Вот он, самый натуральный цинизм! И всё для того, чтобы оправдать свою мужскую потребность. А оправдание-то выстраивается! Особенно если у Танюшки всё получится с учёбой. Я уж ей в этом тем более помогу!
– Александр Николаевич, – Таня заглядывает мне в глаза, – я там… натопила… Хотите, мы сегодня вечером?.. Будто на вызов…
– Хочу… – шёпотом признаюсь я ей.
Господи! Теперь мы уже и работой будем прикрываться! Стыд-то какой!
Эх, природа-мать… твою…
Лежим под почти родными лохмотьями. Таня прижимается ко мне и гладит, гладит…
– Я скоро уеду, Танюшка…
Говорю это виноватым голосом, потому что после разговора с Анной Степановной всё равно чувствую в себе вину.
– Я же говорила… Я знала, что так и будет…
Она не плачет. Шёпот звучит как-то отрешённо.
– Танюшка, я буду сюда приезжать. Хоть раз в год, но буду! На целый месяц приезжать буду.
– Правда?
Вопрос звучит с надеждой.
– Обязательно! Я тебе обещаю.
– Я буду вас ждать… Я вас всегда буду ждать! – шепчет Таня. – Мне никого, кроме вас, не надо…
Она снова гладит и целует меня, а я наслаждаюсь её прикосновениями и сгораю от стыда. Что мне делать? Танюшка вошла в мою жизнь без всякого спроса и заняла в ней какое-то своё особое место. Она не может и не хочет соперничать с Дашей, о которой знает. Она ни на что не претендует, но я не могу её оттолкнуть!
– Танюшка моя… – шепчу я и много-много раз целую.
Чувствуя наш с Кириллом Сергеевичем скорый отъезд, я буквально в поте лица обучаю Таню некоторым своим премудростям. Ясно: всё, что сейчас доступно мне, она вряд ли сможет когда-нибудь сделать, но, давая ей азы биоэнергетики, я пытаюсь подготовить её к самостоятельной работе в простых случаях. Остальное, если будет думать, сможет открыть для себя сама. А если ещё и на врача выучится, то тем более! Её энергетика сейчас где-то на уровне нынешнего Ваньки. С той только разницей, что это её собственное поле, а не полученное с помощью Мастера. Хорошо бы ещё научить её мыслить творчески…
Не могу пожаловаться на свою ученицу. С каким-то бешеным рвением она вытягивает из меня знания. Вчера узнал, что дома она, оказывается, всё скрупулёзно записывает в толстую тетрадь. Она мне её показала. Даже рисунки есть! Ничего не утаивая из профессиональных секретов, я рассказал Тане практически обо всех своих интересных случаях, в том числе и о лечении Ваньки от воспаления лёгких. И ведь всё она записала!
Теперь приём мы ведём в полном смысле вдвоём, поскольку у Тани теперь есть и свои пациенты. Это, как правило, больные с простудами, ожогами и небольшими воспалениями.
Кирилл Сергеевич весьма благосклонно смотрит на наши занятия.
Потихоньку собираем вещи в квартире. Уговорил Кирилла Сергеевича всякое тряпьё не брать. То есть постельное и тому подобное. В Питере купим. Только одежду! Да и то всё надо обновлять. Книги частично берём с собой. Некоторые он заставил меня оставить, поскольку они мне могут пригодиться при моих визитах. Удивительно, как трогательно он думает о моих поездках сюда!
Антошка – всегда непременный участник наших дел. Либо сидит и наблюдает, либо лезет в коробки, и его приходится из них доставать.
Вроде всё движется в правильном направлении. Единственное, что меня беспокоит, – как наша компания перенесёт самолёт. Я имею в виду Кирилла Сергеевича, который не очень хорошо себя чувствует, и Антошку, который ещё ни разу не пользовался никаким транспортом, кроме разве что меня в этом качестве, когда я его таскал в больницу.
* * *
Высокий гость из Якутска оказался невысоким спокойным мужичком якутской внешности, с признаками пристрастия к алкоголю на лице.
– Здравствуйте! Афанасий Никанорович Васильев, – представляется он и, оглядев всех тех, кто в этот момент находится в ординаторской, безошибочно подходит к Кириллу Сергеевичу с протянутой для приветствия рукой.
– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич.
– Здравствуйте!
Следует рукопожатие.
– Кирилл Сергеевич, давайте сначала побеседуем в вашем кабинете, а потом я бы хотел посмотреть вашу больницу.
– Конечно! Прошу вас…
Они уходят, а все присутствующие, переглянувшись, идут заниматься своими делами. Я тоже.
Вера Петровна находит меня в палате.
– Саша! Кирилл Сергеевич просит тебя зайти к нему.
– Спасибо, сейчас закончу процедуру и приду.
– Неудобно… Там ведь этот… – тихонько говорит Вера Петровна.
– Неудобно бросать на полдороге, – отмахиваюсь я и слышу подозрительное хихиканье женщин, лежащих в палате.
Прекрасно понимаю, почему они смеются.
– Да ну тебя! – медсестра тоже смеётся и машет рукой.
– Так, продолжаем! – строго обращаюсь я к пациентке.
Постучав, вхожу в кабинет главврача.
– Вот, Афанасий Никанорович, рекомендую вам – доктор Елизов Александр Николаевич. Это мой ученик, которым я горжусь.
– Здравствуйте, Александр Николаевич, – высокий гость протягивает мне руку.
– Здравствуйте!
– Честно говоря, до Якутска докатилась молва, – он тепло улыбается. – О вас просто чудеса рассказывают!
– Какие там чудеса! Делаю, что могу.
– Судя по рассказам, можете многое… – Васильев внимательно смотрит на меня, а потом с улыбкой переключается на Кирилла Сергеевича. – И такого специалиста вы тоже хотите у нас забрать…
– Александр Николаевич приехал сюда, если так можно выразиться, по велению сердца, а не по разнарядке.
Понимаю, что всё основное уже сказано, и встреваю.
– Афанасий Никанорович, я уезжаю не навсегда. Квартира Кирилла Сергеевича здесь остаётся, и я буду сюда наведываться для такой же работы, как и сейчас. Да и моя ученица тут остаётся.
– Вы так молоды, а у вас уже есть ученица? – удивляется Васильев.
– Если хотите, я вас познакомлю. У неё в этом направлении большие способности. Скажу вам по секрету, она внучка шамана, может быть, и способности отсюда. Образования пока нет, но поступать в медицинский она собирается у вас в Якутске. Хотелось бы вашего содействия в этом вопросе, – беру я быка за рога.
– Больно скорый у вас будет помощник на новом месте, – он смеётся, и лучики морщинок расходятся от его азиатских глаз. – А насчёт содействия – поможем. Я дам вашей ученице свои координаты, и когда она соберётся в Якутск, пусть со мной свяжется.
– Отлично! Я вам очень благодарен. И ещё… Афанасий Никанорович, хотел бы вам предложить кое-какую помощь. Если хотите, можно потом пройти в мой кабинет.
– Любопытно… Что-то со здоровьем?
– Да. Всё скажу в кабинете.
Васильев обходит больницу вместе с Кириллом Сергеевичем и Николаем Фёдоровичем. Персонал, который отвык от подобных инспекций, перешёптывается вслед.
У меня какое-то тягостное ощущение, и, похоже, оно передаётся другим. Я уверен, что все точки над «и» уже расставлены, ведь не случайно Николай Фёдорович тоже сопровождает Васильева. Наверняка уже был разговор на троих. Точно! Был разговор! Проходя мимо меня, он так грустно посмотрел в мою сторону… Честно говоря, я и к нему тоже достаточно привязался за всё время, которое работаю здесь. Хороший мужик! Чёрт возьми! Даже чувствую за собой вину. А виноват я в том, что фактически разрушаю нашим с Кириллом Сергеевичем отъездом такой хорошо устоявшийся здесь, привычный и очень милый уклад, сформировавшийся за долгие годы. Сейчас всем этим людям придётся что-то менять в своей работе и, может быть, даже жизни. Но что делать? Ясно, что Кирилла Сергеевича надо убирать отсюда на Большую землю, где и климат другой, и он сможет пройти курс лечения в солидной клинике с большими возможностями и с новыми технологиями, что в конечном итоге продлит ему жизнь. Конечно, это я себя оправдываю, но в любом случае этот старый доктор уже сделал здесь столько хорошего, что элементарно заслужил триумфальный возврат в родные места. А то, что его возврат будет триумфальным, я не сомневаюсь. Мы ему это обеспечим!
– Я в вашем распоряжении, Александр Николаевич, – говорит Васильев, подходя ко мне.
– Спасибо. Пойдёмте.
Входим в мой кабинет.
– Я обратил внимание на таблички на дверях. На вашей всё просто: «Доктор Елизов». Говорит о многом.
Он явно доволен своим наблюдением.
– Да Бог с ней, с табличкой! Давайте о вас поговорим, – мягко прерываю я его.
– Ну и что в моём организме вам не нравится?
– Печень. Цирроз вам грозит.
– Вы уверены?
– Полностью.
– М-да… – на лице Афанасия Никаноровича проступает озадаченность. – И что, по-вашему, надо делать?
– Как бы вам это сказать… Бороться со злоупотреблениями. Вы знаете, о чём я говорю.
– Вы и это определяете…
– А чего тут определять… Мне это видно. Если хотите, я могу попытаться вам с этим помочь.
– Вы серьёзно?
– Абсолютно. Уже проверено. Работает. Обычный гипноз. Можно сделать либо полное неприятие, либо неприятие сверх обозначенного объёма. Ваш выбор.
