— Не умрешь со стыда? Оно же о тебе!
— Конечно, умру. Но ведь я должен дать тебе возможность реализовать свой талант. Иначе, при случае, ты попрекнешь меня, что я испортил тебе жизнь, возможность стать знаменитой, которая у тебя была… И не отрицай. Так всегда бывает.
— Следовательно, ты меня прощаешь?
— На самом деле это я жду, не дождусь твоего прощения.
— Оно обязательно будет, Кьярро. Я тебе это обещаю!
Деметра сделала фотографии в фотосалоне. Почему-то они вместе Дарио не получились. Зато Дарио получился очень замечательно: съехавший набок галстук, напряженное лицо и взъерошенные волосы ежиком. Деметра дала посмотреть фото мужу и сказала при этом:
— Ты говоришь, он необыкновенно красив? По фото этого не скажешь. Чучело какое-то чудное!
— Такими глазами он всегда смотрит на тебя. Загадочными. Будто хранит секрет и не решается его открыть, ведь я рядом.
— Да ты его просто испугал!
— Нет. На всех других он смотрит обыкновенно, даже пошловато, с хитрецой. Ты вызываешь у него иные чувства. Невозможно в полной мере описать его взгляд, направленный на тебя в тот момент, когда ты занята чем-то или кем-то другим, кроме него!
— Ничего себе! Эта тирада достойна стихотворения! Никогда не замечала, что Дарио смотрит на меня как-то особенно.
— Это потому, что ты его больше не любишь.
— Ты же должен этому радоваться!
— Радуюсь. Прыгаю от счастья до неба!
— Замечательно. Идем в университет?
— Вместе? — удивился Декьярро.
— А что такого? Дадим повод для сплетен! Пусть думают, что я изменяю Дарио!
— С ума ты сошла, по-моему!
— Ты со мной не очень-то вежлив! Как такое может быть?
— Я лично удивляюсь, как я еще жив и ты не в моих объятиях после такого прелестного стихотворения!
Деметра счастливо рассмеялась.
— Тебе понравилось! — и поцеловала его в губы.
— Не стоит так рисковать собой, — заметил он, отдышавшись.
— Я бы не стал занимать тебе любовь под %. Такие подарки я с радостью раздаю тебе бесплатно.
Деметра захихикала, как дурочка.
— Я, конечно, сильно извиняюсь, но я написала это стихотворение исключительно с целью тебя подразнить, а вовсе не для того, чтобы ты принял его всерьез!
— Очень жаль, что ты не осознаешь, что не следует так продолжительно издеваться над чувствами мужа, — хрипло ответил Декьярро, прижимая ее к себе, впрочем, не сильно.
Он понимал, что она захочет вырваться.
— У Вас, мужчин, нет чувств, — ответила Деметра, не делая попытки освободиться.
Декьярро это удивило. Или она не внемлет его предупреждению, или на самом деле хочет его поощрить?
«Я, кажется, хочу его. Должен ли он узнать об этом? Думаю, пока еще рановато. Следует помучить его недельку — другую. А лучше всего — месяцев 5».
— То есть как? — ошалело спросил муж.
— Обыкновенно. Есть желание обладать, просто переспать, склонить к сожительству, сделать предложение (на ожидание официального предложения обычно уходят годы)…
— Я в курсе, что если хочет жениться — женятся сразу!
— Ух, ты! Правда?! Я уж начала сомневаться, идеал ли ты мужчины?
— Я идеал! — непреклонным тоном объявил Декьярро.
— Итак, все мужчины хотят одного лишь секса от женщины. Если хотят его сиюминутно — флиртуют; если же хотят его каждый день от одной и той же женщины — делают предложение.
— Кто тебе сказал? — искренне удивился Декьярро.
В его удивлении даже некоторая доля возмущения была.
— Сама додумалась. Я не так глупа.
— Я верю в то, что женщины бывают умны. Но разве не Дарио просветил тебя?
Деметра колебалась, говорить ли ему правду. С одной стороны, он ей все равно не поверит, с другой — она все-таки подставит лучшего друга.
— Ну, да. И он тоже. Но и твое поведение говорит об этом.
— Когда это я давал тебя понять, что меня интересует только секс?
— Две минуты назад, когда обнимал меня за талию.
— Я… У меня нет слов! Разве не ты спровоцировала меня на это?
— Когда это?
— Когда фотографировалась со своим прелестным во всех смыслах дружком, а потом написала, что хочешь занять у меня любви под %. Я что, кредитор из банка?! — его возмущению не было предела.
— Было бы сексуально, наверное, если бы ты был им, — улыбнулась Деметра, вновь опуская глаза.
— Ты опять флиртуешь со мной! Следовательно, тебя тоже интересует секс! И в чем тогда различие между нами?
— У меня есть чувства!
— Конечно, они есть! Именно нежные чувства заставляют тебя испытывать мое терпение каждый день!
— Когда я этим занималась?
— О! Ты даже не замечаешь? А я тебе подскажу! Ты каждый день, приходя в аудиторию, ласково улыбаешься Джорджу, он трогает тебя за руку, спрашивает, какими духами и помадой ты пользуешься, Вы оба обсуждаете последние новости, и он даже советует тебе, как себя вести со мной!
— Ну и что?
— А то, любимая моя жена, что это измена! Разве тебе не приходило это в голову?
— Мы даже не целовались!
— Не хватало только, чтобы этот тип поцеловал тебя! — Декьярро приблизился к жене, лицо его потемнело.
— Ты же говорил, что я могу общаться с мужчинами!
— Что-то слишком близко к сердцу ты приняла мои советы!
— Хорошо, с этого дня я не буду общаться ни с кем, кроме подруг. Устроит?
— Сомневаюсь. Джордж так хорош, что не позволит тебе играть с ним в молчанку. А уж Дарио, тот вообще любит выражать свои, как он утверждает, отсутствующие чувства, исключительно губами и руками!
Деметра так рассердилась, что хотела дать ему пощечину. Но Декьярро перехватил ее руку и закрыл ей рот поцелуем. Деметра не могла ему сопротивляться. Она обняла его за шею и поцеловала сама.
— Есть у меня чувства, есть! Стал бы я так ненавидеть Дарио в противном случае! Прости, что обидел. Скажи что-нибудь.
— Если тебя это хоть немного успокоит, я ненавижу Дарио в те моменты, когда он переступает черту. Теперь ты уже лучше целуешься.
— Лучше, чем он? — прищурился Декьярро.
— Лучше, чем прежде.
— Если бы тебя совсем не интересовал секс, а одни лишь чувства, ты бы не замечала, как прекрасен Дарио, а особенно — его сладкие поцелуи, испорченная девчонка.
— Почему ты меня так называешь?
— Потому, глупышка, что если бы ты не вызывала у меня эротических мечтаний и желания заняться с тобой сексом, я бы в тебя не влюбился. Увы, это так. Так что то, что я хочу тебя, тебе должно скорее льстить, чем унижать твое человеческое достоинство.
— Все ты можешь объяснить, — улыбнулась Деметра.
— Не все. Не могу объяснить, почему все тебе прощаю.
— Что я такого сделала?
— Села за одну парту с Джорджем, например.
— Ты сам подсадил его ко мне!
— Разумеется, сам. Но я-то надеялся, что ты не обратишь на него никакого внимания!
— Я не оправдала твоих надежд.
— Не любишь ты меня.
— Люблю.
— Страшно переживать заставляешь.
— Ищешь, кого бы сжевать? Джордж слишком безобиден. Он не стоит твоей мести.
— Надеюсь, ты дружишь с ним не потому, что он симпатичный?
— Нет, — она рассмеялась.
— О его внешности я вовсе не думала. Мне достаточно одного симпатичного мужчины — тебя!
— А Дарио как же?
— Дарио не симпатичный, он красивый.
— Вот замечательно!
— Для кого-то, может, и замечательно; для меня — нет. Дарио мне безразличен с той самой минуты, как я увидела тебя, любимый!
— Не может быть. Ты долгое время еще любила его. 1,5 года я потратил на то, чтобы вытравить его из твоего сердца.
— Долгое время я не могла осознать, что Дарио мне больше не нужен. Уж прости, я не отличаюсь особой проницательностью. Идем мы в университет все-таки или нет?
— Идем, — он взял ее за руку.
— Мы вместе поедем?
— Ты же хотела дать людям как можно больше поводов для сплетен? Или кто-то из твоих замечательных друзей уже ждет тебя у дверей?
— Нет. Я сказала, что поеду одна.
— Почему же не упомянула, что я буду тебя сопровождать?
— Дарио и так ревнует. Не хочу его обижать еще больше.
— Неужели он еще не в курсе, что ты вышла за меня замуж? — ехидно осведомился Декьярро.
— Злой ты, — заметила Деми, отворачиваясь от него.
— А он у нас такой добрый, да?
— Едем уже.
— Фотографию-то захватила?
— А как же? Должен же наш общий друг осознать, что вовсе не так хорош, как ожидает!
Они приехали в университет. Против ожидания, их никто не заметил. Деметра дождалась большой перемены и пошла к Дарио, чтобы он подписал ей фотографию. Дарио был там. За окнами было очень темно, поскольку собирался дождь, и было пасмурно.
— Дарио, можно тебя на минутку?
Он был один, поэтому Деметра и назвала его по имени. Он промолчал и вышел.
