– Поняла.
Джиллиан разорвала связь. Наоми потянулась и перепроверила систему. Еще восемь минут до следующего ускорения. Она задумалась, помыться или выпить грушу чаю. Решать надо было сразу, или не останется времени ни на то, ни на другое.
А может, совместить?
– Алекс, отложи ускорение на полчаса. Мне хотелось бы кое-что успеть.
– Успеешь, не сомневайся, – сказал Алекс.
Уходя в свою каюту с собственным душем, Наоми держала в голове карту системы. «Предштормовой» сам о себе позаботится, так что она могла перенаправить к перевалочной «Каркассон» и полсотни других малых кораблей. «Роси», «Королева», «Кассий» и «Принц ликов» будут представлять малую угрозу и смогут завернуть к солнцу, помогая двигателям притяжением малых планет.
В чем-то все это напоминало партию в голго. Рассчитываешь удар: куда отскочит шар, как он закрутит другие шары, как среагирует на это второй игрок. Как изменит позицию каждое новое решение. Поселившаяся у нее в голове Бобби сказала: «Испытание интеллекта, техники и искусства».
Наоми видела, как легко забыть, что игра идет на человеческие жизни.
* * *
После окружения лаконской столицы – когда подчиненные подполью и Союзу перевозчиков корабли заняли все уголки системы – началась бомбардировка. О перевалочной станции забыли. Кроме дальнобойных торпед падали камни. Дешево и смертельно. Каждый корабль группировки посылал на поперечные орбиты ядерные заряды, разогнанные титановые стержни и целые трюмы гравия. Одни двигались быстро, другим предстояло добираться до Лаконии месяцами – что само по себе намекало, насколько подполье готово затянуть бой. По крупным населенным пунктам никто не целился, но лаконцы этого знать не могли. На всякий случай они должны были оборонять всю планету.
Бомбардировка продолжалась день за днем. Камень за камнем – успевай перехватывать. Торпеда за торпедой – успевай сбивать. Бесконечный ливень угроз, изматывавший их час за часом. Это был третий урок: обороняющегося бесконечно вбивают в землю. Рано или поздно что-то пробьет оборону.
«Вихрь» оставался на месте, защищая гравитационный колодец Лаконии, но истребители уходили от него все дальше. Если враг подбирался слишком близко, флот Наоми кидался врассыпную, как спасающиеся от полиции мальчишки. Уйти удавалось не всем. «Тукумкари» – астероидный прыгун, переоборудованный на Аркадии для войны с пиратами, – получил торпеду в дюзы и погиб в огненном шаре. «Нан Куак», устаревший на два поколения корабль-невидимка частной охраной компании, не успел уйти с линии огня ОТО. Искалеченный, он пытался сдаться. Лаконские корабли его уничтожили. Погибли и другие. Горстка других. Каждая потеря была неприемлемой. Когда Наоми представлялся шанс вернуть врагу удар, заманить и прикончить одного или двоих, она давала им уйти. Она внушала всем кораблям по всей системе общее правило: преследующие их лаконские военные невредимыми возвращаются домой.
Потому что таков был последний урок, который она предназначала врагу. «Гоняться за нами безопасно. Это путь к победе».
И это была ложь.
* * *
Первым возвестил о свежем сыре в мышеловке «Беллерофонт», изменивший подпись дюзового выхлопа. Корабль класса «Доннаджер» удалялся от Лаконии, направляясь более или менее к «Верити Клоуз». Его дюзовый след был виден невооруженным глазом даже за полсистемы: слабая, но подвижная звездочка.
А потом она вдруг погасла.
«Роси» с тремя кораблями сопровождения дрейфовал по ту сторону солнца от Лаконии. Наоми вывела их так близко к короне, что даже при непрерывном испарении воды с обшивки жар держался на пределе. И даже в рамках допустимого температура подплавляла смолы и керамику. Изменился запах корабельного воздуха, и от этого и Наоми, и другим было не по себе. Зато для боевых кораблей Лаконии, державшихся у планеты, они попадали в слепое пятно. Были невидимы.
Когда «Беллерофонт» снова включил двигатель, след его стал грязным. И через полминуты снова погас. Корабль на манер хищника, подражающего голосу раненой добычи, звал на помощь. И флот Наоми откликнулся. «Предштормовой», «Армстронг», «Каркассон» и чуть не четверть остальных кораблей начали разгон по траекториям, сходившимся к «Беллерофонту». Тот был на полпути к «Верити Клоуз», но световой лаг с Лаконией составлял еще более семидесяти минут.
Неисправное судно должно было заинтересовать Дуарте и его адмиралов. А корабли, бросившиеся ему на помощь, выглядели не просто интересными. Они выглядели ошибкой. Шансом.
– Начинаем, – сказала Наоми.
– Мне заводиться? – уточнил Алекс.
– Дай нам половину g, – попросила Наоми.
Если уловка не сработает, им скоро придется убираться отсюда. Ян, как офицер связи, передал ее приказ другим кораблям, а под ней шевельнулся «Роси».
Через два часа «Вихрь» сдвинулся с места. Он на высоком ускорении пошел к «Беллерофонту» и собиравшемуся вокруг конвою. Для всякого, видевшего, как «Буря» расправлялась с объединенным флотом Сол, это выглядело как акула, устремившаяся к пляжу с купающейся малышней.
Через несколько часов после этого охотничьи стаи с другой стороны гелиосферы начали движение к Лаконии, а истребители легли на пересекающиеся с ними курсы, готовясь и себе урвать кусок славы.
Окно открылось задолго до первого столкновения. Вопрос был не только в том, сколько займет у «Вихря» возвращение, но и в том, сколько ему придется тормозить, прежде чем он снова начнет сокращать расстояние до Лаконии. То же относилось и к истребителям. Временное окно определялось массой и энергией, тягой и хрупкостью человеческих тел. И временем, которое требуется на путь к цели даже дальнобойной торпеде. Наоми работала с числами и знала, в какой момент там увидят ее вынырнувшее из-за солнца маленькое войско. И знала, что это произойдет слишком поздно.
– Алекс?
– Если ты готова, я тоже, – ответил он.
– Двигай.
Разгон был мучительным и длился часами. От солнца до Лаконии было меньше астрономической единицы. Если бы они весь путь проделали под ускорением, проскочили бы ее, не заметив. На полпути корабль развернулся и начал не менее мучительное торможение. Даже хуже, потому что теперь их видела планетарная оборона. Рванувшиеся к ним торпеды погибли в паутине координированного огня ОТО четырех кораблей.
Планета была красива. Бело-голубая, как Земля, с зеленоватым отливом, который по краям становился почти перламутровым. Наоми различала облака. В южном полушарии собирался циклон. Зубчатая черно-зеленая линия побережья означала леса. Наоми трудно было удержать картинку в фокусе. Перегрузка сплюснула ей глазные яблоки.
«„Вихрь“ повернул. Начал торможение. Стреляет дальнобойными».
Сообщение поступило от наблюдателей. Датчиками заведовал один из новых в ее команде людей. Она все же проверила сама и согласилась с его выводами. Если не сработает сейчас, второй попытки не будет. У нее был всего один выстрел. Ноющими пальцами она отбила сообщение Яну, страдавшему в соседнем амортизаторе.
«Приказывай эвакуацию. Всем к вратам».
Она услышала его кряхтение и сочла его за согласие.
Придушенным от напряжения и перегрузки голосом крикнул Алекс:
– Огонь рельсовой. Держись. Маневр. Уклонения.
«Роси» рванулся, вздыбился. На таком расстоянии от огня рельсовой еще можно увернуться. Ближе будет труднее. Наоми вывела схему целей, и на прекрасный голубовато-зеленый шар легли пять красных линий, изогнутых, как древесные ветви. Платформы. Цели.
«Весь огонь на платформы, – набрала она. – Стрелять без команды».
Было еще далековато, но совсем немного. К тому же удачным могло оказаться и случайное попадание. А каждая секунда в радиусе обстрела с Лаконии увеличивала риск гибели. Хуже того, поражения.
«Торпеды с „Вихря“. Сто сорок минут».
Наоми стерла сообщение. К тому времени все будет кончено.
– Отключить торможение, – выкрикнула она. – Работаем!
