Иное дело — растить ребенка. Дорогое удовольствие. Принцесса Ничейных Владений, королева тысячи воздушных замков вернулась на грешную землю. Она была готова раскрыть объятия, чтобы принять в них самый бесценный груз ответственности.
Каменная стена подо мной как будто неожиданно превратилась в воду.
Наверное, я смотрела в пространство так, словно увидела там привидение.
— Я серьезно, — повторил Нед обиженно. Он явно неправильно истолковал выражение моего лица. — Я не собираюсь тебя кидать. Двести кило — самое большее, что я могу предложить. Сама понимаешь, чем я рискую. После того как мы с тобой рассчитаемся, мне ведь еще придется уламывать как минимум пару твоих приятелей. В конечном итоге я свое получу, но на это уйдет не один месяц, да и нервишки придется порядком потрепать.
Я положила ладонь на стену и прижимала ее к грубой каменной поверхности до тех пор, пока голова моя не прояснилась.
— Ты так думаешь?
Он в упор посмотрел на меня.
— Само собой! Хотел бы я знать, что у них не в порядке с головой. Конечно, они твои друзья, мой кузен Дэниел и все остальные, а по мне, они полные дебилы. Стоит только кому-то заикнуться, что дом можно пустить под что-то дельное, и они с визгом разбегаются в стороны, как те монахини при виде онаниста.
— Просто они его любят, — пожала плечами я.
— Но почему? Ведь дом — полное дерьмо, в нем нет даже отопления. Глядя на них, можно подумать, будто это королевский дворец. Неужели им не понятно, какие бабки маячат на горизонте? У чертовой развалины такие возможности!
«Шикарные апартаменты на просторном участке, с возможностью дальнейшего строительства», — вспомнилось мне. На какое-то мгновение я запрезирала и себя, и Лекси за то, что мы обе, собственной выгоды ради, водили дружбу с этим ничтожеством.
— Зато я умная, — сказала я. — Когда дом перейдет к тебе в руки, что ты намерен делать?
Нед озадаченно посмотрел на меня. По всей видимости, у них с Лекси уже состоялся разговор на эту тему. Я в ответ посмотрела на него пустыми глазами. Судя по всему, это его успокоило.
— Все зависит от того, удастся ли пробить нужное разрешение. То есть в идеале хотелось бы устроить там гольф-клуб, отельчик или что-то типа того. Потому что такие вещи приносят в долгосрочной перспективе неплохие доходы, особенно если я сумею пробить вертолетную площадку. Если нет, то речь идет об элитарном жилищном комплексе с шикарными апартаментами.
Эх, врезать бы тебе как следует по яйцам и убежать. Я пришла сюда, заранее настроенная на то, что этот тип вызовет у меня рвотный рефлекс, но он превзошел все мои ожидания. Уайтторн-Хаус Неду не нужен. Ему плевать на него с высокой башни, что бы он там ни говорил в суде. Обильное слюноотделение вызывал у него не сам дом, а мысль о том, как он пустит его на слом, как вспорет ему горло, до блеска обглодает бедные старые косточки, вылакает всю кровушку до последней капли.
На какой-то момент передо мной возникло лицо Джона Нейлора, все в ссадинах и синяках, с тем же безумным блеском в глазах. «Вы хотя бы представляете себе, что мог этот отель сделать для Гленскехи?» По большому счету, в глубине души, несмотря на всю их ненависть и презрение друг к другу, Нед и Нейлор — две стороны одной медали. «Когда они соберут вещички и слиняют отсюда, — помнится, сказал тогда Нейлор, — я первым выйду сделать им на прощание ручкой». Что ж, по крайней мере в отличие от Неда он готов рисковать жизнью ради того, что считает правильным, а не только ради счета в банке.
— Классная идея! — воскликнула я. — То есть главное, чтобы гребаный дом не торчал как бельмо в глазу, а чтобы от него была польза.
Похоже, мой пафос прошел мимо.
— Типа того, — поспешил Нед продолжить свою нить рассуждений, чтобы я вдруг не запросила куда более внушительные отступные. — Мне обойдется в кругленькую сумму только снести эту развалину к чертовой матери. Так что двести кусков — самое большее, что я могу тебе предложить. Ну так как, договорились? Могу я уже начать бумажные дела?
Я поджала губы, сделав вид, будто обдумываю его предложение.
— Знаешь, мне нужно подумать.
— Господи, это еще зачем? — Нед раздраженно пробежал пятерней по своей шевелюре, после чего вновь осторожно ее пригладил. — Будет тебе. Сколько можно тянуть?
— Ты уж меня извини, — ответила я, пожимая плечами, — если ты так торопишься, то почему с самого начала не мог предложить мне приличную сумму?
— А что я сейчас сделал? Да инвесторы дышат мне, что называется, в затылок, умоляют, чтобы я пустил их хотя бы на первый этаж, только долго ждать они не будут. Это серьезные парни. С серьезными деньгами! Да еще какими!
Я усмехнулась и состроила стервозную гримаску.
— Как только я окончательно решу, в ту же секунду дам тебе знать. Идет?
Я сделала прощальный жест.
Нед еще пару секунд оставался на месте, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что он раздражен, но я как ни в чем не бывало улыбнулась.
— Ладно, — произнес он наконец. — Уговорила. Как хочешь. Главное — свистни, когда надумаешь. — В дверях Нед обернулся. — Сама понимаешь, для меня это вопрос жизни и смерти. Выгори это дельце, и меня примут в компанию тех, кто играет по-крупному. Так что давай не будем создавать лишних проблем. Ты меня поняла?
Он намеревался обставить выход со сцены с помпой, но свой шанс упустил — в темноте споткнулся обо что-то и едва не пропахал землю носом, хотя и попытался скрыть сей прискорбный факт, перейдя на бег.
Я выключила фонарик и немного подождала, не выходя наружу, пока Нед шел по траве. Наконец он выбрался на твердую почву, залез в свой навороченный танк и покатил назад к цивилизации. На фоне ночи рев его джипа почему-то показался мне жалким и бессмысленным. Я села спиной к стене внешней комнаты и прислушалась к биению собственного сердца.
Несколько недель назад в этом месте перестало биться сердце Лекси. Воздух был нежный и теплый как парное молоко. Вскоре я отсидела мягкое место. Мошкара кружилась подобно крошечным лепесткам. Вокруг меня, где совсем недавно Лекси истекала кровью, из земли успели вырасти колокольчики, а также крошечный побег какого-то растения — кажется, боярышника. Казалось, это проросли капли ее крови.
Если Фрэнк и прохлопал прямой эфир, через несколько часов, вернувшись завтра утром на работу, он наверняка прослушает наш разговор. Мне, конечно, следовало бы позвонить ему, или Сэму, или обоим, чтобы решить, как лучше использовать то, что мне стало известно, но ощущение было такое, что стоит мне встать, заговорить или даже сделать глубокий вдох, и моя бедная голова не выдержит — расколется, а содержимое выльется в высокую траву.
Боже, а ведь как я была уверена! Впрочем, кто меня в чем-то обвинит? Эта девица была подобна рыси, которой ничего не стоит перегрызть попавшую в капкан лапу. Слово «навсегда» не из ее лексикона. Я пыталась убедить себя, что Лекси планировала оставить ребенка в больнице, чтобы его потом усыновили какие-нибудь добрые люди. Сама она, как только встанет на ноги, сбежит из клиники, и ее машина исчезнет с парковки в поисках очередной земли обетованной. Теперь я была убеждена в ином: игры, в которые Лекси играла с Недом, не предполагали побега из клиники, пусть даже самой дорогой. На карту была поставлена вся ее жизнь — вернее, две жизни.
И точно так же, как она позволила остальным вылепить из себя — причем совершенно бессознательно с их стороны! — этакую взбалмошную младшую сестренку в более чем странной семейке; точно так же, как позволила Неду сделать из нее ходячий набор понятных ему клише, так и меня заставила видеть в ней ту, кого я хотела видеть: этакий универсальный ключ, способный открыть любую дверь, бесконечный хайвей, ведущий в будущее. Увы: похоже, я ошиблась. Даже Лекси, которая не задумываясь оставляла позади очередную прошлую жизнь, в конце концов обрела свой путь и была готова на него свернуть.
Я еще какое-то время сидела в разрушенной сторожке, бережно сжимая в ладони побег растения, такой нежный, что я боялась повредить его. Не знаю даже, сколько времени прошло, прежде чем я нашла в себе силы подняться. Я плохо помню, как дошла до дома. Какая-то часть меня все еще надеялась, что откуда-то из-за живой изгороди, полыхая яростью, выскочит Джон Нейлор и набросится на меня, и тогда я смогу выместить на нем все, что накопилось в душе.
Дом был освещен подобно рождественской елке; туда-сюда сновали силуэты, изнутри доносились голоса. На какое-то мгновение я замерла в растерянности, не понимая, что происходит. Неужели случилось нечто ужасное? Кто-то при смерти? Или дом покосился и осел на бок, извергнув из себя некую давно отгремевшую вечеринку, и не случится ли так, что я, ступив на газон, перенесусь, допустим, в 1910 год? А потом за мной захлопнулась калитка, Эбби, распахнув французские окна, крикнула: «Лекси!» — и, путаясь в длинной белой юбке, бегом бросилась по траве мне навстречу.
