топчет нога Хадна-ара. Думаете, можно отсидеться пока наверху неистовствует буря? Надеетесь выйти, когда все уляжется, и вновь заняться своим ночным ремеслом? Нет, не выйдет. Новая власть будет говорить на другом языке, которого вы не знаете. А на ваше место придут совсем чужие люди с черной кожей. Вас затравят, как крыс в этих тоннелях. Старому миру приходит конец! В новом вам уже не останется места. Грейсван уже никогда не станет вашим. Ничто не будет как прежде.
Из темноты усмехнулись:
– Ты слишком много говоришь, парень с рыцарским мечом, желающий перейти на другую сторону стены через наши владения. Но кто ты без него?
– Без него я сэр Аргилай, Камень Ярости, воскресший герой Драгана! И я пришел сюда не для того, чтобы пройти на другую сторону. Я пришел сюда за вами, ночные хозяева города! Там наверху решается судьба Грейсвана, а быть может и всего Хадола. Если падут центральные ворота, то у севера не останется шансов. Армии нет. Сражаться за нас некому. Остались только мы – жители, в чей дом явился враг. Сейчас настало время нам выйти и показать – кому принадлежит город. Чей он и кто в нем истинный хозяин!
Марк Макинтош встал рядом с Аргилаем.
– Это наш город! – его бас отозвался громким эхом. – Я глава гильдии городских стрелков, и я иду сражаться!
Хозяева ночного Грейсвана не отвечали. Из темноты доносилось голоса, но слов разобрать не удавалось. Маленькой одинокой звездой на стене зажегся фонарь. За ним еще один, и еще. На свет вышел невысокий, но крепко сбитый пожилой человек. Несколько шрамов украшали лицо незнакомца.
– Ты говоришь… правильные вещи. – произнес он хриплым голосом, похожим на лай собаки. – Мои парни узнали тебя, воскресший герой Драгана. У нас даже есть кусочек твоей бочки. Я Султан. Мы готовы помочь тебе.
Глава 21. Бессмертный.
Грязная подворотня южного Грейсвана мало чем отличалась от подворотни северного. Те же теплые дома, покрытые белой штукатуркой, те же запертые ставни и пустующие улицы. Но сейчас здесь становилось людно. Возле одного из домов медленно образовывалась и расползалась, словно лужа у прорванной трубы, вооруженная толпа людей. Городские стрелки сразу забирались на крыши и исчезали среди клубов тумана и печных труб.
Еще в подземелье Аргилай понял, что с рукой неладно. В смысле наоборот. Все очень ладно. Несмотря на следы крови на рукаве – на самой кисти рана отсутствовала. Рука совершенно не болела, как и полученные при падении ушибы. Словно и не было никакого неудачного спуска по лестнице. В голову закрадывались совершенно безумные подозрения, которые настойчиво требовали срочных действий. Рыцарь не выдержал напора догадок и, отойдя в сторону, решил проверить свои дикие домыслы. Остро заточенный кончик меча легко проколол подушечку указательного пальца. Выступила кровь. Аргилай стер кровь рукавом. Ранки на пальце не было. Даже никакого пятнышка. Восторг и безумное возбуждение, штормовой волной, захватывали сознание. Эксперимент следовало повторить в более рискованном формате. Лаи сжал в кулаке клинок меча и резко потянул за рукоять. Холодная сталь обожгла ладонь. Он разжал окровавленный кулак. Рана отсутствовала. Ликование заполнило сердце. Аргилаю пришлось приложить большие усилия, чтобы не завопить от радости. «Я бессмертен! Я неуязвим! Раны заживают в считанные мгновения! Вот почему я воскрес!» В исступлении он крутанул меч, чуть не задев, подошедшего, Маркграфа.
– Полегче. – отшатнулся бывший глава гильдии городских стрелков.
– Ох, прости. – извинился Аргилай, улыбаясь от уха до уха и сверкая глазами.
– Хм. – Марк Макинтош поправил съехавший стальной наплечник. – Есть проблема. Видимость никакая. Мои стрелки не уверены, что смогут отличить своих от чужих во время схватки. В армии такое решается разноцветными гербовыми накидками или плюмажами на шлемах. Надо что-то придумать.
– Согласен, – кивнул рыцарь, тщательно стараясь перестать лыбиться как идиот, и осматриваясь по сторонам. – Надо найти какой-то яркий предмет для всех наших. Да и освещения неплохо добавить.
– Не самая простая задача. – кивнул Маркграф.
Вокруг, насколько хватало видимости в тумане, высились одинаковые дома без вывесок, с закрытыми ставнями и запертыми дверьми. Кроме одного.
Лаи указал на дом, перед которым стояла брошенная телега и спросил:
– Что написано на вывеске?
– Это шутливое выражение невозможно перевести на язык дылд. – вступил в разговор Бипа. – Гномий паб. Неплохое местечко. Было. До войны. – вздохнул гном.
Аргилай потер подбородок, прикидывая что-то в уме.
– Паб значит? Гномий? Ага. Ломаем дверь!
Гвардия Грейсвана, элитные солдаты из лучших горцев-кангалов, уже второй час живым щитом держали тоннель под центральной стеной. Прикрывшись от стрел большими стальными щитами, и умело работая двуручными топорами, они отражали атаку за атакой. Закрыть ворота не представлялось возможным – враги не только повредили запорный механизм, но и разрубили петли ворот. Механизм можно было заменить, петли тоже, но враг не давал поднять головы из-за щитов. Чернокожие стрелки, вооруженные тугими луками, сделанными из рогов и жил буйвола – не знали промаха. Сейчас наметилась небольшая передышка. Черносливы (как северяне успели прозвать, чернокожую пехоту Хадна-ара), слегка отошли, заняв оборонительную позицию. Поняв, что горцев не взять в ближнем бою, враги, обстреливали плотный строй гвардейцев, и ждали подкрепления. Некоторые из бойцов с темной кожей, наслаждаясь минутами затишья, сняли свои чешуйчатые шлемы и расположились на отдых возле крепостной стены. Атаки со стороны южного города не ждали – эту часть Грейсвана давно зачистили, проверив каждый дом и ликвидировав всех жителей.
Приближающийся грохот, заставил черносливов подскочить и, в спешке, надеть шлемы. Насколько позволял разглядеть туман: по дороге, вдоль крепостной стены, под уклон неслась телега без лошади. На телеге чадил одинокий факел, и стояло несколько бочек. На козлах никто не сидел. Вылетев на площадь перед воротами и, никого не задев, телега с треском врезалась в ближайший дом. Бочки лопнули и разлетелись вдребезги. Мостовую, судя по резкому запаху, залил крепкий самогон. Упавший факел воспламенил разлитое, и на площади перед воротами, исполинским огненным цветком, вырос большой костер. Среди южан никто не пострадал, даже не обжегся.
С той стороны, откуда прикатила телега, из тумана в круг света, неторопливой походкой, вышел человек. Грязные штаны неопределенного цвета спускались к босым ногам. Голова, волосы и обнаженный торс незнакомца покрывала какая-то белая субстанция, очень похожая на муку. В руке, перепачканный мужчина, держал длинный меч с вороненым клинком и перекрестьем в виде крыльев.
– Зачем он скинул рубаху – я еще могу понять. От нее никакой защиты в бою. Но на кой хрен, бурить твои штольни, сапоги снимать? – пробубнил гном, чью бороду и волосы так же украшал
