Помнящая тоскливо поглядела на умирающий Храм по ту сторону канала. Где-то там, у его подножья, не видимая отсюда, стояла статуя царицы Танэ-Ра, но и она сейчас не смогла бы помочь своей соотечественнице, живущей через тысячи лет после нее.
Военные бурно включились в обсуждение грядущих перспектив, позабыв о присутствии советника. А Нэсоутен теперь, наоборот, все чаще посматривал в ее сторону.
— Хорошо, господа, но я хотел бы, чтобы свои мысли озвучил духовный советник Ведомства. Госпожа Афелеана, вам слово.
Та обвела взглядом лица мужчин. Ей показалось, что все это сейчас творится во сне, и взмахни она рукой, все эти безумцы развеются по ветру, как призраки ночных кошмаров. Не поднимаясь с места, Помнящая заговорила:
— Да не иссякнет солнце в вашем сердце, господа. Я знаю, что мое слово ничего здесь не решает…
— Ну зачем уж вы так?.. — чуть покровительственно, чуть насмешливо начал Нэсоутен, но она столь повелительно взмахнула рукой, что смолк даже он.
— Я знаю, что слово мое здесь не решает ничего. Но все же я скажу. Если вы выпустите из шахт этих зверей, победы не будет ни нам, ни аринорцам, ни всей нашей цивилизации. Вы их выпустите. Это неизбежно. Покойная дочь моих соседей была не просто Помнящей, она была провидицей. Мы говорили с нею, она видела смерть нашей эпохи. Что ж, добро, господа, спускайте ваших псов. Я ухожу со своего поста.
Она замолчала, поднялась и, отстегнув от плеча брошь, сняла перевязь. Нэсоутен слегка растерянно ждал ее дальнейших действий.
Афелеана сделала несколько шагов и положила брошь с перевязью советника перед ним на стол.
— Я не принимаю вашей отставки, Афелеана, — с видимым спокойствием сказал правитель, так и не поднявшись ей навстречу.
— А я и не нуждаюсь в вашем согласии, Нэсоутен.
Она уже выходила, когда все высшие офицеры и правитель, окружив стол и вытащив из ножен аллийские мечи, отдали свои голоса. Клинки скрестились над оранжевой перевязью советника, и вместо ткани отразился в них огонь последнего дня Оритана.
* * *
— Соседи! Дома ли вы?
Господин Паорэс, отец погибшей Саэти, после смерти единственной дочери почти переставший выходить на улицу, уже в десятый раз за нынешний день прокручивал запись, когда-то сделанную девочкой и ее попутчиком. Еще радостные, еще живые, подростки летали на орэмашине над Оританом, снимали его и друг друга, болтали и шутили.
Стук возобновился. Из соседней комнаты, словно призрак, выглянула жена:
— Кажется, там кто-то стучит, Паорэс…
— Соседи, вы живы?
Бывший орэ-мастер очнулся, пригасил звук в записи и узнал голос Афелеаны, соседки из дома напротив, которая работала в Ведомстве.
— Что ей нужно? — угрюмо проворчал Паорэс.
— Я открою, — сказала жена и, едва волоча ноги, пошла к двери.
— Да не иссякнет солнце в сердце вашем, — проговорила вошедшая женщина, в свои пятьдесят выглядевшая едва ли на тридцать благодаря чудесному дару Помнящих. — Я по делу. Паорэс, у вас есть возможность раздобыть орэмашину?
Тот пожал плечами и поскреб в поседевших и сильно поредевших кудрях:
— Смотря для каких целей…
— Нам с вами надо преодолеть океан и добраться до наших эмигрантов хоть на Рэйсатру, хоть на Осате, хоть в Олумэару. И там, и там, и там есть поселения ори, два из них — дело рук кулаптра Паскома. Сможете?
— Если с дозаправкой… Почему вы говорите — «нам с вами»?
— Потому что и вам с женой тоже. Правитель назначил день удара по Ариноре.
В ответ Афелеана получила два равнодушных взгляда.
— Когда? — будто из вежливости спросил Паорэс.
— В Восход Саэто. Через три луны. И я не желаю принимать в этом участие…
— Где же вы были раньше, соседка?
Темные глаза Помнящей вспыхнули:
— Довольно! Я сочувствую, я соболезную вам обоим в вашем горе, но довольно уже обвинять в ее гибели весь свет! У меня там погибли брат и сын, если ты не забыл! Но нельзя замыкаться и сутки напролет крутить один и тот же сюжет!
Паорэс опустил голову и тихо сказал:
— Хорошо, я найду орэмашину…
— Спасибо, сосед. А это, — гостья, не церемонясь, извлекла кристалл с записями, — я заберу с собой, чтобы вы не вздумали вдруг пойти на попятную. Отдам в небе.
Хозяин успел издать лишь возмущенное восклицание, а Помнящая одарила его ослепительной улыбкой и шагнула за дверь:
— В небе! — послышался ее голос снаружи.
— Может быть, она права? — прошептала жена, не принимавшая участия в разговоре. Она словно пробудилась от долгого сна.
Паорэс задумчиво поглядел на нее:
— Ладно. Я поеду в Можжевеловую Низменность. Может, что-то получится с орэмашиной…
* * *
Ощутив, что пора, Фирэ вошел в Храм. Как и прежде, тот открывался и впускал в себя с каждой из пяти граней. Юноша избрал грань Коэразиоре — сторону Сердца.
Сколько он помнил Храм, здесь, в этой области, всегда праздновала свой триумф весна — с ее ароматами, обещанием счастья, ожиданием скорого лета. Тут порхали-вьюжили белые, розовые, голубые лепестки цветущих деревьев, тут проливались первые грозы, тут вили гнезда вчерашние птенцы и журчали ручьи.
Сейчас небеса полыхали огнем, внизу чернела выжженная пустыня, иссеченная руслами расплавленной магмы, на горизонте в небо тянулись иссохшие от зноя пики скал, а сам Фирэ стоял на громадном каменистом плато и ждал.
Вот послышался лязг металла, и словно бы из-под земли на плато выбрался мужчина в длинном желтом плаще и венце из змей. Глаза его исступленно искали кого-то во мраке и нашли. Улыбка покривила бледные губы.
— Объясняю правила, — зарокотал он громоподобным гласом. — Твоя победа — это мое поражение. Мое поражение — это моя окончательная гибель. Моя гибель — это восстановление твоего «куарт». Восстановление твоего «куарт» и объединение с попутчицей — это ваше с нею Восхождение. Принимаешь условия, Падший?
Что-то лязгнуло под ногой, и, опустив глаза, Фирэ увидел знакомый топор с двусторонним лезвием.
— Принимаю! — выпалил он, одновременно подхватывая оружие с камней.
Взор его противника полыхнул зеленью, а в руке уже горел огненный меч.
Земля дрогнула. Вдалеке начали рушиться черные скалы, небо, раскинувшееся над ними черным пауком, утробно зарычало, испуская паутины молний.
Взметнулся желтый плащ — враг напал. Фирэ выставил топор, и в руки больно отдался удар стали о сталь, а из груди выскочил резкий выдох.
Снова сотряслась земля. Камни грудой потекли с плато в пропасть.
Незнакомец в желтом рассмеялся и снова занес меч для выпада…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
