четверть века, а как к одному из лучших антропологов Франции и генеральному секретарю Общества антропологов, членом которого являюсь и я с приезда своего в Париж в 1870 году. Прошу Вас передать своим коллегам мой труд, первые две части которого уже вышли из печати, и выразить им мою глубокую благодарность за столь полезные для моих трудов ученые диспуты, на которых я имел возможность — увы, слишком редко — присутствовать, и публикации Общества, из которых я мог столько почерпнуть».
В начале 90-х годов на Россию обрушился голод. О страшных бедствиях, выпавших на долю народа, заговорила отечественная и зарубежная печать, его причины обсуждались в революционном подполье, в эмиграции.
22 января 1892 года в Париже перед товарищами выступил Лавров. Необходимо понять сущность «грозного явления голода» для судеб самодержавия, заявил он, определить задачи, возникающие перед революционерами, добиваться свободной политической жизни, объединяя всех борцов с деспотизмом. И вот еще на что обратил он внимание — 1 мая 1891 года в Петербурге на сходке рабочих рабочими же были произнесены четыре речи, содержащие политическую программу борьбы с «императорским абсолютизмом».
В январе. Лавров написал статью «Революционеры внутри страны и вне ее»: «Надо готовиться! Надо готовиться! Среди видимой апатии, среди кажущейся неподвижности может грянуть барабан тревоги. Все должны быть тогда на местах, готовыми к битве, имея оружие, которым умели бы владеть, которое должно быть налицо».
В эти дни Петр Лаврович настроен по-боевому. Ему, да и другим эмигрантам казалось, что «барабан тревоги» вот-вот прозвучит. В конце февраля Лавров получил письмо от Цюрихского комитета общества борьбы с голодом: просили его, Плеханова и Степняка-Кравчинского «взять на себя организацию и объединение всех образовавшихся в различных городах Европы комитетов общества борьбы с голодом, став во главе их в качестве центрального комитета». Для встречи с Лавровым в Париж приехал Плеханов. Предстоял разговор о создании «Лиги по борьбе с голодом», о возможности объединения революционных сил. Петр Лаврович встретил гостя у себя на квартире. Внешне собеседники были любезны, хотя относились друг к другу все же с некоторым предубеждением. Лавров высказал недовольство докладом, представленным группой «Освобождение труда» на международный социалистический конгресс 1891 года в Брюсселе; в нем народовольцам приписывались анархические воззрения. Плеханов вынужден был согласиться с этим и обратиться 11 февраля 1892 года к Жюлю Геду с просьбой поместить в газете «Le Socialiste» несколько дополнительных разъяснений по данному поводу. Все же объединения вокруг «Лиги но борьбе с голодом» не получилось.
И, хотя сил оставалось все меньше, Петр Лаврович решил тогда же вновь возглавить эмигрантский социалистический орган, который давал бы возможность осуществлять контакты с революционерами из России. Товарищи его поддержали. Это были эмигранты, глубоко преданные идеям «Народной воли», — Ошанина, Русанов, Рубанович, Е. А. Серебряков, К. А. Серебрякова и другие; их группа еще с конца 1880-х годов получила название «кружка старых народовольцев». Они-то и начали действовать. В августе 1892 года появилось объявление о создании издательской группы во главе с Лавровым.
Задумали издавать «Материалы для истории русского социально-революционного движения» с приложением «С родины и на родину». Петр Лаврович составил тематику: «Русское общество и русский народ до декабристов», «Декабристы», «Николаевщина», «Герцен», «Чернышевский», «Бакунин», «Народники 1873–1878 гг.», «Земля и воля», «Народная воля»… В приложении должны были даваться оперативная информация, хроника революционных событий, публиковаться программные документы. Лавров сильно надеялся, что этот раздел свяжет эмиграцию с подпольем.
Первый выпуск «Материалов» вышел в 1893 году. В нем была опубликована статья Лаврова «История, социализм и русское движение». Из намеченных 17 выпусков было издано четыре: последний появился осенью 1896 года. Центральное место занимала работа Петра Лавровича «Народники-пропагандисты 1873–1878 годов» — очень ценное собрание материалов, раскрывающих историю революционного народничества, русское эмигрантское движение, «хождение в народ», подготовку к созданию «Земли и воли».
Объединительные тенденции в деятельности эмигрантов серьезно встревожили главу заграничной агентуры царского сыска П. И. Рачковского: он решил пуститься на провокации. От имени Плеханова было опубликовано «Вынужденное заявление», содержащее нападки на других эмигрантов. Этим дело не кончилось. Рачковский сделал второй шаг: «Мы выпустили, — доносил он начальству 14 (26) марта 1891 года, — новую прокламацию от имени Лаврова, где, ссылаясь на беспочвенность эмигрантских затей, мы доказали полную невозможность образовать в Париже революционный центр».
Рачковский убеждал Департамент полиции в том, что предпринятые им действия встревожили русских социалистов. В особенно затруднительном положении оказался будто бы Лавров. У себя на квартире он собрал эмигрантов и якобы сказал им: «Русская полиция сумела путем подкупов и шпионства воспользоваться обстоятельствами и, держа в своих руках разрозненных эмигрантов, возбуждать между ними постоянные раздоры». Рачковский сообщал далее: «Я признал необходимым всесторонне исследовать образ мыслей Лаврова, который при данных условиях оказывается наиболее авторитетным».
Следя за действиями Лаврова, агентура Рачковского не могла, однако, решить важнейшей задачи политического сыска: установить каналы его связей с революционным подпольем России. Наиболее радикальным способом выяснения этого являлся бы, конечно, обыск. Но на его производство нужно было иметь разрешение французского правительства. И Рачковский консультируется но этому поводу с русским послом в Париже, идет на прием к министру внутренних дел Франции. Министр внутренних дел России И. Н. Дурново отправил 1 марта 1894 года послу России во Франции А. П. Моренгейму записку: «Департамент полиции, чрез посредство коллежского асессора Рачковского, неоднократно домогался производства обысков у нескольких вожаков эмиграции и главным образом у Лаврова, в бумагах которого можно рассчитывать почерпнуть необходимые сведения. Президенты совета, последовательно сменявшихся французских министров, неуклонно обещали нам свое содействие в этом деле, но различные соображения и в том числе близкие отношения Лаврова к выдающимся депутатам радикального лагеря, как-то: Клемансо, Мильерану и др., всякий раз удерживало правительство от шага, который мог вызвать неудобные запросы и страстную полемику в газетах и вредно отразиться на популярности данного министра в Палате». В заключение министр писал: «Если, однако, императорское посольство признало бы настоящий момент особенно удобным для предъявления французскому правительству серьезных требований, то пожелания министерства внутренних дел могут быть сформулированы следующим образом: производство обысков с отобранием для просмотра всех бумаг: у Лаврова, Ошаниной, Русанова и некоторых других эмигрантов…»
Так вопрос об обыске у Лаврова и его товарищей был поднят на уровень межгосударственных отношений…
В январе 1895 года в Петербурге под псевдонимом «Н. Бельтов» вышла книга Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Лавров немедля познакомился с этим трудом: в нем, как и в ранее вышедших работах Георгия Валентиновича, в полемике с народничеством доказывалась применимость марксизма к России. Петра Лавровича сильно огорчало то, что книга получила широкое признание, что позиции ее автора