однако Яти занимал эту должность уже три – с января 2005 по январь 2008 года. В 2012 году, когда премьер-министра Синдзо Абэ переизбрали, Сётаро Яти назначили специальным советником кабинета министров – пост, равнозначный советнику премьер-министра по иностранным делам, после чего он стал главой Совета безопасности Японии.
В июне 2013 года, когда господин Яти приезжал в Пекин с визитом, я уже вышел на пенсию. Тем не менее он выразил желание встретиться, и я пригласил своего старого друга в ресторан. Сётаро был первым гостем из Японии, с кем я виделся уже в статусе пенсионера. В ресторане мы заговорили о ярком опыте совместного проведения стратегического диалога. Мой друг вспомнил, как во время самого первого раунда мы за два дня провели за переговорным столом целых шестнадцать часов, и мы тяжело вздохнули, вспомнив прошлое.
За 2005 год я и Сётаро Яти провели стратегический диалог трижды. 13 и 14 мая в «Дяоюйтай» состоялся первый раунд. В это время в Пекине стояла поздняя весна, и глаз радовали виды цветущих садов. Я специально попросил персонал посадить японских коллег лицом к большому окну, чтобы они могли полюбоваться пейзажем.
Тем временем в китайско-японских отношениях ни о какой весне не было и речи. Напротив, их сковал лютый мороз. Премьер Коидзуми четвертый год подряд ездил в храм Ясукуни. Это привело к тому, что взаимные визиты руководителей наших стран прекратились, что в той или иной степени отразилось на взаимодействии в различных областях. Среди китайской общественности поднялась волна антияпонских настроений. За месяц до нашей с Сётаро Яти встречи попытка Японии «войти в число постоянных»[85] спровоцировала масштабные протесты.
В 2005 году исполнялось шестьдесят лет со дня окончания Второй мировой войны – важная и неоднозначная для наших отношений дата. После антияпонских протестов в Китае заговорил и японский народ: повсеместно слышались призывы прекратить посещение политиками храма Ясукуни и наладить взаимодействие с Пекином. Давление на японское правительство нарастало. Во время своего визита в Пекин министр иностранных дел Японии Нобутака Матимура сообщил, что Дзюнъитиро Коидзуми искренне надеется встретиться с Ху Цзиньтао в рамках саммита в Джакарте, чтобы обменяться мнениями по вопросу китайско-японских отношений. Премьер-министр неоднократно публично заявлял, что является сторонником японо-китайской дружбы, и говорил о необходимости смотреть в будущее, развивать дружеские контакты между Японией и Китаем, не провоцировать противостояние.
График посещения председателем КНР саммита в Джакарте был составлен очень плотно, и изначально мы не планировали включать в него встречу руководителей двух стран. Но получив от японской стороны такое предложение, после тщательных размышлений мы все же согласились на ее проведение в интересах двусторонних отношений и дружбы между двумя народами.
Вечером 23 апреля Ху Цзиньтао встретился с Коидзуми. Японский премьер сказал, что, находясь на посту, он часто подчеркивал: развитие Китая – не угроза Японии, а благоприятная возможность. Нашим странам нужно сосредоточиться на будущем развитии отношений добрососедства и дружбы. Председатель КНР со всей серьезностью обратил внимание на неверное поведение японской стороны в исторически чувствительных для Китая вопросах, включая тайваньский, и подчеркнул, что неспособность политиков двух стран наладить двусторонние отношения не только обесценивает долгий труд руководителей прошлого поколения, но и неизбежно грозит нанести ущерб основополагающим интересам наших народов. Лидерам Китая и Японии нужно быть дальновидными, проявить к истории, людям и будущему высокую степень ответственности и, исходя из соображений защиты китайско-японской дружбы, поддержания стабильности и развития азиатского региона, хорошенько подумать и поступить правильно.
Ху Цзиньтао также высказал ряд тезисов по содействию здоровому развитию и стабильности двусторонних отношений с позиций долгосрочной стратегии: строго исполнять положения трех политических документов[86]; действовать в рамках концепции «делать выводы из исторического прошлого, но смотреть в будущее»; выбрать корректную модель поведения по тайваньскому вопросу; продолжать решать разногласия сторон путем диалога и согласований на равноправной основе; а также вести дальнейшую работу по усилению взаимодействия и сотрудничества сторон в самых разнообразных сферах, активизировать дружеское общение между народами двух стран, повышать взаимопонимание, расширять общие интересы и способствовать здоровому и устойчивому прогрессу китайско-японских отношений. Премьер-министр отреагировал самым положительным образом.
В свете вышеизложенного вопрос того, как вести стратегический диалог с Японией и о чем именно говорить, требовал тщательного изучения и масштабной интеллектуальной работы. Если сразу перейти к теме храма Ясукуни, то начнется бесконечный спор, который не даст никаких результатов, а это противоречит изначальной задумке всего мероприятия.
Перед началом переговоров мы часто собирались на совещания. Многие коллеги считали, что за внешними негативными проявлениями китайской политики Японии кроются более глубокие причины, но в конечном счете все сводится к тому, способна ли она корректно отнестись к развивающемуся Китаю. Тогда мы решили, что в первую очередь нужно обсудить, как следует относиться к развитию китайского государства, как выстраивать и развивать долгосрочные и устойчивые отношения дружбы. Такая проблематика также соответствовала содержанию встречи наших руководителей в Джакарте.
13 мая, в самый первый день диалога, я произнес вступительное слово, где заявил: этот стратегический диалог – важное, новое и благоприятное событие в истории китайско-японских отношений. Вы называете его «комплексным диалогом по политическим вопросам на высоком уровне», но название не играет роли – важны содержание и результаты. Поскольку диалог стратегический, нам надлежит мыслить глубже, стоять выше, смотреть дальше, чтобы открыться собеседнику и, сохраняя спокойствие и сдержанность, провести открытый и честный обмен мнениями по важнейшим общим вопросам, связанным с двусторонними отношениями.
Я обратился к Сётаро Яти: «В Китае и Японии миллионы людей возлагают надежды на наш диалог. Я готов объединить усилия с господином заместителем министра, чтобы оправдать возложенные на нас ожидания и успешно провести диалог, внести свой вклад в долгосрочное, устойчивое и здоровое развитие китайско-японских отношений». Сётаро Яти кивнул в знак согласия.
Затем я сделал экскурс в историю отношений двух государств, подробно рассказал о проводимой Пекином политике добрососедства и дружбы с Японией, отметил отрицательные тенденции в китайском курсе Японии в последние годы, которые идут вразрез с традиционным дружественным подходом. Я представил японским коллегам результаты анализа данного вопроса китайской стороной и наше мнение по этому поводу, дал всестороннее описание стратегии мирного развития Китая и подвел их к тому, что Японии следует сформировать верное видение китайского прогресса и скорректировать свой курс.
В заключение я сказал, что в целом наши отношения складываются благоприятно. Однако вслед за поездками премьера Коидзуми в храм Ясукуни между двумя странами стали постоянно возникать трения. Они понемногу накапливаются, приобретают вес и формируют силу, способную навредить дружбе наших народов. Если мы не займем правильную
