— Теряю праздники.
Они шли назад в 306 (Деметра — впереди, а муж сзади — быстрым шагом) и это он сказал при заходе в 306 (на пороге).
Еще он добавил: «Жалко». Еще хотел что-то сказать, но Деметра уже села на свое место и переключилась на Джорджа. А мозг ее тем временем перерабатывал полученную информацию и поведение мужа:
«Вот врешь ты! Ничего ты не забыл! Иначе бы не стал так смотреть! И падать, и подскакивать, и волноваться. А ты волновался — это я уж точно слышала. И ждал чего-то. Чего? И хотел еще что-то сказать. Но я не дала тебе шанса. Скромность надо иметь. Ты хорошенький. Себе во вред. Мне-то что! Я переживу. Намекаешь на то, что занят работой? Нехорошо рисоваться и давить на жалость! Первый раз меня обманул, да еще глаза в глаза! И не стыдно?!»
Декьярро уезжал в командировку на неделю вместе с Дарио и Карло. Но жену на этот раз не взял.
«Тебе учиться надо», — вот что она услышала от мужа.
Но, думала она, дело было вовсе не в этом. Просто он не хотел в чужой, слегка романтичной обстановке лишаться секса снова и снова.
«Еще одно разочарование. Похоже, жизнь битком набита ими. Не я его интересую, а мое тело».
Разумеется, это была одна из причин, почему муж не хотел брать жену с собой. Второй причиной было то, что он не хотел видеть ехидные ухмылочки Дарио по поводу нынешнего отсутствия секса в биографии Декьярро.
После недельного перерыва Деметра, наконец, увидела экологическую ассоциацию ГРИНПИС. Это было новое прозвище ее мужа. Она, между прочим, часто давала ему прозвища. И ему, и Дарио. Но они об этом, к счастью, не подозревали. Она не разделяла мнение мужа о том, что ему все ее тайны должны быть известны. Декьярро был в дубленке и без шапки. Студенты ждали его у 306. И он зашел в музей бодрым шагом (сперва не замечая жену, потому и бодрым) и Деметра уступила ему дорогу. Она думала, что он это оценит (недаром муж называл ее наивной). И поздоровалась с ним робко немного: «Здрасьте». И он ей ответил через минуту еле слышно (у Деметры опять не было при себе слухового аппарата). Поднял голову, посмотрел прямо в глаза внимательно, скромно и стеснительно (как всегда в последнее время). И ушел в преподавательскую тихим шагом. Студенты стояли рядом, разговаривали, а сами пялились на Декьярро и Деметру (своих-то отношений не было ни у кого из них на тот момент). И любви не было. Вот и смотрели на чужую. А Джордж неожиданно спросил ее:
— Побежала бы ты к нему, если бы он предложил?
— Нет! Хоть ты мне и не веришь, я по глазам вижу. Да он же старше меня на 4 года! Много ему чести! Слишком неравнодушен ко мне.
— А муж равнодушен?
— О, нет! Но то ж муж, — усмехнулась Деметра.
— К этому привидению, который строит из себя крутого в черной кофте? Ни за что! Жаль, что не предложит. С каким удовольствием отказалась бы!
А про себя подумала: «Я же его люблю, а любовь зла… Полюбишь и Каспера. За неимением лучшего».
И еще после слов Джорджа подумала: «Как только поздравлю Кьярро с чем-нибудь, так начинает стесняться меня. И с чего бы это? Мы муж и жена, у нас все уже было. А то, что секса сейчас нет, так это пустяки, дело-то житейское. Наверное, мне с мужем повезло. Порядочный. Даже чересчур. Бывает. Проходит не у всех».
Зашли в аудиторию студенты. И Декьярро зашел.
— Садитесь, пожалуйста.
Студенты сели.
— Завтра состоится праздничный концерт ко дню факультета. Кто-нибудь может выступить с поздравительной речью?
Джордж вдруг встал.
— Деметра желает выступить.
Деметра впала в ступор. И зашипела сердито, дергая Джорджа за руку, чтобы он сел на место. Но Джордж продолжал, не обращая на нее внимания:
— У нее даже есть поздравительное стихотворение. Она сама мне давала его читать.
— Хорошо. Миссис Валенсия, выступите завтра?
— Непременно! — стиснув от злости зубы, процедила Деметра.
Джордж с удовлетворением сел.
— Я сама решаю, что мне делать… завтра и… всегда. Зачем ты это сделал?
Разве ты не мечтаешь, чтобы наш драгоценный преподаватель тебя похвалил?
— Сплю и вижу, — сказала Деметра сердито, не спуская глаз с Декьярро.
Он смотрел на нее и Джорджа. И в этом взгляде явственно читалось: «Сколько бы ты меня не утешала, Джордж моложе и он… тебя обожает».
— Я не люблю публичные выступления.
— А как же твоя мечта об аспирантуре и преподавательской деятельности?
— Сама не знаю.
— Надо практиковаться. Пойдем завтра на праздник вместе? Я тебя поддержу.
— Я иду с Джули. Я пригласила ее еще месяц назад. Извини.
Декьярро думал со злорадством: «Не настолько она тебя любит, как тебе бы хотелось, молокосос несчастный! Подруга ей, оказывается, дороже!»
Дома Декьярро решил спросить ее:
— Почему ты идешь на концерт с Джули? Джордж привлекательнее и он мужчина. Тебе все будут завидовать.
— Мне и так все завидуют. Уж не знаю, почему.
— Они думают, что ты замужем за Дарио. И, кроме того, все замечают, что я влюблен в тебя.
— Не все. Элен твоя не желает замечать.
— Твой Джордж тоже не оставляет тебя в покое. Он заботится о твоем счастье, твоей карьере, стремится сделать так, чтобы твой талант вовремя заметили… Похвальное рвение, не так ли?
— Как только у нас появится ребенок, у него это пройдет.
— У нас появится ребенок?! — удивленно вытаращился на нее муж.
— Ты что, беременна?
— И каким же образом? Мы не спим вместе почти полгода.
— Мало ли… Так почему Джули?
— Она моя лучшая подруга.
— Ага. И с ней так приятно обсуждать меня, Дарио, Джорджа, Серджо. Мальчиков многочисленных.
— У меня нет мальчиков, Кьярро. У меня есть только ты, ревнивый зануда.
— Есть мужчины: взрослые, красивые, умные, жаждущие твоего внимания!
— Уж прости, так получилось. Если тебе не нравится, что в моей жизни есть поклонники, зачем ты со мной связался?
— Если бы ты меня простила, я бы закрыл глаза на твоих поклонников.
— Попытался, так скажем. Но у тебя бы ничего не вышло.
— Почему это? — сердито осведомился муж.
— Ты меня любишь, Кьярро, только и всего. Единственная причина твоего вечного брюзжания — любовь. И причина моей любви к тебе — твоя любовь. Все в жизни взаимосвязано.
— Конечно. Как только ты вышла за меня замуж, на твоем горизонте замаячил Серджо, показывая тем самым, что ты поторопилась вычеркивать его с некоего списка преданных тебе молодых людей…
— Они называются поклонниками, любимый, — вставила Деми.
— Который, вне всяких сомнений, ведет любая, нет, каждая женщина. Ты вовремя назвала меня любимым. Теперь ты научилась быть со мной ласковой и милой.
— Я ровно отношусь ко всем людям. Некоторых, впрочем, не люблю, но в данный момент это к делу не относится. А о тебе… Я всегда относилась к тебе лучше, чем к остальным. Может быть, на подсознательном уровне я уже давно чувствовала, что ты станешь самым дорогим для меня человеком. Кроме того, ты и сам относился ко мне, как к дорогой хрупкой вещи.
— Ты стала смелее с тех пор, как стала учиться. Это влияние общества, конечно же.
— Общество здесь не причем.
— Ну, как же? Раньше ты не красилась. Только на свадьбу накрасилась.
— Я не очень люблю краситься. Косметика очень мешает, не дает чувствовать себя свободной и абсолютно независимой.
— Так ты вышла за меня замуж, чтобы почувствовать себя свободной? Странный способ, тебе не кажется? — ошарашенно спросил ее Декьярро.
— Мне казалось, ты обещал никоим образом не ограничивать мою свободу.
— Ну, обещал… — протянул Декьярро обиженно.
— С тех пор, как ты познакомилась с Джорджем, ты только и делаешь, что стараешься ему угодить. Для него одеваешься, красишься, стараешься быть милой и веселой, находишь общие темы для разговора. И он постоянно интересуется твоей косметикой и гардеробом! Мне кажется, он голубой. Или нет, он старается стать твоей лучшей подругой. Разве ты не знаешь, куда это Вас обоих приведет? Мы с тобой были лучшими друзьями, и я женился на тебе…
Деметра весело рассмеялась.
— Господи, какой же ты… обыкновенный!
— Это… плохо? — с ужасом поинтересовался муж.
— Чудо какое, боже мой! Типичный мужчина: ты считаешь, что есть женские проблемы, а есть мужские. И Джордж, в твоем понимании, эту грань переступил.
— Не совсем. На самом деле я ревную потому, что он ближе к тебе сейчас, чем я, твой законный муж…
— Тебя послушать, так выходит, что мужчины женятся лишь для того, чтобы заявить женщине о своих правах на нее, — усмехнулась Деми.
Она не сердилась. Ее просто изумляло и умиляло поведение мужа, которого, как ей казалось, она уже хорошо знает. Оказалось, он полон сюрпризов.
— Ну вот, еще один мужской секрет разгадала, — обиделся муж.
— Не волнуйся, мне твоих секретов до конца жизни хватит. Самый главный-то мне никогда не понять.
