Сомов "подтянулся" первым. Они с Гирей обменялись рукопожатием и похлопываньями по плечам, после чего удалились в буфет хлебнуть чайку. Чуть позже в дверь заглянул Сюняев, не обнаружил никого, кроме меня, и начал брюзжать. Успокоился он только тогда, когда я сел на место Гири, объявил заседание открытым, и дал ему слово. Он сразу замолчал, и мы молча прозаседали минут пятнадцать.
Наконец, Гиря и Сомов вернулись. Состоялся следующий диалог:
– Здравствуй Валера, здравствуй, родной!
– Здравствуй Корнеич! Страшно рад тебя видеть!
– Как жизнь? Как дети?
– Да какая там жизнь… Прозябаю, Володя, прозябаю… Конкуренция, завистники… Режут крылья на корню!
– Слышал, ты дочь выдал замуж?
– Да… Нашел тут одного молодого идиота – взял даже без приданого… Извини, Глеб, – спохватился он, – это я так образно выражаюсь.
– Бога ради, Валерий Алексеевич, выражайтесь на здоровье. Мне даже приятно… из ваших уст…
– Хм… Да'c… Язык мой – враг мой…
– Как тут у вас дела-делишки?
– Отвратительно, и даже еще хуже. Петя бесится, сходит с ума, а виноват всегда я…
На этом диалог закончился, поскольку Гиря выгнал меня со своего места и призвал всех к "восстановлению порядка в полном объеме". И тут же взял слово. Сначала он виртуозно исполнил монолог-резюме для Сюняева по всем эпизодам ментоскопирования. Закончил так:
– Фамилия Асеев упоминается в контексте всех эпизодов. Везде фигурирует некий ящик с присосками. Никаких доказательств того, что с нами проделали именно то, что декларировали, нет, и у меня такое предчувствие, что их и не будет. Какая-либо видимая связь этих ящиков с Непалом и ламами не прослеживается, однако Асеев в Непале был. Все. Нет, не все. Мне непонятно, почему они Валерия Алексеевича обидели…
– Кто это меня обидел? – изумился Сюняев.
– Ну как же! С меня сняли копию, а с тебя нет. Завидуешь?
– Да как тебе сказать, Петя… Нет. Я же понимаю, почему копию надо было с тебя снимать, а не с меня.
– Почему? Ты ведь умнее меня в два с четвертью раза – я это признаю.
– Ну, положим не в два, а в четыре, но это никому не интересно. Видишь ли, в твоей голове содержится все, что есть в моей, и еще много лишнего. Я ведь если до чего додумаюсь, сразу тебе докладываю, а таких "я" не один и не два.
– То есть, я, по-твоему, нужен как банка данных? Но ведь я умею интриговать и политиковать – может из-за этого?
Сюняев сардонически усмехнулся:
– Корову держат за вымя, а не за рога.
– Ты с-смотри, как он каламбурить выучился.., – прошипел Гиря. – Но тут же осклабился в ответ: – Корову, Валера, держат на молоко, а вот бодливых бычков – на мясо.
– Проинтерпретируй!
– Ты ведь умнее, тебе и карты в руки… Давайте, ближе к делу. Вчера, после этой моей позорной конфузии перед силами зла, сидели мы тут с Глебом до утра. И, путем скрещивания двух гипотез, родили третью. Вот ее основные контуры.
Гиря кратко обрисовал "контуры", сопровождая аргументацией и необходимыми комментариями. В заключение он сказал:
– Что я, собственно, хочу. Я хочу получить какую-то внятную и непротиворечивую концепцию того, что делает Асеев. Он занимается утилизацией – честь ему и хвала! Если он ничем иным, кроме утилизации не занимается, я о нем забыл. Есть, однако, некоторые аргументы за то, что он развил еще какую-то бурную деятельность, смысла которой я до сих пор не понимал. Некоторое время назад я вдруг остро ощутил необходимость начать что-то понимать. Это оказалось непросто, в итоге мы вчера с Глебом сели и вымучили озвученную гипотезу. Валера, я не прошу ее критиковать. Да, разумеется, я параноик, у меня идея-фикс, и дурдом по мне плачет. Но встань сегодня на конструктивные рельсы и помоги ее развить. Всех остальных я прошу о том же самом… Володя, – обратился он к Сомову, – какова степень твоей уверенности в том, что Асеев действительно рвется в дальний космос?
– Видишь ли, Петя… Делай со мной что хочешь, но я в этом убежден. Можешь считать параноиком или шизофреником, но, хоть убей, я не могу допустить, что он водил меня за нос… Он привел цитату из разговора, который происходил в гулете там, возле "Вавилова", между мной и его отцом в ситуации…
– Понимаю. Это тебя впечатлило. Я тоже не чурбан. Но для меня аргументом является только то, что он применил очень сильное психологическое средство. Значит, что-то от тебя хотел. И означенное хотение никак не увязывается с его повседневной деятельностью. Обрати внимание, что ко мне данное средство применять не стали.
– Как сказать, – вмешался Сюняев. – Про рыжего в окрестности Калуци знали только ты, я, да еще Спиридонов.
– И что? Я тебе проболтался, а ты разболтал всем.
– Я разболтал?
– Успокойся, Валера. Примени логику. Про рыжего знали многие: те, кто его приставил, знал Калуца, знал даже присутствующий здесь Володя.
– Послушай, а кто он, собственно, такой, этот Бодун? Откуда взялся, чем занимался?
– Это забота Эндрю Джоновича – я его уже факультативно озадачил, и он выглядел вполне озадаченным. Ты же у нас огранщик и шлифовщик гипотез – вот и займись делом по основной специальности… Давайте начнем с кометы. Корнеич, как она тебе с позиции навигатора и планетолога?
– С точки зрения планетолога это очень интересный объект. Для навигатора объект совершенно неинтересный и бесполезный, поскольку неуправляем. С позиции вашей гипотезы – бесплатный звездный корабль, особенно если его оборудовать. То есть, если отбросить фактор цели, это просто подарок судьбы. Меня смущает следующее. Солнечная система существует миллиарды лет – она стационарна. С точки зрения планетодинамики, орбиты естественных объектов давно стабилизировались. Все, что могло быть выброшено из системы, давно уже выброшено. Прежде, чем обсуждать эту комету, я бы хотел получить доказательства, что она имеет место быть.
– Имеет. Вчера со мной связался Вовка и полчаса трещал про параметры и эксцентриситеты. По первым прикидкам, орбита очень вытянутая, чуть ли не гиперболическая, и имеет значительный наклон к плоскости эклиптики. При этом она почти касается орбиты Юпитера в двух точках. Соотношение периодов таково, что встреча с Юпитером – явление чрезвычайно редкое. Но в ближайшие полтора года она состоится, комета получит дополнительный импульс и, предположительно, будет выброшена из Солнечной системы в направлении какого-то там созвездия – Вовка знает, а я забыл. Сейчас волна возбуждения пошла по астрономическим кругам, какое-то время понадобится, чтобы они развернули свои тарелки и прогрели свои компьютеры, после чего мы будем иметь точные данные… Володя, как ты полагаешь, вот эти аварийные КК после ремонта будут иметь возможность синхронизировать свою траекторию с траекторией кометы? Отдельно, до, и отдельно после маневра в поле Юпитера?
– До – безусловно. А после – зависит от начальных параметров движения.
– Угу… То есть, выгоднее пристроиться до, и вместе с ней…
– Разумеется, и особенно если проведена подготовительная работа по выбору стартовых орбит. А что, большая комета?
– Вполне приличная. Оценки диаметра твердого ядра, правда, несколько упали по сравнению с тем, что Вовка озвучивал три дня назад, но все равно в остатке пятьдесят километров.
– Пятьдесят?! Быть этого не может! Откуда она взялась? – удивленно воскликнул Сомов
– Володя, – мягко сказал Гиря, – Вовка живет с тобой в одной квартире, вечером вы сольетесь в планетологическом экстазе, и он разделит все твои эмоции. Я не за тем вас здесь собрал, чтобы выслушивать восторженные возгласы. Бери пример с Валеры – смотри, как он собран и сосредоточен. Мы обсуждаем полет к звездам – комета для нас всего лишь вторичный фактор. Главный фактор, как всегда, – мулатки.
– Хорошо. Мулатки – так мулатки. Что тебя интересует в аспекте мулаток?
– Меня интересует, нужно ли их брать с собой к звездам? Ваши точки зрения?
– Думаю без них обойтись нельзя, – твердо сказал Сомов.
– Вопрос с мулатками очень… э-э… щекотливый, – солидно заметил Сюняев. – Цель полета нами еще не определена, сроки э-э… туманны. Но, при заданной постановке, даже в первом приближении это десятки и сотни лет, если не тысячелетия. Без мулаток могут возникнуть… хм… кадровые проблемы.
– Да, – энергично поддержал Гиря. – А кадровые проблемы – главные, ибо кадры решают все, что не решают технические средства. Лично мне это стало очевидно еще вчера, а вот Глеб этот момент явно недооценил. Давайте вернемся к стандартной терминологии. Мулатки, в моем понимании, это лица женского пола. Вопрос я поставлю следующим образом. Есть некое небесное тело, покинувшее Солнечную систему. Рядом с телом движется некоторое количество искусственных объектов – вот эти самые, пока еще гипотетические, КК Асеева. Все это улетает неизвестно куда, причем сроки полета не оговорены в проекте. В данном образовании имеются какие-то люди. Спрашивается, как нужно организовать полет, чтобы кто-то когда-то куда-то прилетел, причем это были бы люди, похожие на нас, и, притом, в здравом уме и рассудке?.. Одно решение напрашивается: среди этих людей есть лица обоего пола, они живут нормальной жизнью, старики умирают, дети рождаются, и все идет своим чередом. Я вас спрашиваю: есть ли иные решения? Почему я это спрашиваю. Потому что, как мне кажется, предложенное решение нереализуемо. Проблема в людях.
