– Все хорошо?
Рядом стояла Тереза Дуарте.
Элви услышала голос, но слова до нее не дошли.
– Отлично. Просто отлично.
– Ну да, – усмехнулась Тереза. – Если не считать.
– Да, если не считать.
Гонг позвал к столу, и Элви хотела отойти, но Тереза держалась рядом. Видно было, как девочка заводила себя, готовилась к чему-то. Она заговорила с наигранной небрежностью:
– Я вот подумала, доктор Окойе. «Сокол»…
Элви пробрал озноб.
– Что «Сокол»?
– Хотелось бы знать, как идет ремонт. При таких делах… – Девочка улыбкой обозначила, что волноваться не о чем. Простодушно добавила: – Он ведь рассчитан на высокие ускорения. На нем жидкостные амортизаторы.
– То еще удовольствие, – заметил Фаиз, решив сменить тему. Тереза не позволила увести разговор в сторону:
– А все-таки. Если война придет сюда. На нем можно будет улететь?
Элви взглянула на Фаиза. Его лицо не дрогнуло. Итак, девочка тоже об этом думает. Они наедине, но кто сказал, что здесь нет камер наблюдения? Что, если Трехо за ними следит? Проверяет?
– К сожалению, – Элви тщательно подбирала слова, – «Сокол» очень, очень серьезно поврежден.
Фаиз поддержал ее:
– Я отрастил новую ступню, даже с пальцами и ногтями, а корабль пока не в сборе.
Тереза изменилась в лице, но прочитать нового выражения Элви не сумела. Проходя в столовую, Элви болтала, словно у нее и мысли не возникало о побеге:
– Я не думаю, что в самом деле дойдет до эвакуации. Эти корабли не станут приближаться к планете. А адмирал Трехо защитит нас всеми имеющимися в его распоряжении силами.
– Тогда вам, наверное, стоит поторопить его восстановление, – резко бросила Тереза.
«Как будто мне бы этого не хотелось больше всего на свете», – подумала Элви и захихикала.
– Наверное, стоило бы…
Они уже были в столовой, и Тереза наконец отошла. Элви выдохнула, будто спаслась от чего-то. Фаиз, обняв ее за талию, провел к их месту за столом.
– Неловко получилось, – сказал он.
– Не стоит об этом думать, – ответила Элви, садясь на место. – Но и… забывать тоже не стоит.
Застольная беседа держалась безопасных тем. Элви выбросила из головы Холдена и его роль в убийственных замыслах Кортасара. Она забыла об этом на много дней, а потом уже поздно было что-то делать.
* * *
– Холден сбежал! – проорал Илич.
Динамик на ее ручном терминале переусердствовал, лишив его голос выражения. Элви силилась привести себя в сознание. Ей с трудом верилось, что она все-таки задремала, но сны еще держали ее в своих когтях.
– Атака, – произнесла она.
– Они здесь. Идет бой, а Холден на свободе.
Она села на кровати. Форма была еще на ней, только помялась. Элви потерла затылок ладонью. Холден бежал из камеры в тот самый момент, когда ударная группировка подполья схватилась с обороной планеты. Совпадением это быть не могло. Он каким-то образом знал, что готовится. И покинул здание государственного совета, пока на него не начали падать бомбы.
У нее свело живот. Желудок стягивал страх, нараставший с тех пор, как стал ясен замысел врага. «Я умру. Фаиз умрет. Мы не увидим рассвета».
– Сообщите Трехо, – сказала она. – Надо предупредить Трехо.
– Он занят обороной. Холден оглушил охрану. Они до сих пор без сознания.
– Господи Иисусе, – пробормотала она. – А от меня вы чего хотите?
Илич замялся.
– Я не знаю, что делать.
– Проверьте находящийся в здании карманный атомный заряд, потом поднимайте службу безопасности и начинайте поиск, – предложила Элви.
– Да, – сказал Илич. – Правильно.
Он прервал связь. Фаиз сидел на краю кровати, смотрел круглыми, тревожными глазами.
– Этот человек, – заметила Элви, – не слишком пригоден для кризисов. Начинаю думать, что он ошибся с профессией.
– Элви, – выговорил Фаиз. – Холден. Тереза!
Она сообразила почти мгновенно.
– Дерьмо!
Элви бросилась к двери, Фаиз следом. Холодный влажный воздух ужалил лицо. Оно почти сразу онемело. С неба, кружа, как пепел большого пожара, валились снежные хлопья. Издалека докатывался гром базирующихся на планете рельсовых пушек, от их огня тучи на севере полыхали красным и оранжевым. Высоко над облаками шел бой. Пригнув голову, Элви перешла на бег. Фаиз не отставал, его шаги то перебивали ее, то попадали в такт.
Сигнал тревоги визжал по всему зданию и его территории. Элви не знала, из-за войны или побега пленника.
В дверь Терезиной комнаты она ударила кулаком, позвала девочку по имени, но в ответ услышала только яростный лай. Грохот планетарной обороны усиливался, едва не оглушал. За тучами что-то ужасно ярко сверкнуло, выбеленный снегом мир на три долгие секунды осветился, как в полдень.
– Надо в укрытие, – сказал Фаиз, и тогда Элви ударила в дверь Терезы ногой. И Фаиз тоже. Сперва показалось – слишком слабо. Бейся в нее хоть целую вечность, не поможет. А потом рама подалась, дверь провалилась внутрь, и собака Терезы с бешеным лаем выскочила в ночь.
– Давай в комнату, – крикнул Фаиз, но Элви уже бежала за собакой. Та большими прыжками неслась по снегу, выбрасывая из-под ног похожие на пыль облачка. Ее настойчивый лай увлекал Элви за собой. Она почти не чувствовала ступней, раненое бедро горело, но ноги кое-как переставляла. Снегопад на пару с огнем боя превратил сад в картину ада. Элви перестала понимать, где она, где здание, куда она идет, – она просто следовала за отпечатками больших лап на примятом снегу.
Надо было взять пистолет. Она же майор. Попросила бы, ей бы дали оружие. А еще лучше – связаться с Иличем и службой безопасности. Только теперь уже поздно. Поздно поворачивать, и оставалось верить, что Джеймс Холден, которого она знала, ее выслушает. Услышит. И остановится раньше, чем с девочкой случится что-то плохое.
Собака скрылась в темноте, доносился только завывающий лай. Как же она сглупила! Это от переутомления. Дуарте, Кортасар, война и что-то извне пространства и времени. Слишком много навалилось сразу, и она упустила из виду девочку и человека, который задумал ее убить.
Вся ее паника, страх, стремление сбежать куда-нибудь сошлись в этой минуте, в безнадежной гонке по снегу, в собачьем вое.
И в голосах.
– Стой! – Крик вышел хриплым. – Холден, остановись!
След вывел к самой ограде. Над зданием высоко вздымалась гора, превращенная снегом и темнотой в гигантскую серую волну. В заполненной снегом лощинке стоял Джеймс Холден, одетый в черную форму охранника. Волосы всклокочены, кожа бледная, только на щеках два ярких пятна от мороза.
Собака заплясала перед ним, и Холден поднял руку, словно заметил на вечеринке приятеля, которого не ожидал здесь встретить. Но Элви слышала не его голос. Голос Терезы одернул собаку, приказав ей успокоиться.
– Холден, – выдохнула Элви. Едва она остановилась, в боку закололо, как будто нож воткнули. – Стойте, Холден. Не делайте этого. Не надо этого делать.
– Чего не надо? – спросил Холден. – Вы в порядке?
– Отпустите ее. Не причиняйте ей вреда, этим ничего не исправишь!
Холден наморщил лоб, и на миг она увидела молодого человека, с которым познакомилась не один десяток лет назад на другой планете. Она цеплялась за надежду, что глубоко внутри он остался прежним.
– Кому не причинять вреда? – Он указал на Терезу. – Ей?
– Я знаю, чем вы занимались, – проговорила она, с трудом переводя дыхание. – Знаю, это вы подбивали Кортасара.
– Нам надо идти, – сказала Тереза.
Элви только теперь заметила, что девочка чем-то занята в лощинке. Что она раскапывает сугроб. И у Холдена на рукавах налип снег – он занимался тем же.
– Она еще ребенок, Холден. Что бы вы ни задумали, ее не втягивайте.
– Пока скорее она меня втянула, – заметил он.
– Надо идти! – повторила Тереза. – Некогда. Ондатра, замолчи!
Счастливая собака, не слушая приказа, виляла хвостом. За спиной Элви услышала шаги. По снегу пробирался Фаиз. С севера докатились тяжелые раскаты. Земля вздрогнула, и сполохи рельсовых погасли. Без голоса пушек вдруг стало пугающе тихо.
