И брюнетка с карими глазами. И рыжая с зелеными. И вообще, если перечислять всех твоих бывших, не хватит вечера.
– Другие не знают! – вновь грубый голос. – Откуда Дюпре это взял?
– Кажется, ему сказала об этом его стюардесса.
Все становилось на свои места. Даниэль выпрямился, перестав стирать с белоснежной рубашки грязь:
– Кажется, я догадываюсь, откуда ветер дует.
Он быстрым шагом направился к выходу, проходя мимо Дженнет. Черт, он забыл про цветы! Повернув, кинул Марку:
– Принесут цветы, подари их Дженнет.
Марк привстал со стула, пытаясь сказать что-то, но капитан уже исчез в темноте.
Подойдя к стойке регистрации, Даниэль буквально навалился на нее, испугав девушку:
– Номер Оливии Паркер! Быстро!
Она смотрела на него широко открытыми глазами, ртом хватая воздух. Он страшен в гневе, Даниэль это знал, поэтому смягчил командный тон:
– Пожалуйста, скажите номер комнаты моей стюардессы Оливии Паркер.
Девушка тут же кивнула и стала водить пальцем в журнале регистрации:
– Двести один.
Даниэль даже не сказал ей «спасибо», молниеносно побежав к лестнице, боясь растерять весь гнев. Но, поднимаясь через ступеньку, он понял – гнев увеличится в разы, когда Оливия откроет перед ним дверь.
Наконец, оказавшись возле номера двести один, он перевел дыхание, пытаясь собраться с мыслями. Но их не было. Зато гнева действительно прибавилось. Он уже боялся себя. Боялся задушить ее, потому что знал, что она с гордостью признает свою победу над ним.
Он начал бить в дверь всей ладонью. Оливия открыла ее медленно, не веря своим глазам, но Даниэль не дал ни секунды ей на размышления, буквально вваливаясь в ее комнату и с силой захлопывая за собой дверь. Его вид вызвал испуг, а захлопнувшая с силой дверь заставила девушку вздрогнуть.
Даниэль сделал шаг навстречу Оливии, и от неожиданности она сделала шаг назад, руками сжимая на груди края белого отельного халата. Она еще не успела привести себя в порядок. Ее волосы влажными прядями спадали на плечи, а на лице не было ни грамма косметики. Два часа – это слишком мало для такого события, как помолвка.
– Какая черная сила заставила тебя явиться ко мне?
Глава 29
– Ты и есть та самая сатана! – Он пальцем указал на нее, пытаясь совладать с собой и выдвинуть обвинение. – Ты разносишь сплетни по «Arabia Airlines», что я гей. Я – гей!
В его голове это слово вызвало новый взрыв. Он готов был задушить Оливию, видя, как она удивленно округлила глаза.
– Первый раз слышу. – Девушка перешла на шепот, опустив глаза и пытаясь вспомнить, когда могла такое сказать.
– Какого черта! – крикнул он, делая снова шаг в направлении девушки, и Оливия, отступая, уперлась в стену. – Даже не придумывай себе оправдание! Ты говоришь, не думая, первое, что приходит в твою глупую голову.
Она могла снова влепить ему пощечину. Теперь уже за хамство. Она не собиралась стоять и слушать его обвинения, несчастно смотря в пол.
– Ты обвиняешь меня в том, что я не говорила!
Но внезапно картинка пронеслась у нее в памяти: кажется, в Гамбурге, перед вылетом она сказала белокурой Меган, которой променяла Даниэля, что он – гей.
Вскрикнув от неожиданно возникшей в памяти сцены, Оливия прикрыло рот рукой, смотря огромными голубыми глазами на своего капитана:
– Это я.
– Конечно, ты! – в бессилии крикнул он. – Я не сомневался!
Она убрала пальцы с губ, хотела оправдаться, но видела лишь его гнев:
– В Гамбурге я поменялась экипажем с Меган, она хотела лететь с тобой. А потом ты… – теперь ее голос стал на тон ниже, – ты предложил мне лететь в кабине с тобой и Патриком. Как я могла упустить такой шанс? Меган с чемоданом я могла остановить, только сказав, что ты гей. Зато подействовало. – Оливия даже улыбнулась, вспомнив, что ее план блестяще сработал.
– Дьявол, – прорычал Даниэль. Лучше бы он не знал подробностей! – Я потеряю работу! В арабских странах быть геем – это повод для увольнения. Ты сказала это намеренно, ты знала, что все так будет. Ты повесила на меня ярлык, ожидая, когда я сойду с твоего пути? Так ты решила от меня избавиться?
Он одной рукой содрал с галстука золотой зажим в виде самолета и швырнул его в сторону. Оливия даже не стала смотреть, куда он упал, она смотрела на своего капитана, и сердце перестало стучать – Даниэль развязал галстук.
– Что ты делаешь? – Голос перешел на шепот. Она все еще ощущала стену у себя за спиной, и хоть эта поддержка радовала, ноги подкашивались. – Успокойся и забудь. Через три месяца об этом никто не вспомнит. И вообще уйди, я собираюсь на праздник.
Даниэль сделал еще один шаг в ее направлении, буквально нависая над девушкой. Она зажмурилась, кусая пересохшие губы и отчетливо ощущая его дыхание возле уха:
– Твой праздник состоится здесь и сейчас.
Широко распахнув глаза, Оливия встретилась с ним взглядом. Даниэль стоял слишком близко, и эта близость душила ее. Кажется, сердце перестало стучать от страха. Или от чего-то еще. Не важно. Она чувствовала запах кофе, пролитого на рубашку, пыталась совладать с собой и не сорвать ее. Все еще смотря капитану в глаза, цвета того же кофе, она пыталась уловить в них остывший пыл. Но видела другое.
Вспыльчивый испанский темперамент привел Даниэля к ней. Он хотел проучить ее, напугать… Но как только он прошептал свои угрозы, ощутив близость Оливии, внутри сработал обратный механизм.
Смотря в небесные глаза девушки, Даниэль уже забыл про свой гнев, забыл, кто он и зачем сюда пришел. Он ощущал ее дыхание, которое становилось все тяжелее и тяжелее по мере его приближения. Эти губы не давали ему покоя, именно о них он думал слишком часто. Сейчас он уже не мог остановиться – пройдена точка невозврата. И Даниэль коснулся ее губ, чувствуя, как она выдохнула. Он ощутил, как ее рука коснулась его щеки, и девушка простонала, вызывая в нем еще больше желания.
Поцелуй был как взрыв,
