажу и коснулся груди, Ормона железной хваткой сдавила его запястье:
— Вы часом с ума не сошли, господин Ко-Этл?
— Простите меня, — зашептал он, продолжая наступление, — я люблю вас и ничего не могу с этим поделать…
Он был открыт сейчас, как никогда — бери, что называется, голыми руками. Этим стоило воспользоваться так же, как она многажды пользовалась открытостью Дрэяна.
Тело северянина обмякло, ноги подогнулись и, провалившись в гипнотический сон, он начал оседать в снег. Ормона подхватила его и перевалила на два изогнутых, сросшихся меж собой ствола рябины. Там он прочно уместился в этом зазоре, словно тот был специально приготовлен для подобных случаев. Ормона скривила рот и, отдув от щеки выбившуюся из косы прядь волос, подбоченилась. Неужели наш любитель экзотики всерьез предполагал заняться с ней любовью в сугробах?! Тогда он действительно сумасшедший, причем дважды. Ибо попутчики не расстаются и попутчики не изменяют. Не потому что так заведено, а потому что никого больше и не хочется. Но она старательно сотворила для Ко-Этла самые восхитительные грезы с его и своим участием и глухо проговорила ему на ухо:
— Проснувшись, ты не отличишь яви от сна. Ты будешь считать, что все было на самом деле, ты не заметишь перехода обратно…
Ормона вытащила заготовленную в плаще спицу и, аккуратно кольнув его палец, спрягала острие в пластиковом пакетике, погрузив странное устройство обратно в потайной карман.
— Отвечай и сразу же забудь, что отвечал, помни только ласки. Сколько в Тепманоре военной техники и где она скрыта?
Ко-Этл что-то простонал в ответ. Ормона усилила интенсивность своего воздействия на сознание мужчины и слегка шлепнула его по щеке.
— Ты обязан ответить! Вся твоя жизнь зависит от твоих ответов!
И тепманориец медленно заговорил:
— В Тепманоре нет военной техники, есть только сельскохозяйственная и промышленная.
— Нет? А что тогда вы будете делать в случае нападения?
— Нападения кого?
— Ори, вестимо!
— Ори зажаты на Оритане, а эмигранты их — нищи…
Ормона поморщилась: неприятно выслушивать правду из уст врага. Вот, оказывается, как! Они сделали выводы или даже наблюдали за кула-орийцами еще до переговоров! И выводы очень точные, исчерпывающие.
Но в то же время он ее приятно удивил. Последние дней десять она начала подозревать, что у переселенцев-северян туго с обороной, но чтобы настолько… То есть вся эта гвардия навытяжку, бряцание оружием на летном поле — пыль в глаза? Молодцы, так держать! А новость, между прочим, чудесная!
— Кто твой преемник в случае твоей смерти?
Он отвлекся на сновидение и промолчал. Ормона с пониманием подождала и спустя минуту повторила:
— Твой преемник — Эт-Алмизар?
— Нет. Сестра, Фьел-Лоэра.
— Отлично! — воскликнула Ормона. — Я надеялась, что ты умнее, чем кажешься, и ты таким и оказался! А теперь, дружок, пора пробуждаться, пока мы тут с тобой не превратились в сосульки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
