В Нуменоре считали, что духи королей, которые навестили Черный храм, всё ещё находятся на Эленне и клубятся у склепов, а Верные своими чарами мешают им вернуться в мир, откуда их вызвали. От этого духи свирепеют и мстят людям. Заблудшему путнику несдобровать — если заметят, то обязательно растерзают. Гред отметил, что нашлись даже жертвы неприкаянных духов, поэтому редкие нумеронцы покидают свой дом после заката солнца, а к гробницам никто близко не подходит даже при ярком солнце.
Рассказывали также, что Амандил, пока был пленником в замке короля, умудрился подсыпать их благодетелю яду. С тех пор Ар-Фаразон сам не свой, испытывает страшные муки, словно горит изнутри, а Саурон лечит его от этой напасти.
Говорили, что Валары обещали бессмертие тому, кто одолеет Саурона, и предвидели страшную войну, в которой падёт жертвами много невинных людей.
Многие были уверены, что верховодит у Верных не Амандил и не Исилдур, посягнувший на храм, а молодая колдунья, которая выдаёт себя за принцессу Мириэль. А на самом деле она не человек, и никто не может выдержать её взгляда. Живёт она в старой башне Минастира, а любовник у неё — белый волк, который на самом деле могущественный демон — оборотень, и вся земля вокруг башни теперь заколдована. Ведьма же стремится к власти над всем Нуменором, ни больше, ни меньше….
Юниэр не смог сдержать улыбки при этих словах и бросил взгляд на принцессу, она нахмурилась.
— Мало им демона во дворце и в храме, изобретают себе всё новых и новых, — воскликнул Исилдур.
— Да…, богатая фантазия людская на всякое зло…, - согласился Лотлуин.
Многие спрашивали Мириэль, куда пропал её белый волк. Она уклончиво отвечала, что его больше нет… и не будет с ней рядом, а почему не объясняла. Так что сущность Олвика и его исчезновение стали поводом для пересудов. Хуже было бы, узнай они, что Юниэр носил шкуру зверя. Тогда и Верные погрузились бы во тьму суеверий об оборотнях и ведьмах.
Только Лотлуин знал всю правду и, как мог, утешал Мириэль. Теперь он понимал, почему Олвик так невзлюбил его, и подумал, что следует быть осторожнее с Юниэром, который совсем недавно вызывал у него симпатию и искреннее расположение. Они оба были очень популярны в Роменне, к ним тянулись люди. Наделенные в равной мере мужеством, благородством и полным отсутствием зависти, они не могли возненавидеть друг друга, но и сблизиться не могли.
Наступил долгожданный праздник Благодарения, к которому с энтузиазмом и пылом готовились Верные. В лучших нарядах в предвкушении торжества собрались они в назначенное время на Менелтарме. Но не только радость освещала их лица, где-то глубоко пряталось сомнение в реальности происходящего. До недавнего времени они и помыслить не могли о том, чтобы открыто собраться даже в Роменне, а восхождение к алтарю Эру каралось смертной казнью. Но вот они здесь, не надо больше прятаться и держать мечи наготове, если придётся защищать свою честь. Они — новое Государство Верных, а Эру их Бог.
Каменные скамьи заполнились людьми. И тут, и там знающий мог различить эльдаров: оказывается не так уж мало их осталось в Нуменоре. Все расселись, угомонились, и на какое-то время на Менелтарме воцарилась торжественная тишина. Стройные девушки, едва дыша, проникнувшись важностью возложенной на них миссии, воскурили благовония на алтаре Эру. Чудный вечер ласкал теплом и мягким светом. Проникновенно зазвучали арфы и скрипки, провожая в путь ладью опалённой зноем Ариэн. Задумчивое состояние собравшихся прервал звонкий голос менестреля.
На праздник самых светлых словМы приглашаем всех Богов,Пусть вдохновенная струнаВосславит ваши имена,О, Властители Арды!Придите, внемлитеСынам восхищенным,Детям влюблённымВ Творение Эру!
Всех Валаров знали по именам элендили. Некоторые эльфы помнили, как Валары приходили к ним на заре мира, принимая облик детей Эру, с советом и помощью. Совсем мало осталось на Эленне эльфов — участников Великой битвы против Моргота. Тогда Валары вняли призыву Эарендила и явили в Средиземье свое воинство. Эти эльфы помнили сокрушительный гнев и ярость разбушевавшихся стихий и были рады тому, что сражались на их стороне, а не против них. С тех пор они относились к Валарам благоговейно и даже с некоторой опаской. Эльфы, рожденные позже, и люди, привыкшие пользоваться дарами, знали о дарителях по легендам и песням. Они мысленно общались с Валарами и безотчетно верили, что боги их понимают и любят.
Праздник начался с песен, славящих Валаров.
Выше облаков твой чертог,Манвэ — король прозорливый!Наших земных дорогВедаешь все извивы…Мудр, строг и суровМанвэ всегда справедливый,Бескрайнего неба художникИ капитан ветров.Неспешно и плавноПриди издалечеПрекрасная Манвэ жена.Коса твоя в небе —Что звездный путь млечный,Цветком в ней сияет луна.Яванна, Яванна,Всегда ты желаннаИ осенью ясной, и вешней порой.Куда обращаешьПленительный взор свой —Там все оживает,Теряет покой.
Невыразимо прелестной была эта ночь, озвученная пением, и люди чувствовали себя счастливыми. Их голоса сливались в стройный хор, песни воспаряли над Менелтармой и уплывали дальше за океан. Всех Валаров и Майаров вспомнили в эту ночь менестрели, и не было сомнений, что в благословенном Валиноре их услышали и поняли, как тянутся к ним сердца детей Эру.
Благодать снизошла на всех. Юниэр заметил, как Исилдур взял лютню, как засмущалась и потупила взор Лиэль.
До тебя я не жил, а спал.Ты меня пробудила.Словно свет, проникла в меня,Счастьем все озарила.День вчера был неярок и пуст,А сегодня смеется лес,Улыбается каждый куст,Женихи целуют невест.Как я раньше не замечалЛикования жизни вокруг?Нежный взор меня обласкал,Я узнал тепло твоих рук.
Их любовь ни для кого не была секретом. Исилдур и Лиэль были так поглощены друг другом, что не сразу откликались на обращения или вопросы друзей. Мир разделился: по одну сторону были они двое, по другую — все остальные. Глядя на их сияющие лица, Юниэр почувствовал, как острой льдинкой кольнуло сердце. Когда-то и он был таким. Он взглянул на принцессу. Интересно, тронули ли ее стихи Исилдура? Она сидела с эльфами на четвертом ярусе, лицо ее было непроницаемым. Казалось, она даже не слушала.
А праздник летел вперед. Звучали песни о любви, песни грустные, игривые, шуточные.
Юниэр снова посмотрел наверх на четвертый ярус, но на этот раз не увидел той, к кому стремился всем своим существом. Поискал глазами в тревоге. Казалось, она ушла… Ну и что?! Он же не Олвик, чтобы всё время бежать за ней следом. Юниэр попытался сосредоточиться на пении, и в хор вновь влился его густой, обволакивающий голос. Но покой был нарушен, мешали тревожные мысли. Не обо всём рассказал он тогда в лесу принцессе. Его отпустили из Ориены с миссией, и она не была завершена. Он должен был предотвратить возвращение Моргота в Арду. Но если бы он только понимал как?
Ему был дан талисман, а, может, и оружие — металлическое кольцо с прозрачным кристаллом, закрепленным в центре. Вещица, на первый взгляд, самая обыкновенная, любой мог бы изготовить такую, и некому было объяснить, как пользоваться ею. Оракул только сказал, что следует быть внимательным и не пропустить знаки, и знание придёт само собой.
Ярон не успел взглянуть в азбуку Врага — книги Моргота. Но книги эти попали к Мириэль, и она штудировала их без устали. И хотя Юниэр гнал от себя эту мысль, он понимал, что именно принцесса станет проводником Темного Духа в наш мир, если только не помешать ей. Но, как и когда это произойдет, и что именно он должен предпринять, оставалось загадкой.
Как хотел он повернуть время вспять, вернуться в те беспечные времена, когда он считал себя самым обычным человеком, а идея спасти мир не приходила ему в голову. В самом деле, такая сверхзадача по силам разве что могущественным Валарам. К чему он и Мириэль ввязались в игры айнуров? Он взглянул на запад, как бы вопрошая Валаров, но они были безмолвны, так же, как и тёмное море, слабо мерцающее при свете звёзд. Лишь звезда Эарендила сияла ярче луны, слепила чистым голубым сиянием.
Как удалось Феанору создать такое чудо? Юниэр поневоле залюбовался ей, и вдруг не просто звезду увидел он, но и весь небесный корабль Вингилиот — каждый гвоздик обшивки и кипень парусов — реальный, видимый корабль, который рассекал просторы морей, прежде чем был вознесён на небеса. Он мерцал, подсвеченный голубым светом сильмарила, а великий посланник Эарендил гордо стоял у штурвала. Юниэр встретился с ним взглядом. Эарендил как будто бы тоже светился изнутри, длинные серебристые пряди его волос развевались на ветру, а корабль покачивался на небесной глади. Он молчал, но не сводил глаз с изумлённого Юниэра. А потом… он увидел серебристую лестницу, протянувшуюся от корабля к нему. «О, Эру, что это?», — прошептал Юниэр, и видение исчезло.
