– К Пим из его мира.
– Но при том, что ты погибла, а сам он был до-Кэлом, эта параллель не существовала ни для одного из вас, поэтому ковер вернулся к ближайшей Пим, которую смог найти.
– К нашей Пим.
Джо кивнул.
– И, естественно, она прочитала письмо, когда обнаружила ковер в коридоре наверху. Я давно знаю эту историю – историю Кэла. Мы с Пим много разговаривали об этом, и она сказала, что все должно случиться естественным путем, что ей известно: тебе ничего не грозит… в той жизни, поэтому… поэтому когда ты стала вести себя – как бы это сказать? Будто сбилась с пути? Стала далекой и рассеянной… я решил, что тебе, возможно, надо дать время подумать и… сделать все, что от тебя требуется, для того, чтобы ты оказалась сегодня здесь.
Ее губы медленно растянулись в улыбке, в глазах появился лукавый блеск. Сердце у Бонни стучало так, что едва не выскакивало из груди.
– Итак, Бонни, жена моя, – сказал Джо, беря ее за грудки и подтягивая к себе, чтобы поцеловать. – Зеленее трава или нет, это зависит от того, с какой стороны ограды ты смотришь, не так ли?
– Думаю, так.
Их губы сомкнулись в поцелуе. Джо оторвался от нее лишь на мгновение, чтобы снять с себя майку. Бонни повалила его на диван – хотя для этого не потребовалось особых усилий.
– Думаю, нам не стоит отказываться от этой квартиры, пока Сюзан не уедет в колледж, – неожиданно заявил Джо, отстраняясь, чтобы расстегнуть пуговицы на кофточке Бонни. Она принялась охотиться за его губами, но он уворачивался. В конечном итоге она победила и крепко его поцеловала. Он тут же стал беспомощным, сдавшись.
– Почему?
– Что… что почему?
– Почему не стоит отказываться от квартиры? – Бонни опять поцеловала его, и он с трудом произнес:
– Для уединения.
Давая ему возможность глотнуть воздуха, Бонни огляделась и кивнула:
– Нужно кое-где подкрасить, но… А что можно делать здесь, что нельзя делать дома… когда Сюзан сидит с чужими детьми?
Джо усмехнулся и взял ее руку в свою.
– Давай я тебе покажу.
10
Уже стемнело, поэтому свет на террасе был включен, а дверь заперта. Бонни постучала в стекло с вытравленным рисунком.
Джен вышла в коридор из кухни. Ее руки были сложены на груди: всем своим видом она выражала недовольство. Она остановилась у узкого зеркала, чтобы поправить волосы, затем не торопясь приблизилась к двери и посмотрела на сестру. Но дверь не открыла.
– Извини. Я знаю, что немного опоздала.
– Немного?
– Сильно. Я сильно опоздала и прошу прощения.
– Ты принесла что-нибудь поесть?
– Нет. Нет, но вчера я переложила шоколадные пирожные с орехами из морозилки в холодильник. Им оттаять – две секунды.
Джен еще несколько мгновений разглядывала Бонни, а потом спросила:
– Что интересного произошло за эти долгие-долгие часы, что тебя не было?
– Мы с Джо переспали.
– Что?
– Переспали! Джо и я переспали сегодня днем! – закричала Бонни, и ее сестра принялась лихорадочно дергать замок, пытаясь отпереть дверь.
– Что с тобой такое? Проходи в дом. Тебя услышат все соседи.
– Наконец-то ты ее отперла. – Бонни чмокнула сестру в щеку. – Сиделка так и не появилась?
– Появилась, но ты сказала, что скоро вернешься, поэтому я ждала.
– Я рада, что ты не ушла.
– Как Джо?
– Готова поспорить, что он счастлив. Давай позвоним ему и спросим?
– Ради бога, не надо. Ты пьяна?
– Нет, я просто… по-настоящему счастлива и снова довольна своей жизнью. До полуночи еще далеко, да?
Бонни стала подниматься по широкой лестнице. Дженис последовала за ней.
– Примерно четверть двенадцатого.
– Отлично, потому что я вот тут думала… глубокая ночь должна быть самым темным, тихим и одиноким временем суток. Полночь – это середина шоу Леттермана, так что, как ты понимаешь, люди сидят дома и смотрят телевизор. В два-три закрывается большинство баров. Значит, глубокая ночь – между тремя и пятью часами.
– Я тоже так же вычислила, но с расхождениями в количестве рабочих часов для мужчин и женщин в соотношении 7,9 против 7,1 и для людей со степенью в соотношении 3,1 часа против 7,1 часа для выпускников высшей школы…
– Ладно, я поняла, – перебила ее Бонни. – Сложная проблема. Но ведь мы пришли к одному и тому же выводу, верно?
– Да. – Они уже добрались до верхней площадки. – И что из этого?
– А из этого вытекает, что ты понадобишься мне для того, чтобы перетащить волшебный ковер с чердака в комнату Пим. – Она увидела, как сестра страдальчески поморщилась, и, обхватив ее за плечи, повела к двери на чердак. – Послушай, этот ковер недавно вращался с такой бешеной скоростью, что в нем не осталось ни крупинки пыли. – Судя по всему, этот довод на Дженис не подействовал. – Только представь, сколь многим я буду тебе обязана за это.
Вот тут Дженис оживилась. Она изогнула одну бровь, намекая сестре, что не забудет об обещании и что теперь той не отыграть все назад – однако Бонни это не испугало.
– Расскажи, что случилось, – тихо и серьезно попросила Дженис, исчерпав все свое терпение.
Бонни с удовольствием рассказала обо всем – и о наполнившем ее восторгом поцелуе Кэла, и о том, что она была гордой обладательницей не одной пары туфель от Феррагамо.
– Значит, тебе с самого начала было суждено жить с Джо. Господи, как же это романтично.
– Нет сомнений, что нашим дорогам суждено было пересечься. Однако все остальное – умрем ли мы, или попадем в тюрьму, или поступим в университет, а потом поженимся, родим детей и заживем относительно счастливо – зависит от решений, которые мы принимаем в моменты, которые заставляют наши сердца биться быстрее. – Бонни открыла перед сестрой дверь на чердак. – Отныне я больше не буду считать само собой разумеющимся то, что раньше таковым считала. – Она помолчала. – А если буду, шлепни меня, ладно?
– С удовольствием.
– Ты не поднималась сюда после моего ухода?
– То есть по доброй воле? Без принуждения или по крайней необходимости? Нет.
– Не помню, чтобы я выключала свет. Наверное, все же выключила, – проговорила Бонни, дергая за шнурок выключателя.
Ковер лежал на прежнем месте – восхитительный, эффектный ковер с медальонами, четко очерченными границами и жесткими и одновременно мягкими краями. Каждое переплетение нитей хранило в себе великое искусство мастера, красоту… и волшебство.
– Ты уверена, что Пим в состоянии… гм… полетать на своем ковре-самолете? – спросила Джен.
– Не знаю, но хочу попробовать. Если у нее есть важное дело, я хочу дать ей шанс. Мы в долгу перед ней, так давай отплатим хотя бы этим.
– А я? Мне надо полетать? В буквальном смысле?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
