Улицы, примыкавшие к жилищу наиба, были безлюдны, поскольку барабаны эмира уже пробили комендантский час. Все оказавшиеся в это время на улице должны были освещать дорогу лампой. Поскольку город патрулировался, Росс с Джулиет старались держаться в тени, в надежде, что никто их не заметит и не запомнит.
Джулиет безошибочно находила дорогу к цели в лабиринтах улиц, которые тщательно изучала в течение недель пребывания в Бухаре.
Через пятнадцать минут быстрой ходьбы они добрались до арок небольшого крытого базара, там их уже поджидал Мурад с четырьмя лошадьми. При виде Джулиет он настороженно вскочил, а потом одобрительно кивнул.
— Очень хорошо, лорд Кхилбурн. Вы очень похожи на придворного бухарского чиновника.
— Будем надеяться, что тюремный охранник тоже так подумает. — Росс похлопал перса по плечу. — Ты готов войти в клетку льва? Может быть очень опасно.
Мурад изобразил легкую улыбку, хотя в голосе его отчетливо слышалось напряжение:
— Для вас это куда опаснее, чем для меня.
— Я делаю это из любви к своему брату. Но гораздо больше мужества требуется, чтобы рисковать ради незнакомца. — Росс стиснул плечо молодого человека, потом деловым тоном скомандовал:
— А теперь придворному эмира пора вскочить на коня.
У них ушло еще несколько мгновений: Мурад распаковал одну лампу и зажег другую, Росс тем временем снял темный шарф, который надел поверх белого тюрбана для тайной пробежки по городу, Джулиет же сняла с себя покрывало. На голове у нее тоже был белый тюрбан.
Сложив лишнюю одежду и веревку в седельные сумки, они вскочили на лошадей и двинулись к тюрьме, которая представляла собой массивное высокое здание, расположенное позади дворца эмира. На миг всех охватило смятение: только благодаря чуду их сумасшедшая миссия могла завершиться успешно.
В тюрьму вели тяжелые ворота с дверью посередине. Подъехав к двери, Росс вытащил пистолет и, не слезая с лошади, ударил по ней рукояткой.
Над сторожкой раздался голос:
— Кто идет?
Росс глубоко вздохнул: «Вот мы и пришли туда, откуда нет возврата», — и произнес по-узбекски:
— Саади Хан, я передаю приказ от эмира.
— Саади Хан? — с сомнением в голосе произнес охранник.
— Я макрам, придворный эмира, дурак. А теперь пропусти меня!
Повинуясь командному голосу, охранник подал знак одному из своих товарищей, чтобы тот отпер дверь. Росс рысцой въехал во внутренний двор, а вслед за ним Мурад и Джулиет, которая вела четвертую лошадь.
Оказавшись внутри, Росс приказал:
— Отведи меня к ответственному офицеру.
— Да, господин, — ответил старший по званию и проводил слуг эмира к парадному крыльцу главного здания.
Росс с Мурадом спешились, оставив Джулиет с лошадьми. На темном дворе благодаря усам и тюрбану она вполне могла сойти за молодого парня.
С высокомерием, которое он продемонстрировал Шахиду Махмуду, Росс важно прошествовал по ступеням, а сразу за ним шел Мурад. Капрал передал их другому охраннику, который проводил посетителей в комнату ответственного за ночное дежурство офицера.
Дежурный лейтенант посмотрел на пришельцев с надменным интересом. «Если друг Мурада Хафиз не солгал, то этот человек здесь недавно и вряд ли обнаружит, что я не настоящий придворный, — подумал Росс. — К тому же человек такого сорта всегда задирает своих подчиненных и раболепствует перед вышестоящими. Значит, его надо припугнуть».
Лейтенант пригладил бороду, хмуро глядя на Росса.
— Эмира в городе нет, поэтому что у вас за дело такое, которое нельзя отложить до утра?
— А такое. — С этими словами Росс вытащил из внутреннего кармана халата документ и попытался придать себе беззаботный вид, пока офицер изучал его. На этом приказе-фальшивке, написанном в официальном стиле, стояла печать эмира, тщательно подделанная с подлинного документа. Фальшивку им изготовил Эфраим бен Абрахам. Росс с Джулиет, поразмыслив, каким образом и зачем еврей овладел этим ремеслом, предпочли у него об этом не спрашивать.
Росс затаил дыхание, когда офицер нахмурился.
— Ничего не понимаю, — наконец буркнул он. Росс с облегчением вздохнул: загвоздка в форме, а не в содержании, — и с едва сдерживаемым раздражением прикрикнул:
— А от вас и не требуется, чтобы вы понимали! Ваше дело — предъявить мне узника ференги и не тратить мое время на дурацкие вопросы.
— Но почему сейчас, когда его величество в отъезде?
— Именно потому, что он в отъезде, слабоумный! Иностранный шпион является дипломатической проблемой, его опасно и держать тут, и убивать. Вопросы такого рода, как известно, лучше всего решаются, когда эмир занят делами поважнее. А теперь ты будешь подчиняться приказам или хочешь навлечь на себя неприятности?
— Меня не уполномочили освобождать пленника, — упрямо твердил лейтенант, однако уверенности у него уже поубавилось.
— Документ, что у вас в руках, — вот и вся ваша власть. — Не напрасно Росс был сыном герцога: в случае необходимости он мог разбушеваться не на шутку. Подавшись вперед, Карлайл поднялся на носки, тем самым увеличивая свой и без того внушительный рост. Голос его зазвучал тише, в нем появились угрожающие нотки:
— С меня достаточно твоей глупости! Саади Хан не привык ждать. Сейчас же отведи меня к пленнику!
К тому времени, когда Росс закончил, на лице лейтенанта застыло раболепие. Неловко поднявшись, он промямлил:
— Тысячу извинений, господин! Я не хотел вас обидеть. Просто дело в том, что процедура эта довольно необычная.
— Но необычно и держать ференги в плену! — прорычал Росс.
— Не соблаговолите ли пойти со мной, господин? — Лейтенант поднял лампу и повел Росса по узкой винтовой лестнице вниз. Потом они двинулись по коридору, по сторонам которого располагались тяжелые двери. По мере продвижения до слуха их то и дело доносились стоны. В одной камере какой-то голос на классическом арабском гудел молитву, из другой темницы доносились прерывистые безнадежные рыдания. Сами стены были, казалось, насквозь пропитаны страданиями и смертью.
Стиснув зубы, Росс шел прямо вперед. За господами брели два тюремщика из подземной тюрьмы, с факелами в руках, впрочем, свет их слабо противостоял отвратительной, удушающей тьме. Росс не мог не думать о том, что при малейшем подозрении они с Мурадом никогда больше не увидят дневного света.
Наконец процессия добралась до грубо вытесанной в скале комнаты в конце коридора. Дырка в полу была закрыта деревянным люком, с потолка свешивались веревка и блок. Росс уставился на люк: «Наконец я добрался до Сиа Ча — Черного колодца, этакого центральноазиатского варианта подземной темницы».
