Декьярро не спросил, кого она добивается теперь. Этот счастливчик готов был поцеловать ее прямо сейчас, при свидетелях. Руку только сейчас отпустил. Наверное, от счастья, которое ему неожиданно… привалило.
— Садитесь в машину, я Вас подвезу, — неожиданно предложил Декьярро ей.
— Меня Джо подвезет, — она взглянула на друга так ласково, что Декьярро стиснул зубы от злости.
— Я так не думаю.
— Мне неинтересно, что Вы думаете. С тех пор, как я вышла замуж, я сама отвечаю за свои поступки. И делаю то, что хочу!
Декьярро сделал над собой усилие и перестал злиться. И обратился неожиданно к Элен:
— Это к вопросу о том, кого из Вас двоих я считаю более привлекательной…
И он легко подхватил на руки Деметру и понес к машине.
Студенты были в шоке. Они, прежде всего, взглянули на Дарио и увидели, что он не возражает. То есть, возражает, конечно, но не предпринимает попыток помешать мистеру Римини увезти чужую жену. И это было очень странно. Но студенты с этим мирились. Кром е Джорджа. Он грустно смотрел любимой девушке вслед. Он понимал, что сегодняшней ночью у них вполне возможен секс. Даже муж ничего не может сделать, а как этому может помешать он, по сути никто?
Деметра вырывалась. Декьярро был намного сильнее, как всякий мужчина, и она ничего не могла сделать. Юбка ее задралась, были видны кружевные чулки, и, разумеется, божественные ноги.
«Он не посмеет! Я его еще не простила!»
Декьярро надоело, что она бьет его ногами и испепеляет взглядом.
— Ненавижу тебя! — крикнула она в ярости.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения ее мужа. Он крепко схватил ее за руки и поцеловал. Она оторопела и перестала отбиваться. А он легко, одной ногой открыл своей зеленой машины и посадил в нее Деметру. Шоу для студентов подошло к концу. Декьярро захлопнул дверь машины, сел сам за руль и уехал.
— Куда ты меня везешь? — нервно спросила жена.
— Домой, куда же еще?
— Ты воспользовался моей слабостью, держал меня… Это низко!
— А я готов поклясться, что тебе понравился поцелуй, — усмехнулся Декьярро.
Он намеревался разозлить ее. Зачем?
— Мы приехали.
Деметра хотела ударить его по лицу, но промазала и выбила у него из рук ключ зажигания. Они находились в гараже. Ключ упал за сиденье.
— Подними ключ, пожалуйста, — попросил он тихо.
— А сам ты не можешь? — огрызнулась Деми.
— Ты на моем пути, — беззаботно улыбнулся муж.
— Я его найду, будь уверен. Но потом… я разорву тебя на части!
— Я в долгу не останусь, — заявил он без тени смущения.
— Я и не подозревала, что живу с нахалом.
— Очень может быть.
Деметра встала на корточки, чтобы достать ключ, упавший за сиденье. И выгнулась, как кошка.
— Нашла?
— Кажется, да. Сейчас достану. И она засунула голову под сиденье. Это был самый подходящий момент для мести. Ее ноги и попа находились прямо у него перед лицом. У Декьярро помутилось в голове.
— Это теперь юбка называется? — хрипло спросил он.
— Что ты там говоришь?
Муж не ответил. Он моментально спустил с себя брюки, крайне нежно и осторожно спустил с нее кружевные белые стринги и сделал то, о чем мечтал уже почти год — вошел в нее сзади…
Деметра восторженно вскрикнула. Вряд ли она до конца понимала, что делает муж и как отвечает она. Это был экстаз с первой секунды, полет в небеса и прелестное забвение мыслей. Деметра так кричала и стонала, что Декьярро забыл обо всем и обо всех: о Дарио, Джордже, их долгой ссоре… Только волшебный сон, наслаждение, страсть и настоящее счастье… Он совершенно забыл, что надо быть осторожнее, забыл, что всегда считал безопасные дни и держал себя под контролем… Когда через несколько секунд он кончил, то в голове у него рассыпались миллиарды звезд и совершенно снесло крышу…
Деметра мурлыкала. Именно пела, как кошка после встречи с мартовским котом. Но потом резко опомнилась. Когда она повернулась, даже не одеваясь, чем снова соблазняла его, а он не делал попытки скрывать это, и смотрел на ее источник наслаждения, то ударила его по щеке. А потом страстно поцеловала в губы. Декьярро интуитивно приложил руку к щеке, но не свою, а ее.
— За что? — он весь сжался от неожиданной боли.
— А ты не догадываешься?
— Нет!
— Что, идей совсем никаких нет?
— Нет.
— Ты говорил однажды, что я могу это сделать при определенных обстоятельствах.
— И что это за обстоятельства?
— Джулия. Моя подруга. Ты ее пригласил!
— Но ты ведь сама ее подослала!
— Я хотела тебя проверить. Ты мне не верен!
— Кто бы говорил! Джо твой преувеличенно любезный…
— Он боялся за меня!
— Уж, конечно! Боялся не оказаться однажды на моем месте!
— Нахал! Нет, хуже! Тебе нет оправдания!
— Есть. Твоя нагота. Твоя прелесть. Твое совершенство. Довольна?
— Необязательно было быть вежливым с Джули. Можно было выгнать ее из машины, а не церемониться с ней!
— По-твоему, я не должен был подвозить ее домой? Вытолкать? Это неприлично, тебе не кажется?
— Как ты заботишься о ней!
— Вообще-то я вежлив со всеми женщинами.
— Этого требуют правила этикета.
— Нет. Это мой характер и жизненные принципы.
— Поздравляю!
— С чем?
— Я не единственная женщина, которая стремится оказаться в твоей постели. Элен очень привлекает твой характер.
— Думаешь, это ее цель?
— Конечно же. А ты думаешь, нет?
— Нет. Она просто пытается вывести тебя из себя.
— Зачем?
— Заметила, что я тебе нравлюсь, может.
— Блестяще!
— Не сердись. Позволь мне быть счастливым оттого, что ты меня любишь!
— Я не позволяю тебе другое. Ты устроился сюда работать и тем самым дал повод другим девушкам оценивать твою мужскую привлекательность. Твоя улыбка слишком сексуальна. Она особенная.
— Когда я улыбаюсь, моя единственная цель — соблазнить тебя. Я хочу нравиться тебе каждую секунду. Я боюсь, что если мы не будем общаться, ты найдешь себе кого-нибудь.
— Кого я могу найти?
— Нашла уже. Джо своего.
— И ты забываешь, что студентки во все времена были неравнодушны к преподавателям.
— Я уйду с этой работы, как только ты сдашь все экзамены и закончишь университет. Больше меня тут ничто не держит.
— Разумеется. Не уйдешь — пинками тебя выгоню.
— У меня потрясающе ревнивая жена. Кстати, самого преданного поклонника ты уже нашла.
— И кто он?
— Дарио, кто же еще?
— О, Дарио!
— Вот-вот! Цветы тебе дарит…
— Да это я его попросила…
— Зачем? — Декьярро расширил глаза.
— Хотела, чтобы ты взбесился и попросил у меня прощения. Кажется, я тоже думаю о сексе чаще, чем следует.
— Ты… хотела меня?
— Ты сам об этом заговорил. А как тебе мой поцелуй?
— Ты видела мою реакцию. Я закрыл глаза.
— У тебя ресницы дрожали.
— Я сто лет тебя не целовал. Ты почему-то решила наказать меня за то, что я тебя люблю.
— Некоторая поправка: за то, что ты подарил свою редкую улыбку всем желающим особам женского пола.
— Можешь меня ревновать, я вовсе не против… Ты просто чудо в такие минуты! Такая красивая, такая сексуальная… Я понимаю и Джо, этого молоденького мальчика, влюбленного, пожалуй, впервые, и Дарио, опытного ловеласа, встретившего свою роковую, особенную женщину, прелесть которой не подвергается сомнению. Но из нас троих повезло только мне. Почему, как ты думаешь?
— Так распорядился Бог, Кьярро. Пошли домой. Меня донельзя смущает твой охотничий взгляд!
— Я тебя хочу.
— После того, как я тебя все-таки простила?
— Это только разжигает мою страсть!
— Хорошо, ты можешь отнести меня в постель.
— Только после того, как ты наденешь… нижнее белье.
— Пошляк!
— Испорченная девчонка! Оденься, мы идем заниматься любовью… всю ночь.
— Я знала, что про сексуальную озабоченность мужчин легенды ходят, да и Дарио уверял меня однажды, что ты не сможешь долго притворяться и скажешь откровенно, почему женился на мне, но я думала, что это произойдет еще очень не скоро и на деле будет как-то красивее.
— Да, я женился на тебе, чтобы заниматься сексом и приучить тебя к этому.
— А любовь? У тебя же есть душа и сердце.
— И тело.
Устав ждать, когда она оденется, он открыл дверь, подхватил жену на руки и вынес из машины. Принес домой и открыл дверь. Опустил ее на ноги, закрыл дверь и снова подхватил ее на руки. И отнес в постель.
— Учти, завтра все твои сочувствующие тебе студенты будут в курсе того, что было у нас сегодня ночью.
— Ты сам дал им это понять.
— Может, со стороны я и выгляжу равнодушным человеком, которому плевать абсолютно на все, но на самом деле я бы с удовольствием вырвал Джо руки, чтобы он не смел прикасаться к тебе, а Дарио язык.
